Первый биограф Аполлинарии Сусловой А. С. Долинин в числе новонайденных рукописей называл и маленькую записную книжку, в которой имелись даты переписки А. П. Сусловой с Ф. М. Достоевским. В первый год после итальянского путешествия эта переписка была весьма оживленной: Суслова написала Достоевскому десять писем и от него получила девять. Сохранились – увы! – только даты, но и они красноречиво показывают, как развивались их отношения.
Да, она продолжала писать в Петербург, адресуя письма на имя Михаила Михайловича Достоевского, а он уже пересылал их брату в Москву, где Федор Михайлович поселился около больной жены.
Однако о чем бы она ни писала ему, по-видимому, особых душевных переживаний это у нее не вызывало. Ни ее письма к нему, ни его письма к ней не оставляли никакого следа в «Дневнике», который она продолжала вести и после возвращения из Италии.
Правда, она начала новую тетрадку. Красивая, дорогая, в твердом красно-бордовом сафьяновом переплете, с плотной нелинованной бумагой в 114 листов тетрадь была куплена в специальном писчебумажном магазине на улице Святого Жака в Париже.
Открывалась тетрадь датой 16 ноября 1863 года. С этого дня дневниковые записи будут подробно фиксировать все, даже самые мимолетные, увлечения Аполлинарии. Она начинает коллекционировать поклонников, и пестрой чередой идут через ее «Дневник» их фамилии, имена, профессии или национальность. И раз после нового знакомства появилось полное тоски признание: «А люблю я все-таки Сальвадора».
В июне 1864 года Суслова пишет Достоевскому письмо (второе из двух сохранившихся ее писем), резкое, почти грубое («у тебя ум за разум зашел»), без тени нежности или сожаления. Никаких надежд – у каждого своя дорога.
«Своей дорогой» – именно так назовет она и рассказ, последний из напечатанных в журнале «Эпоха» и последний из напечатанных ею вообще. Героиня рассказа страдает и мучается из-за каких-то ошибок, тяжелых личных неудач, получает какие-то волнующие ее письма… «На днях я получила от него письмо, наполненное таким сожалением, таким раскаянием о прошедшем, – рассказывает она старому другу. – Мне было очень грустно читать это письмо. Мне не жаль прошлого, моих чувств, страданий, надежд… Мне жаль моей веры в этого человека, наконец, мне жаль его самого».
Через три месяца после выхода рассказа в свет (июньский номер «Эпохи» появился только в августе) Аполлинария записывает в «Дневнике» убийственные слова об утрате веры в любимого человека: «Когда я вспоминаю, что была я два года назад, я начинаю ненавидеть Достоевского. Он первый убил во мне веру».
Между тем в жизни Достоевского происходили драматические события: умерла долго и тяжело болевшая жена, скоропостижно скончался брат Михаил, редактор «Эпохи».
Мария Дмитриевна Достоевская скончалась 15 апреля 1864 года. 17 апреля были ее похороны. И этим же числом датируется письмо Достоевского из Москвы, адресованное в Париж Сусловой.
В начале июля он вновь пишет Аполлинарии и, получив от нее незамедлительный ответ – тот самый, грубый и резкий, все-таки заказывает заграничный паспорт, берет у Литературного фонда в долг 1600 рублей серебром для заграничной поездки.
А 10 июля, проболев три недели (из-за чего Достоевский отложил свою поездку за границу), умирает брат Михаил, и 11 июля датируется несохранившееся письмо Ф. М. Достоевского А. П. Сусловой.
Что он мог писать ей в день похорон жены? Что уже свободен? Что хочет ее видеть? Что готов выехать немедленно? Так или иначе, но письмо к ней было единственной его корреспонденцией в тот день.
Она же, получая письма в столь тяжелое для своего бывшего возлюбленного время, ничем не могла ему ответить. Ничем – кроме холодной искренности и правдивости. Любви больше не было.
Трудно сказать, как бы вообще пережила Аполлинария этот год, когда мелькали и тут же исчезали новые лица и впечатления, когда Париж стал ненавистен до отвращения, а сама она то и дело подумывала о самоубийстве, если бы не знакомство и быстро возникшая дружба с графиней Салиас, которая была старше Аполлинарии на 24 года.
Личность Е. В. Салиас на долгие годы стала для Аполлинарии образцом человека и точкой опоры. Вовсе не надеясь вызвать к себе жалость или сострадание, она почти в каждом письме исповедовалась графине Салиас. Она видела в ней родственную душу – женщину, которая много страдала. В самом начале их знакомства Аполлинария писала ей: «…хоть я и увлекалась и много сделала ошибок, но всегда поступала честно и если страдала, то только потому, что не хотела и не могла лицемерить; жить хотела сознательно, а не идти избитой дорогой и ждать, что пошлет судьба. Я была уверена, что Вы поймете все, потому что сами жили и должны знать, как это дорого достается».
В конце лета 1864 года Аполлинария лечилась на курорте Спа в Бельгии. Она знала, что Достоевский не приедет. Сама же в Россию не торопилась.
…Охваченный состраданием к несчастной[62], отец забыл свою ненависть, немедленно отправился в Тверь и уговорил умирающую ехать с ним в Москву, где она сможет лечиться у хороших врачей. Агония Марии Дмитриевны длилась всю зиму. Мой отец не отходил от нее и обеспечил тщательный уход за ней. Он редко выходил из дома, так как всецело был поглощен своим романом «Раскольников»[63], над которым тогда работал. Когда, наконец, весной Мария Дмитриевна умерла, Достоевский написал несколько писем своим друзьям, в которых сообщал о ее смерти и отзывался об умершей с уважением. Он признавался, что не был с ней счастлив, но утверждал, что жена любила его, несмотря на размолвки. Честь имени всегда была священна для Достоевского и вынуждала его скрывать от друзей неверность Марии Дмитриевны. Только родные знали печальную историю. Отец должен был скрывать истину и ради пасынка Павла, которого он воспитывал в духе уважения к его умершим родителям. Я помню, как однажды за обеденным столом Павел Исаев презрительно заговорил о своем отце, утверждая, что тот был «тряпкой» в руках жены. Мой отец рассердился, высказался в защиту памяти капитана Исаева и запретил пасынку говорить когда-либо в подобном тоне о своих родителях.
Достоевская Л. Ф. Достоевский в изображении своей дочери. С. 90.
Достоевскому приходится думать о возвращении в Россию, Сусловой – в Париж. Они расстаются, и имя Достоевского все реже появляется на страницах ее дневника. На Достоевского по возвращении сыпятся удар за ударом. 15 апреля 1864 г. умирает жена. Несмотря на тяжесть обстановки, именно в этот период в Достоевском зарождается надежда на новую жизнь. В известном письме бар. А. Е. Врангелю от 31 марта – 14 апр. 1865 г., в котором он рассказывает о трагических обстоятельствах этого
