— Не будут. На что им обижаться?
— На твои изменившиеся планы. Кирилл ничего не спрашивал?
— Кириллу не до меня. Сейчас он наверняка усиленно борется с вдохновенными уговорами матери ехать учиться в Штаты.
— Ну… раз все при деле, то тогда точно в Зазимье, — Мара улыбнулась и почувствовала, что краснеет. И даже не стала в который раз задавать себе вопрос, как можно умудряться краснеть замерзнув. Она была слишком занята — думала о том, что совсем не хочет с ним разлучаться. Не в этот вечер. И никогда.
Много позже, наконец согревшись, прижимаясь к нему и рисуя пальцем невидимые узоры на его груди, Мара сделала удивительное открытие — оказывается, она самая обыкновенная… оказывается, ей всего-то и надо — свить гнездо здесь, в Зазимье или где угодно на земле, лишь бы рядом был он.
* * *Стоя у окна в одной сорочке из тончайшего кружева, Дейна хмуро смотрела в серое небо. Здесь же в комнате находилась донна Йоханна, уговаривающая Дейну надеть, наконец, платье. Времени до церемонии оставалось все меньше, а швея была уверена, что платье снова надо будет подогнать в талии.
— Если б я знала, что так будет, я бы в два раза меньше материала использовать могла, — ворчала донна Йоханна, снова подходя к Дейне с платьем в руках. — Донья Дейна, одевайтесь уже. Сколько ж можно! Вы же знаете свою мать, она вас и в одной сорочке в церковь отволочет.
Дейна упорно молчала, глядя как тучи, обгоняя одна другую, ползли по небу, подгоняемые ветром. Но, будто на голос донны Йоханны, в комнату вбежала мамаша Жасинта и недовольно окинула взглядом дочь.
— Ты еще не готова! — всплеснула она руками. — Падре Ансельм в церкви ждет! Гостей собралось уж сколько! Скорее, моя хорошая! А то приберет к рукам твоего Дьярмуида какая прелестница. Мало ли охочих!
— Мама, прошу вас, отмените свадьбу, — попросила Дейна, глядя на мать. — И пусть Дьярмуид женится на любой прелестнице, на которой захочет.
— Я, кажется, нынче стала плохо слышать. Что ты сказала?
— Я не хочу замуж. Я не люблю Дьярмуида, — Дейна всхлипнула.
— Пресвятая Дева Мария! Она опять за свое! — мамаша Жастинта закатила глаза и скрестила руки на груди. — То люблю, то не люблю! Где ты себе лучшего мужа найдешь, дуреха? Тебе уже семнадцать лет! Того и гляди, старой девой останешься! И куда тогда? По моим стопам? Или надеешься, капитан твой за тобой приплывет? Так не приплывет уже! Все! Уплыл весь! Он теперь сын губернатора, ты ему не чета!
Дейна бросилась матери в ноги.
— Пусть старой девой, но только не женой Дьярмуида. Мама, я… я лучше в монастырь, куда угодно… Пожалуйста, мама, — рыдала девушка.
— Господи! Что ж это такое? — испугалась сеньора Руива. — Йоханна, Йоханна, отведи ее на постель, сейчас я ей отвара принесу, он ее освежит! Ей-богу, никуда это не годится. На кого она будет похожа на венчании!
С этими словами она бросилась прочь, на кухню.
Рецепт особого отвара известен ей был с молодости. Готовить его ее научила мадам Сесиль. Его пила она, когда приходили самые привередливые гости, которым мало было просто любить женское здоровое тело, которым хотелось чего-то особенного… не всегда совместимого с удовольствием. И тогда Жасинте становилось все равно, что с нею делают. Любые раны можно заврачевать, лишь бы не было больно, когда их наносят.
Десять минут спустя вернулась она в комнату Дейны. Та рыдала, лежа плашмя на кровати. Йоханна гладила девушку по голове и не знала, чем ей помочь.
— Голубка моя, — позвала ее мать. — Голубка, выпей, легче станет!
Дейна подняла голову с подушки. Вздохнула и послушно взяла чашу, которую протягивала ей мать. Сделала несколько глотков, поморщилась от горького вкуса.
— Что это? — спросила она, подняв глаза.
— Травки! — пожала плечами Жасинта. — Успокоят, сил придадут. Одевайся, одевайся, милая. Ехать надо!
Дейна сделала еще глоток и поднялась с кровати.
— Я не хочу, мама, — медленно проговорила она, надевая платье. Ей помогала донна Йоханна, оправляя юбку, как у настоящей инфанты. Покачав головой, швея сделала две новых складки вдоль лифа. И набросила на голову девушки покрывало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ах, какая же вы красавица, — всплеснула руками донна Йоханна. — Хоть за короля отдавай!
— Кальво — лучше королей! — усмехнулась мамаша. — Уж как они будут ее любить и беречь! Конечно, при такой красоте можно было, и правда, губернаторского сынка на гарпун поймать… Но слишком уж ненадежно. Дочь, допей отвар, говорю! А то ты бледная!
— Никого мне не надо… и сынка не надо… — слабо проговорила Дейна, допивая из чаши.
— Да ты мне еще спасибо скажешь, глупая! Уж как он тебя обнимет, как поцелует, как приласкает! Сразу все дурные мысли уйдут из твоей головки!
— Ах, мама… — только и смогла промолвить Дейна. Мысли ее путались. И в то же время все стало безразлично. Пусть свадьба, пусть Дьярмуид…
— Ну идем же, идем, красавица! — схватив Дейну за локоть, проворковала сеньора Руива и направилась к выходу. — Сегодня тяжелый будет день, да счастливый! Дожила мамаша Жасинта, дочку замуж выдает за честного и уважаемого человека! Донна Йоханна, ну разве не счастье?
— Счастье, счастье, — вздохнула донна Йоханна, думая о том, что в талии платье все-таки осталось широковато. Да ушивать уже смысла нет. Если так и дальше пойдет, то скоро от юной сеньориты Руива совсем ничего не останется.
14. Кирилл проспал
В четверг на первом уроке Вересова не досчитались на перекличке. Кирилл проспал. С чистой совестью, и ни минуты не раскаивался в этом. Отец загулял на всю ночь, что само собой стало причиной потенциального спуска на дно жизни — в метро. Мать поворчала, но скорее для виду. После выступления накануне она выглядела притихшей и задумчивой — видимо, обмозговывала дальнейшие действия. Что она насовсем отстала — Кирилл не верил. Но проблема заключалась в том, что его вообще не волновали подобные сотрясания воздуха. И едва ли они же интересовали отца. Лишь в том смысле, что мать поселилась у них на неопределенный срок. Великая миссия — образование сына.
К слову об образовании. К началу второго полугодия Кирилл определился. Международное право. Институт международных отношений КНУ им. Шевченко. Папе должно понравиться. Кириллу нравилось тоже — звучало круто. Накануне не сказал лишь потому, что это вызвало бы крайне бурную реакцию, что было совершенно нежелательным. Лучше потом… когда она уже уедет. Но главное сделано — решение он принял.
Это было нетрудно. Трудными были отношения с Мариной Николаевной. Однажды он решил позвать ее в кино. Подкатил к ней на перемене, заявил, что DALF сдавать не будет, но исключительно потому, что теперь должен сосредоточиться на сдаче внешнего тестирования. Заодно, убалтывая ее, долго разглагольствовал о важности выбранной профессии. Марина Николаевна кивала и улыбалась. Даже не возражала против его отлынивания. Спокойно сказала: «Тебе виднее, как поступить правильно. Билингвальный диплом все равно будет. Хотя мне и жаль — ты хорошо выправился по сравнению с сентябрем. Сдал бы!»
Это была наивысшая похвала, которую она позволила себе со времени знакомства с 11-Б. Кирилл счел это хорошим знаком, расхрабрился и предложил:
«А в кино не хотите сходить, МаринНиколавна?»
«Леру Митрофаненко бери и иди. А то с ней скоро Климов куда-нибудь как пойдет».
«Марина Николаевна!»
Она тихонько рассмеялась. Это было больше, чем ничего.
«Но с фестивалем Французской весны вы от меня не отвертитесь. Ночь короткометражек! Вдруг я чего не пойму — поможете!» — решительно заявил Кирилл и вышел из класса раньше, чем она ответила.
Отношение к ней было у него довольно противоречивым. Приблизительно к середине зимы стало очевидно, что он влюбился. Даже снилась.
Статус «Встречается» в фейсбуке стерт не был. Хотя никаких фото не публиковала, подаренными цветочками, как все нормальные бабы, не хвасталась.
