Довольно резко отступаю в сторону, ткнувшись спиной отцу в грудь.
— Ой! — воскликнула я, не ожидая обнаружить его позади себя. Увлекшись салютом, я не обратила внимания, когда он подошел. Развернулась и сообщила ему: — Я к себе, спокойной ночи.
Свет в комнате включать не стала, прокралась шпионом и уселась на диван. Салют за окном выпустил последний залп и затих, зато оживилась, захлопала в ладони толпа. Долетавшие приглушенные стеклопакетами хлопки едва ли могли перебить удары моего сердца. Вспыхнул экран мобильника, я дотянулась рукой до него и прочитала: С новым годом, Юлька!
Нужно пойти убрать со стола, вымыть посуду, убрать в холодильник утку, но… нет. «— Ты этого не сделаешь, — говорю себе. — От кухни до входной двери шагов и того меньше, выскочишь и не заметишь».
Зарываюсь с головой в одеяло и для верности накрываюсь подушкой сверху.
Глава 20
Светка критически осмотрела меня, заставила покружиться и вынесла вердикт:
— Зашибись! Прынцесса, нет — королевна!
Другого я и не ожидала, платье мы выбирали под её чутким руководством, а волосы мне укладывал Светкин мастер.
— Дурында, — отозвалась я.
— Я серьезно, — выпучила она глаза и предложила: — Ты на отражение то глянь, сама всё увидишь.
Глянула. В принципе неплохо, а если не придираться так и вовсе хорошо. Платье модного оттенка тоффи — по мне так цвета ириски — струилось до самого пола, пряча ноги, зато обнажало руки и почти полностью плечи. Опоясывающий шею изящный воротник-хомут вполне мог сойти за украшение, поэтому на мне только серьги. Шоколадный пояс подчеркивал талию.
— Тебе не кажется, что волосы сливаются с платьем?
— Глупости. Волосы только заиграли, платье подчеркивает их глубину, — на полном серьезе заявила подружка. — Мне все нравится. Беспокоит только излишняя худоба, ты вообще ешь? Люди поправляются в праздники, она худеет!
— Не бурчи. Всего-то пару кило скинула.
Недолго мы перепирались, ровно до того момента пока у меня не зазвонил телефон — Артемий Яковлевич приглашал спускаться. На выходе Светка пожелала мне удачи и по понятным причинам задержалась в подъезде, чтобы выйти после того как мы отчалим.
Макс торчал у пассажирской двери, готовый распахнуть мне её в любой момент. Я к таким почестям не привыкла, мне казалось неловким беспокоить человека, вполне бы справилась сама. Мы поздоровались, следом открылась дверь, я скользнула внутрь просторного салона.
— Чудесно выглядишь, — поприветствовал меня Артемий.
— Спасибо, — вежливо отозвалась я, силясь понять, что он успел разглядеть за пару секунд. Он сгреб мою ладонь, вероятно, планируя приложится к ней губами, да передумал. Наклонился и поцеловал в щеку, задержавшись на ней чуть дольше чем требовалось. Ладонь моя по-прежнему находилась в его руке, он переплел наши пальцы и прошептал мне:
— Всё будет хорошо, тебе понравится.
Я выгляжу зажатой, что он решил меня приободрит? И второе: мне показалось или это его «тебе понравится» прозвучало двусмысленно? Ведет себя так, словно мы не на официальное мероприятие едем, а на свидание. Что ж, возможно, свидание — это как раз то, что мне сейчас необходимо.
Бал — определение мероприятию подобрано как нельзя точно. Гостей встречали под «Вальс цветов», зал оформлен соответственно, ты словно проваливался на пару-тройку веков назад. Ближе к выходу организован фуршет, в глубине зала приглашенные танцоры вальсировали: девушки, облаченные в платья с пышными юбками, молодые люди в панталонах. Имелся и устроитель бала, в расшитом золотом камзоле и парике. Дорого, пафосно, с шиком.
Я держала Артемия под руку и желания отцепиться не возникало. Толпа посторонних людей откровенно пугала. Казалось выпусти я на секунду руку и он исчезнет, потеряется среди этих красивых женщин с манящим улыбками, среди темных фраков и пиджаков, оттеснявших его, жаждущих перекинуться с ним парой фраз.
Все же отцепиться от него вскоре пришлось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Артемий, — пробасил нараспев и раскинул руки подошедший мужчина. Высокий, крупный, с носом как у Жерара Депардье. — Ты как всегда в своем репертуаре! Где ты успел отыскать такую редкую жемчужину?
Судя по всему, жемчужина — это я. Артемий едва заметно скривился, сочтя комплимент не удавшимся. Мне же, кроме комплимента не понравилась и фраза про репертуар. Переменно-постоянный он выходил. Мужчины пожали друг другу руки, Артемий усмехнулся и заявил:
— А ты не завидуй. Знакомься, Юля, это мой товарищ и партнер Семён Николаевич Белых, а это, Сёма, Юлия Викторовна моя… — сделал он паузу, подбирая слово, лучезарно улыбнулся и выдал: — Тут точка.
— Юлечка, он самоуверенный болван, простим ему эту малость, — заговорщицки подмигнул мне партнер.
Участвовать в их пикировках я не желала, поддакивать, впрочем, тоже, поэтому скромно улыбнулась Семёну Николаевичу, в глубине душу начиная сожалеть, что приняла приглашение. Артемий вручил мне шампанское и сообщил:
— Мне придется ненадолго оставить тебя одну, нужно произнести приветственную речь. Ты не возражаешь?
— Не возражаю, — отозвалась я, крепко сомневаясь, что у меня был выбор.
— Сёма, идём, ведущий уже два раза подавал нам знаки.
Мужчины ушли, я вертела в руках бокал и осматривалась. Гости разбивались на кучки по интересам, пили шампанское и мило беседовали. Принимая приглашение, не учла я только одного — журналисты. Среди мелькавших голливудскими улыбками лиц, я насчитала троих. Одеты скромнее, не выпускают из рук гаджеты, двое в сопровождении фотографов. Блин! Завтра всё местное интернет-сообщество будет пестрить снимками с бала. А что если на них наткнется Глеб?
«— Только каким местом это тебя задевает? — съязвила себе, разумеется, мысленно и сама же ответила: — Вдруг это его разозлит, и он не даст добровольно развод».
Даст-даст, выбора у него всё равно нет. Отмечаю чей-то пристальный взгляд боковым зрением. Слегка повернула голову — Кожух Маргарита Станиславовна, наша «Генеральша». Смотрит на меня в упор и казалось глазам своим не верит. Делать вид, что я её не замечаю неразумно, как, собственно, и нестись к ней «выражать почтение», обошлась полуулыбкой и легким кивком головы. Маргарита вздрогнула, или это её так передернуло от моего приветствия, но тут же взяла себя в руки и кивнула в ответ, без малейшей тени улыбки на лице. Отвернулась к находившемуся рядом мужчине и засмеялась ему, вскинув голову.
В одиночестве я пребывала недолго. Артемий и Белых поздравили гостей, вещали что-то про планы, про созданный фонд, я слишком не вслушивалась (увлеклась созерцанием шоколадного фонтана). Далее шла пламенная речь представителя из администрации города, крепкие пожатия рук и пожелания всем приятного вечера. Сразу после торжественной части запела местная звезда, популярная не только в нашем городе, но и за его пределами, благодаря всемирной паутине.
Череда последовавших знакомств, как только Артемий вернулся, оставила меня равнодушной. В тусовке я ощущала себя чужой, да и намек о непостоянстве моего спутника изрядно подпортил настроение. Сам Артемий Яковлевич как будто это понимал и оказывал мне усиленные знаки внимания, осыпал комплиментами и не оставлял ни на минуту, всячески демонстрируя окружающим — мы пара. Я данному обстоятельству не противилась, иногда ловя завистливые взгляды окружающих женщин. Пару раз мне попадалась Кожух и, так как сталкивались мы не нос к носу, это позволяло мне делать вид, что я её не замечаю, зато я прекрасно чувствовала — она наблюдает. Её тяжелый взгляд впечатывался в спину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мы несколько раз танцевали с моим партнером и во время очередного кружения по залу, Артемий шепнул мне в самое ухо:
— Давай сбежим от сюда.
— А давай.
В машине до меня дошло какую глупость я сотворила, стоило лишь ему сесть ко мне опрометчиво близко и поинтересоваться где я хочу провести остаток вечера. Близостью он меня и спугнул. К более тесным отношениям я пока не готова, для этого мне нужно время, а изображать юную, скромную барышню нелепо.
