Собреро работает аккуратнее, чем Шенбейн, и проливает на пол всего каплю. Капля тут же с грохотом взрывается.
Оправившись от изумления, итальянец ставит новые опыты и уже не успевает изумляться: взрывы возникают один за другим. Он пока еще не знает, насколько мощной разрушающей силой обладает эта неприметная жидкость даже в маленьком количестве. Он еще не знает, что изобрел нитроглицерин.
Чудом уцелев во время своих экспериментов, химик выясняет, что нитроглицерин нельзя нагревать, нельзя трясти и что даже в момент получения он может взорваться. По мере того как открываются новые и новые секреты этого вещества, Собреро все больше приходит в ужас. Если это вещество настолько взрывоопасно, то каким же страшным оно может оказаться в недобрых руках! И Собреро прекращает работу с неспокойной жидкостью. От греха подальше.
Как ни странно, нитроглицерин скоро признали лекарством - помогает сердечникам. А недалеко от Турина, в лаборатории динамитной фабрики, в специальных условиях хранится немного нитроглицерина, полученного Собреро. Образец лежит уже более ста лет, потому что это не просто экспонат, а особый научный эксперимент, проверяющий взрывчатку на устойчивость.
Позже Собреро взяли на работу на должность консультанта в химическую компанию. Владельцем компании был шведский ученый и предприниматель Альфред Нобель.
Альфред Нобель. Его имя и его инициатива - научная премия - сегодня настолько на слуху, что о взрывчатке при их упоминании никто и не думает. Однако именно Нобель постиг все нитроглицериновые тайны, за что, собственно, и поплатился.
Обращался он с этой страшной жидкостью на редкость вольно: мог опускать бутыли в кипяток, разбивать о камни, поджигать лучиной! Додумался и до того, что смешал с нитроглицерином ракушечник. И вот тогда выяснилось, что ракушечник впитывает в себя взрывчатую жидкость, облекая ее в устойчивую форму. Так Нобель открыл динамит, и уже через некоторое время в ящиках с надписью «Осторожно: посуда» по железной дороге динамит разъезжался по всем крупным стройкам мира. С помощью взрывчатки ринулись прокладывать дороги, туннели, каналы, расчищать русла.
Альфред Нобель все богател. Но так сложилось, что шиковать он не умел и не хотел, жил одиноко и ездил в свои деловые путешествия с одним-единственным саквояжиком. Поэтому, вдоволь поломав голову над тем, куда ему в конце концов пристроить все нажитое состояние, Нобель придумал.
Премия за самые выдающиеся научные открытия стала завещанием Альфреда Нобеля. Правда, это уже совсем другая история.
Нобелевская забывчивость
Болтали про него всякое. Что он продал душу дьяволу. Что он проклятие рода человеческого. Что нажил состояние кровью, а потом решил откупиться от людей и задумал давать премию. И будто он нарочно «забыл» включить в эту премию математиков, потому что один из них отбил его жену!
Ну, про жену, конечно, выдумки: Нобель никогда и женат-то не был. Несмотря на немалое состояние, этот человек был самым непривлекательным вариантом для дамочек, жаждущих семейного счастья и устроенного быта. А насчет остального - не бывает дыма без огня. Эти слова как нельзя лучше подходят Альфреду Нобелю.
Игры с нитроглицерином оказались не так безобидны, как ему хотелось думать. Первый же «звонок» - взрыв на фабрике под Стокгольмом, - и погибает младший брат Нобеля Эмиль. Через год случился взрыв на руднике, потом на одном из заводов. Так что, постигнув тайны детонации, Нобель с удивлением осознал, что это было гораздо проще, чем научить людей соблюдать правила техники безопасности.
Злая молва раздувала дурную славу ученого. Даже втридорога он не мог купить себе помещение под новую лабораторию: каждый боялся оказаться по соседству с нитроглицерином. На барже, куда Нобель переселился подальше от людей, тоже не было ему покоя. Пришлось уезжать из страны, потом из другой, третьей. «Самый богатый бродяга Европы» - вот как его прозвали. А он мечтал совсем отойти от дел и тихонько заниматься наукой, только наукой.
Мало кто вкладывал в научные разработки столько средств, энтузиазма и времени, сколько Альфред Нобель. Его посещали какие-то полуадекватные изобретатели, и они бывали выслушаны с большим интересом, чем всякие банкиры и инвесторы.
Но по мере того, как росли доходы Нобеля, росла и неприязнь общества к нему. И это при том, что к рабочим на своих предприятиях он был весьма щедр: хорошо платил, строил больницы и школы, даже организовал бесплатный транспорт для поездок на работу. А однажды, когда ему показалось, что доходы упали, сам явился устраиваться на один из своих заводов химиком!
Как-то Нобелю «посчастливилось» прочесть в газете новость о смерти самого себя. Торопыги-репортеры перепутали Альфреда с его братом, но даже не это расстроило Нобеля. Ни одного доброго слова не было в этом некрологе, где его называли торговцем смертью.
Со своим одиночеством Нобель уже смирился. Удачливый делец был на редкость невезуч в любви. Любовь и математика - вот то, что ему так и не покорилось.
Полюбить - так королеву, всегда считал Нобель. Сара Бернар была королевой театральных подмостков и вполне логично стала королевой его сердца. Чуть было не сделав ей предложение, тридцатилетний Альфред все же посоветовался с мамой. И. мама его выбор не одобрила.
Найти другую королеву оказалось настолько проблематично, что пришлось смириться и дать объявление в газету - нет, не о поиске невесты, а о вакансии компаньонки-секретаря. И сразу отклик: свое резюме направила Берта Кински, девушка из титулованной, но сильно обедневшей семьи.
Секретарские обязанности быстро свелись к ежедневным прогулкам с Нобелем по саду. Берта была умна, начитанна, привлекательна. И - помолвлена с другим. Так что с королевой Нобелю снова не повезло.
После этого, по-видимому, Нобель подумал, что пора с королевами завязывать. Взял да и влюбился в простушку! Софи Гесс торговала цветами в лавке и не годилась Нобелю даже в секретари. Она с трудом выводила буквы, однако быстро научилась вить из нового поклонника веревки. Только жениться на ней Нобель, к счастью, не решился. Не дождавшись, Софи выскочила за другого, при этом не переставая клянчить у Нобеля деньги.
Истории эти были печальны, но самая печальная случилась все же много раньше - в России, которую Нобель считал своей второй родиной. Альфреду было тогда всего семнадцать.
В Петербурге, в доме, где собирались иностранцы, он встретил Анну Дезри. Впечатлительный юноша был покорен ее красотой, Анна же просто любила болтать с ним. А сама явно симпатизировала бойкому математику Францу Лемаржу!
Мучительно наблюдал Нобель за общением этой парочки. Чувствуя себя обиженным и униженным, он и не догадывался, что Лемарж готовит ему еще большее унижение. Когда собралось побольше гостей, этот хлыщ громко обратился к Нобелю с каким-то математическим вопросом. Альфред стушевался (ну, не любил он эту науку, зато в остальных преуспел!). Лемаржу показалось недостаточно: он набросал на салфетке какие- то цифры и потребовал от Нобеля решения задачки. Вконец смущенный, Нобель выбежал из зала прочь.
Вот с тех самых пор, говорят, математики никогда не пользовались его расположением. Будь вы литератором, физиком, биологом - на Нобелевскую премию можете рассчитывать. Но если вы математик, для вас не найдется даже подходящей номинации.
