Илья Георгиевич примирительно похлопал старпома по плечу.
— Ты мне пальцы не гни, — с улыбкой произнес он, — во-первых, эти полуграмотные папуасы по-английски не хуже нас с тобой разговаривают, ты на их экзотические наряды не смотри. И компьютерами умеют пользоваться. Тут правительство о туземцах заботится. У каждого вождя ноутбук с космической тарелкой. А во-вторых, если бы наши ребята вместе с ними не подоспели вовремя, изжарили бы тебя «охотники за черепами» в родном корабле, как курицу в фольге. Они ради нас, между прочим, жизнью рисковали. А ты вместо спасибо претензии предъявляешь.
— С ними… может, вы и правы. А кореец? — не унимался Николай Даргель.
— Он? Это уже в-третьих. Ну не мог я его оставить. С виду тщедушный, но азиатов насквозь не увидишь. Не придумали еще такого рентгена. Смотришь — очкарик-ботаник. А потом раз… очки в сторону и с криком «кий-я» нескольких спецназовцев разбросает. Мне надежней, когда он рядом. Да и возвращаться на Родину ему не с руки.
— Вы уверены, товарищ командир?
— Мне так кажется. Интуиция, понимаешь ли. Давай лучше думать, как выбираться отсюда будем. На помощь родного Балтфлота здесь рассчитывать не стоит.
— Вместе с кораблем? — недоверчиво прищурился старпом.
— А почему бы и нет?
— И каким же образом?
— Его мне папуасы подсказали… Ну не совсем, кое-что пришлось додумать. Вероятность осуществления меньше пятидесяти процентов. Но осмотреться на месте стоит. Глядишь, и шансы повысятся. Тут недалеко. Командование кораблем я, кстати, от тебя еще не принял. Есть смысл с провожатыми отправиться на техническую разведку. Передай корабль капитан-лейтенанту Богушу, и на разведку.
На этот раз рисковать не стали. Корейского референта перевели внутрь подлодки, предварительно надев ему на глаза мешок, чтобы не мог видеть внутреннего устройства. Люк в боевой рубке, возвышавшейся над болотом, задраили.
Папуасская лодка с маломощным подвесным мотором куда лучше, чем надувная моторка, лавировала среди завалов. Даргель уже проникся безумной идеей капитана второго ранга Макарова — спасти не только экипаж, но и боевой корабль. Командир тем временем длинным шестом мерил глубину. Старпом записывал цифры в блокнотик.
— Фарватером старое русло реки, которое под нами, назвать трудно, но ничего невозможного я не вижу.
Лодка подошла к рукотворному земляному валу, отделявшему террасовое поле от скалистого берега. В прошлый раз Илья Георгиевич и часть экипажа высадились южнее, а потому и не видели шлюза. Теперь же тот был перед подводниками.
— Сработано на совесть, — разглядывая металлические створки, произнес командир «Адмирала Макарова», — только погнуло слегка.
Вода с глухим журчанием вытекала в слегка разошедшийся проем между створками.
— Такими темпами она не раньше чем через год с поля уйдет, — прикинул старпом, — придется помочь.
Макаров и Даргель перебрались с лодки на вал. Взобрались на него. Вода, вытекавшая из слегка разошедшихся створок, мутным потоком обрушивалась с высоты пяти метров в узкий залив.
— Тут до возведения дамбы был водопад, речушка бежала по полю и отсюда уходила в океан.
— Похоже, что и залив глубокий, — оценивая обстановку, произнес старпом. — Мы, конечно, еще промеряем глубины, но, кажется, вы, товарищ командир, на правильном пути.
Илья Георгиевич принялся ногой расчищать присыпанный песком верх бетонного устоя, к которому крепилась шлюзовая створка.
— Вот за что люблю западных инженеров, шлюз британцы проектировали, у них ни в одной конструкции лишнего запаса прочности не встретишь. А нам их экономия на руку. Направленным взрывом, если шурф до самого устоя прокопать, должно снести. Напор воды только поможет. Ну а если уж нет, — Макаров развел руками. — Поверил в мою интуицию?
— Больше ничего нам и не остается, — ушел от прямого ответа Даргель.
Папуасы терпеливо дожидались своих пассажиров у верхнего бьефа шлюза. И вновь их лодка уверенно маневрировала среди завалов.
— Мне кажется, память у них не хуже, чем у нашего бортового компьютера, — признался Макарову Даргель. — Обратный путь проходят так, словно он у них по дюймам в головах прописан.
— У тех народов, которых европейцы раньше считали дикими, память куда лучше, чем у белых, — ответил Илья Георгиевич. — Индейцам, жителям Австралии один раз достаточно посмотреть на то, как часовщик разбирает будильник на колесики и шестерни.
— А потом что?
— А потом спокойно могут собрать будильник, и часы исправно пойдут. Такие эксперименты проводили не в наши дни, а в начале прошлого века.
Старпом задумался.
— В самом деле. И стреляют они лучше нас… вот бы одного из них на борт «Макарова» в то время, как нас цунами кувыркало. Помнил бы до винтика, что и откуда отвалилось. Надо Столетову подсказать.
По возвращении к подлодке командира ждала новость. Была восстановлена сканирующая антенна, при помощи которой велась прослушка злополучной встречи северокорейского судна и иранской субмарины.
— Лучше бы, конечно, передатчик наладить, — вздохнул Макаров, — но и это неплохо. Что-нибудь от КП Балтфлота есть?
— Они перехватили сигналы радиомаяка северокорейского научно-исследовательского судна…
— Однако это новость, особенно для нас, — губы командира растянулись в улыбке. — Работаем с опережением.
— На КП знают, что трюмный отсек судна «Слава героям» уцелел? — Левая бровь командира поползла вверх.
— Об этом они передают очень аккуратно. Можно сказать, «политкорректно». Сообщается, что сигнал исходит с суши. Прилагаются координаты.
Командир мини-субмарины даже не стал брать в руки листок с цифрами.
— Да, я точно знаю, что трюмный отсек и контейнеры с северокорейскими документами покоятся в джунглях. Продолжайте сканирование, старлей. Устаревшая информация не должна нас интересовать.
Радист был в шоке. В эфире одновременно звучали сотни радиостанций: переговоры вели военные вертолеты, наземные службы, отряды спасателей…
С самого начала Илью Георгиевича интересовали именно они. С одной стороны, новости обнадеживали, но с другой — тревожили. Группы спасателей действовали еще не в глубине пострадавшего района, хватало работы и на периферии. Обычно во всех переговорах звучала просьба прислать людей, технику, вывезти трупы. Жертвы исчислялись тысячами, и это только тут.
Радист переходил с волны на волну — ничего нового. Менялись языки. Радист чуть больше секунды продержал волну, на которой зазвучала непонятная для него речь, и пошел дальше.
— Погоди-ка, верни, — напрягся Илья Георгиевич.
Для радиста звучащее в наушниках было просто бессмысленным «чириканьем». А вот командир изредка улавливал знакомые слова. Да и сами звуки, говор сидели у него в памяти.
— Слушай, старлей, Корея присылала своих спасателей?
Радист отрицательно покачал головой:
— Судя по перехвату переговоров местного штаба, ни южных, ни северных корейцев здесь нет. Сеул лишь прислал транспорт с медикаментами, и он уже час как в воздухе. Возвращаются домой.
— А переговоры идут по-корейски, — с уверенностью в голосе произнес Макаров.
— Вы уверены, товарищ командир? — с обычным сомнением спросил Даргель.
— Я три года на Дальнем Востоке служил. Приходилось встречаться и с местными корейцами. Так что с десяток слов я выучил. Если, старпом, сомневаешься, включи запись, которую мы сделали, когда сканировали их судно «Слава героям», и сравни.
Старпом на этот раз не стал более сомневаться. Радист тем временем доложил, что переговоры по-корейски ведутся при помощи маломощных портативных раций, какими обычно пользуется спецназ для координации действий мелких групп. Мощность передатчиков была такой малой, что, если бы не сверхчувствительность сканера «Адмирала Макарова», их сигнала нельзя было бы перехватить.
— Выводы? — произнес одно из своих любимых слов Илья Георгиевич.
— Если принять во внимание, что был перехвачен и сигнал радиомаяка северокорейского научно-исследовательского судна, исходящий с суши, то вывод может быть только один: Пхеньян тоже перехватил этот сигнал и прислал коммандос для эвакуации контейнеров с документацией.
— Из Пхеньяна им плохо видно, — скривил губы в кислой улыбке командир подлодки, — неужели они верят, что их судно уцелело? Готов поспорить, что в душе они убеждены — волной выбросило на берег только радиомаяк. Хотя людям свойственно верить в чудеса. Мы же целы. И верим в это.
Даргель кусал губы:
— Мы не знаем сути переговоров, а потому можем делать ложные выводы, товарищ командир.
Лицо Макарова внезапно прояснилось:
— Старпом, а ты был недоволен тем, что я прихватил с собой северокорейского референта. Вот тебе и переводчик.
