А Пастер отныне только и делал, что боролся с коварными «маленькими животными». Заставлял стерилизовать инструменты в больницах. И пил молоко только. пастеризованное! Потому что сам и придумал этот способ: нагревание продуктов до определенной температуры, чтобы они не портились.
В полевых условиях
Открытия Пастера вызвали ажиотаж. Этак ведь можно все болезни стереть с лица земли максимум через пару лет! Автор купался в славе, остальные - в радужных мечтах. Только время шло, а чуда все не происходило.
Микробы стали человечеству главными врагами. Их искали, ловили и клеймили позором. Вот и на этот раз: «Ищите микроба!» - сказал своим подчиненным глава Вашингтонского бюро скотопромышленности: среди рогатого скота разразилась эпидемия техасской лихорадки. Болезнь, таинственнейшим образом передающаяся от коров из южных штатов коровам-северянкам, повергала американских фермеров в отчаяние.
Сотрудников в этом крохотном бюро было четверо, включая руководителя по фамилии Сальмон, впоследствии ставшего известным. Каждый из «могучей кучки» представлял собой личность неординарную: молодой медик Теобальд Смит, которого больше тянуло к теории, а не к практике, некто Кильборн, интересующийся ветеринарией, и престарелый помощник Александр, который приступал к своим обязанностям только в случае какого-нибудь форс-мажора. Главным героем всей этой истории станет Смит. Именно в его чердачной комнатенке с тараканами (другой лаборатории для молодого специалиста не нашлось) и начало разворачиваться действо, которое перенеслось потом на вольный воздух, в сельские просторы.
Техасская лихорадка действовала коварно. Если фермеры с севера страны решали прикупить себе рогатый скот на юге и выпускали увеличившееся стадо попастись, случалось непоправимое. Примерно через месяц «хозяйки» пастбища переставали есть, слабели, у них начинался жар, и спасти буренок не мог уже никто. Зачинщицы, южные коровы, от этой заразы не страдали, но стоило северным особям погулять там же, где они, прогулка оказывалась фатальной.
Стояло лето 1889 года, страшная жара. Фермеры несли убытки, жаловались, враждовали между собой. В Департаменте здравоохранения поняли, что медлить больше нельзя, и направили на борьбу с болезнью лучшие умы. Сами же скотоводы такими умами не обладали. Но, обладая простыми взглядами на простые вещи, заметили кое-что. А именно маленькое насекомое - клеща. Пошли слухи: клещ, клещ. Болезнь от клещей.
Наука в полуграмотные сплетни не верила. Фермеров подняли на смех: какой-такой страшный клещ? Все болезни от микробов, это ясно как день! Виновных микробов находили тучи и спорили, спорили, какой же из них виновнее. А скоту от этого не становилось легче.
Итак, Теобальду Смиту тоже было приказано найти микроба. Для этого в лабораторию были заказаны коровьи селезенки, но, пока их доставили, селезенки испортились. Так не годится, решил Смит. Надо перебираться ближе к тем местам, где разыгрывалась трагедия. И этот городской житель отправляется к земле, строить экспериментальные загоны для коров.
Видимо, там он и услыхал о клещах от местных фермеров. Но, в отличие от многих, не засмеялся.
Скоро загон, разделенный на «комнаты», был готов к приему гостей с юга. Несколько коров, сошедших с корабля, были просто усыпаны клещами, и гостий нарочно поселили вместе с животными с тамошней фермы. Интуиция не подвела Смита: обрадованные клещи взяли чистеньких коров штурмом и моментально освоились на новой жилплощади. Начался отсчет месяца - месяца, который должен был все решить.
Чтобы скоротать время, Смит вместе с Кильборном взялись за дело не очень достойное ученых, как сочли бы многие. Хорошо, что начальник, Сальмон, не слишком утомлял своим руководством, иначе парни получили бы нагоняй, занимаясь вместо поимки микроба поимкой клещей, сосущих кровь южных коров.
Это была еще та работенка! Насекомые ни в какую не желали отрываться от своего угощения, зарывались в шерсть, лопались. До истечения месяца оставалось все меньше и меньше дней. Ежедневно Смит или Кильборн посещали полевую лабораторию, наблюдая за коровами, а заодно собирая тех клещей, которые на момент глобальной ловли были совсем детьми. Как только решили, что всю мелочь выловили, бывших клещеносных коров тоже подселили к здоровым соседкам.
Час икс настал. Коровы заболели. Все сложилось просто идеально (если не считать жертв - буренок, пострадавших ради спасения соплеменников). Где были клещи, появилась и зараза; где клещей уничтожили - заразы не было. В крови больных коров действовали темные грушевидные бациллы; микроб был найден, но не ему принадлежала главная роль.
Непонятым оставалось одно: как же клещ переносит заразу, если он не умеет летать, не перепрыгивает с одной коровьей спины на другую, а проводит всю свою короткую, но вредоносную жизнь на одном животном?
Тогда Смит подумал и заказал с полей юга побольше травы. Да чтобы непременно с клещами! Травка была предложена здоровым коровам на обед. Сжевали они ее за милую душу, и ничем плохим это для них не обернулось. Ладно, решил Теобальд, увеличим концентрацию! И сварил из толченых клещей суп. Это блюдо понравилось его подопечным еще больше.
Разгадка крылась в чем-то другом. И нашлась внезапно. Поскольку клещи уже были для Смита едва ли не спутниками жизни, он научился даже выращивать их на стеклянных блюдцах. Крохотных «деток» и энергичных «подростков», которые страшно хотели есть, он просто так решил усадить на здоровую, упитанную корову. Она заразилась, и только теперь стало ясно: опасен не взрослый клещ-папаша и не мать-клещиха, а их потомство. Оно, юное и шустрое, уже из яиц выходит носителем бацилл!
Так закончилось расследование дела о возбудителе страшной болезни. Ее искоренили простым способом: регулярным купанием коров. Чистота снова оказалась залогом здоровья.
Но о Теобальде Смите, к сожалению, теперь почти забыли. Или он сам не гнался за популярностью? Знаете, даже всем известная бактерия сальмонелла, которая вызывает кишечную инфекцию, тоже была открыта именно им. А названа. Да, в честь его руководителя Сальмона, получившего все лавры.
Кто смеется последним
Одно очень действенное и очень недорогое лекарство долгое время оставалось незаслуженно забытым. Его просто-напросто считали несерьезным, потому что это лекарство - обычный смех!
С американским журналистом и редактором Норманом Казинсом случилась беда. Он всегда был полон сил и энергии и все успевал, но однажды внезапно почувствовал себя плохо. Поднялась температура, заломило все тело. Уверенный в том, что всего лишь простудился, Казинс поначалу не придал этому значения, но его состояние ухудшалось так стремительно, что уже через некоторое время стало трудно ходить, поворачивать голову, шевелить руками.
Диагноз, поставленный врачами, даже название носил ужасное - анкилозирующий спондилоартрит. Еще ужаснее был прогноз: болезнь поражает всю костную систему и вылечивается только в одном случае из пятисот.
Казинс был потрясен. Медленно и мучительно умирать - что может быть страшнее? Лучшие медики занялись им, но все было напрасно. Даже разомкнуть челюсти для того, чтобы поесть, и то стало возможным с огромным трудом. Целыми днями Казинс лежал, отвернувшись к стенке больничной палаты, и отказывался даже принимать родных. Медики записали его в безнадежные.
