— Ну ты и соня, Леночка.
— И тебе доброе утро. А ты давно встал? — неловко произношу я, садясь за кухонный стол.
— Звездочка моя, сейчас полдвенадцатого, — поворачиваясь ко мне со сковородкой в руках, говорит Вадим. — Как думаешь, давно?
— Полдвенадцатого?! Это… пипец.
— Точно. Я в отличие от тебя с шести утра на ногах. Но ты знаешь во всем есть плюсы. Я отвез своего любимого кота в ветеринарку, привил моего славного черного друга, — переводит взгляд на диван, где собственно Дюша намывает свое хозяйство. Себя привил…, - саркастично добавляет он. — Да много чего сделал. Так что все, я свободен. Перекусываем омлет, едем к тебе домой переодеваться и дальше на культурную программу.
— Культурную?
— Ну может мы ее немного испошлим, — выкладывая омлет мне на тарелку с улыбкой произносит Вадим. — В конце испошлим.
— Круто. Спасибо, кстати, за поздний завтрак. Ты еще и готовить умеешь…Да…
— Мне почти сорок. Это ж каким надо быть дебилом, чтобы не уметь приготовить яйца?
— Не знаю каким, но смею тебя заверить, что многие этого не умеют делать и в семьдесят.
— Это типа комплимент?
— Пусть будет да. А что у тебя с рукой? — перевожу взгляд на запястье с пластырем, от чего Вадим лишь усмехается.
— Мы корм не поделили с…Гадюшей. Мне захотелось похрумкать его вонючие подушечки, а вот он встал в позу. Точнее мне в руку.
— Дурацкая шутка. Он на тебя напал?!
— Нет, мы так играем. Сегодня он немного переборщил, но как видишь сейчас этот гаденыш спокойнее. Капли для котов творят чудеса. Не бери в голову, моя хорошая. Дюша травмированный кот, как и твоя Нюша. Я не могу его обижать, надо потерпеть.
— Да. Терпение твой конек.
— Точно, — садясь напротив меня подытоживает Вадим. — Быстро завтракаем и к тебе домой. Наденешь что-нибудь потеплее и удобнее. Никаких каблуков и длинных польт.
— Пальто. Оно не склоняется.
— Рот прикрой, дорогая, и кушай.
— Спасибо, ты я смотрю перестарался, омлетик-то соленый.
— Так я ж влюбился, мне положено.
— Ну да, точно.
* * *
Все было так, как и сказал Вадим. Уже через час мы были у меня дома. И я, как послушная девочка, чего раньше за собой не наблюдала, оделась так, как и сказал Васнецов. Тепло и….некрасиво, точнее несексуально.
— Я все.
— Я тоже, — довольно выдает Вадим, вставая с колен.
— Я смотрю ты подружился с Нюшей? — удивленно смотрю на ластящуюся к его ногам кошку.
— Конечно, меня же обожают животные.
— Вот я сейчас не понимаю врешь ты или нет.
— Я тоже.
Ничего не отвечаю в ответ, молча, правда с улыбкой на лице надеваю сапоги на небольшом каблуке и накидываю черную кожаную куртку.
— Так, стоп. Я же сказал теплее.
— Не переживай, я надела свитер и трое колготок. Да и это самая теплая куртка.
— Трое?
— Ну двое.
— Там, где одни, уже хоть трое надевай. Все равно я слабо представляю себе, как буду лезть к тебе через эту одежку.
— А ты собирался ко мне лезть?
— Ну было такое в планах. Правда не под колготки. А сразу в трусы.
— Не надо мне лезть в трусы в общественных местах, — не сдерживая смеха выдаю я.
— А чего так? Обещаю никто не увидит.
— Руки грязные, вот чего.
— Я возьму жидкость для мытья рук. Со спиртом.
— Прекрати, — дергаю его за рукав. — Стой. От тебя что пахнет валерианкой?
— Тебе показалось. Пойдем.
— Не показалось.
— Пошли, — берет меня за руку и ведет на выход.
— Вадим!
— Показалось.
Дальнейшее напоминало что-то очень нереальное. Почти два часа на дорогу, и мы оказались в безумно красивом заснеженном месте. Какая-то туристическая база, в название которой я не вникала. Пожалуй, больше чем само место, меня удивило развлечение, которое выбрал Вадим, а именно-катание на ватрушках. Мужчине, на минуточку, почти сорокет, но нет, судя по отсутствию усталости и неуемной энергии- максимум двадцать. Резвились мы как самые настоящие дети в течение несколько часов. Это уже потом детская забава закономерно перетекла в обжорство вселенских масштабов.
— Ну что, мы домой? Уже стемнело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Какое домой? У меня теперь романтическая программа.
Вадим берет меня за руку и ведет по заснеженной украшенной улице.
— Нравится? — резко останавливается у железной кареты и скульптуры двух лошадей, украшенные уличными светящимися гирляндами. — Сейчас будем кататься.
— Нравится, — с улыбкой произношу я. — Только попе будет холодно сидеть на этой железке, Вадим. И спешу тебя расстроить-на железных лошадках люди не ездят.
— Представь себе я в курсе. К нам сейчас приедут настоящие лошади и карета. А это подготовка к твоей радости.
— Ты сумасшедший, — не веря в его слова ошарашенно произношу я.
— Есть немного, — подытоживает Вадим, обхватывая мое лицо руками. — Главное, чтобы от этого двоим было хорошо…..
Глава 34
Полдвенадцатого ночи, а сна ни в одном глазу. На душе полнейшая эйфория, и ощущение невероятной легкости. Так, как будто я снова напилась, а сверху выпила волшебных таблеточек. Только я абсолютна трезва, несмотря на блаженное состояние. Провести с кем-то более двадцати четырех часов бок о бок и хотеть, чтобы это не заканчивалось? Да, уже умею, уже практикую. И уже полчаса непрерывно пялюсь на руки Вадима, сжимающие руль. Я влюбилась? Не хотелось бы в этом признаваться, но по ходу дела да. Об одном только жалею-надо было еще ночью настоять на сексе. Спонтанно и под градусом гораздо легче, чем ждать. Снова ждать, блин. И снова накручу себя по самое не могу, что собственно уже и начинаю делать.
— Леночка, ты хочешь мне что-то сказать? — Вадим глушит двигатель и поворачивается ко мне с улыбкой на лице. Мог бы и к себе домой привезти, и наконец сделать это дело на волне моей эйфории. Джентльмен хренов, и почему я уверена, что другую он бы трахнул на заднем сиденье автомобиля по пути домой? — Прием, моя хорошая.
— Да, хотела. Всю дорогу думала и все не решалась сказать.
— Можешь говорить, но я и так знаю, что ты уже по уши в меня влюбилась. Но говори, говори, мне приятно.
— Говорю: ты колеса поменял или мы ехали на летней резине?
— Ну какая же ты противная девчонка, Лена. Неужели так сложно сделать будущему мужу приятно?
— А нужно?
— Кыш из машины, женщина.
— А что, ты меня даже не проводишь до квартиры?
— А нужно? — копируя мою же фразу, точно с такой же интонацией, интересуется Вадим.
— Нет, конечно, сама справлюсь. Ну пока, — быстро отстегиваю ремень безопасности и выхожу наружу. А сама лыблюсь, прекрасно осознавая, что он пойдет за мной. Ну и когда я стала такой стервой?
Тянусь к ручке входной двери, но мою руку тут же перекрывает ладонь Вадима. А то, что это его рука, не вызывает никаких сомнений. Правда, гаденыш молчит, непонятно обиделся или набивает себе цену. Все так же молча открывает дверь и пропускает меня в подъезд. В лифте его молчание начинает меня раздражать, а уж, когда я открыла дверь в квартиру, а Вадим пошел к лифту, не сказав мне даже банальное «пока», во мне взыграла обида.
— Ну, Вадим!
— Ты что-то хочешь мне сказать, Леночка?
— Детский сад, штаны на лямках. Вот что.
— И тебе до завтра.
Заходит в лифт. В лифт! Ну, пипец. И нет, он не вышел из него. Реально уехал. Стою как идиотка с открытым ртом, таращась на лифт и не могу поверить, что сама испортила один из лучших дней в своей жизни. Надо по ходу меньше выделываться, иначе так и профукаю свой грузовик со счастьем. На автомате достаю телефон из кармана, и не заходя в квартиру, начинаю набирать сообщение.
«Я больше так не буду. Хочешь ванильно-розовых соплей в слуховой проход-лови. Это был один из лучших дней в моей жизни. И да, я в тебя влю…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что, Леночка, правда поверила, что я ушел? — Господи! Так и от страха обделаться не долго! Поднимаю взгляд на улыбающегося Вадима и тут же убираю телефон в карман.
