своей непосредственной и лучезарной улыбкой и вовсе заставляет моё сердце оттаять. Она ползает по мне, представляя, что я гора, которую нужно покорить; дёргает за уши, гадая, можно сделать из меня Чебурашку или нет; воображает, что я силач из цирка и смогу носить её на руках несколько часов кряду. И пока Рита с Димой, наслаждаясь редкими минутами покоя, с умилением наблюдают за нами, я радуюсь не меньше Ульяшки, ощущая себя живым. А ещё... А ещё я до безумия хочу свою такую же «Ульяну». Чтобы кричала «папа», когда прихожу домой с работы, чтобы морщила носик при виде паровой котлеты, а потом втайне от мамы уговорила дать ей конфету из вазочки, чтобы утром прибегала ко мне в комнату и, не дожидаясь пока проснусь, включала на полную громкость мультики... Мне осточертело быть одному! Мне до безумия надоело любить в пустоту!
У Ритки так хорошо и уютно, что не хочу возвращаться! Кляну Горского, уговорившего отсрочить продажу «Гепарда» и взяться за дело Кшинского, но даю себе слово не изменять мечте и сразу после решения Петиных проблем начать новую жизнь вдалеке от старой.
С этими мыслями спешу в понедельник обратно. Настроение на высоте, а потому решаю не портить его видом разгромленного дома и сразу еду в особняк Кшинского.
Уже с порога слышу его гневное «Арина!», так быстро и резко возвращающее в реальность: мелкая опять начудила! Не удивлюсь, если за эти дни она вывела из строя всех моих ребят, но всё же надеюсь, что эта дурёха не влипла ни в какую историю. Что-что, а неприятности находить на свой нос Арина Кшинская умеет.
– Привет, мелкая! – Не могу сдержать улыбку, когда девчонка, раскрасневшаяся от злости на отца, врезается мне в грудь. Треплю её по голове, в надежде, что та при виде меня подобреет.– Не в духе?
– Что ты сказал? – цедит она сквозь зубы, глядя на меня с прищуром, словно на врага народа, что совершенно не похоже на Арину, а потом и вовсе шипит, разбрызгивая яд: – Руки от меня свои убрал! Быстро!
– Эй, потише, девочка, – поднимаю ладони в примирительном жесте и делаю шаг назад, не понимая, какая муха её укусила. В голове проносится мысль, что всё из-за моего отъезда: обиделась, что бросил, оставив на Арсения, заведомо зная, как непросто складываются у них отношения. И всё же делаю вид, что не заметил грубости мелкой: – Какие на сегодня планы? Пробежка? Йога?
Мотает головой, будто я предложил ей что-то неприличное, и смотрит на меня с презрением. Вот же мелкая негодяйка!
– Йога отменяется, Лерой, – язвительно выплёвывает в ответ девчонка. – Мы едем в магазин нижнего белья. У меня сегодня вечером свидание!
– Отлично, – подмигиваю, не в силах перестать улыбаться. Хочу ей сказать, что когда она злится, то похожа на ёжика, но решаю промолчать: целее буду.
– Отлично? – переспрашивает Арина, пристально вглядываясь в моё лицо, а потом резко разворачивается и бежит к себе, бросая на ходу: – Через десять минут выезжаем.
Поведение Арины кажется странным. Но ещё больше удивляет реакция на меня Родиона. Обычно приветливый и улыбчивый, сегодня он смотрит на меня волком и даже не пожимает руки. Ощущение, что за эти два дня в доме Кшинских всё перевернулось с ног на голову, упорно не желает покидать моих мыслей.
– Отец знает, как ты готовишься к свиданиям? – оборачиваюсь к мелкой в попытке разрядить обстановку, пока автомобиль плавно мчит в сторону торгового центра. Родион сосредоточенно смотрит на дорогу, а Арина – в телефон.
– Не твоё дело! – бормочет она, не отвлекаясь от переписки с кем-то очень важным, судя по увлеченному выражению ее лица.
– Арин, что-то случилось? – спрашиваю, чувствуя неладное. При всём своем скверном и взбалмошном характере дочь Петра Кшинского никогда раньше не позволяла себе разговаривать со мной в таком тоне.
– Тебе отец платит за то, чтобы ты за мной смотрел? Вот и смотри! Молча! – Арина, наконец, поднимает свои изумруды на меня и колет ими как можно больнее, а потом переключает внимание на водителя и улыбается, как ни в чём не бывало: – Родик, сделай погромче – обожаю эту песню!
Салон заполняется нежным голосом зарубежной поп-дивы, а я не могу отвести глаз от мелкой. Теперь знаю точно: что-то случилось!
В торговом центре Арина, не сворачивая, держит курс на дорогущий салон нижнего белья: нежный шёлк, воздушные кружева – всё до безумия соблазнительно и эротично, но при этом совершенно не пошло. Мелкая заходит с гордо поднятым носом и со знанием дела начинает что-то выбирать. Я же, остановившись нерушимою скалой при входе, лишь наблюдаю, выполняя свою работу.
Минут двадцать Арина внимательно изучает ассортимент, то и дело призывая на помощь консультанта – обворожительную блондинку с длиннющими ногами. Рядом с ней Кшинская в своём сарафане лимонного цвета с юбкой-солнышком выглядит совсем юной и совершенно не вписывается в антураж этого откровенного бутика. Невольно улыбаюсь: где Арина и где попытки соблазнить мужчину? Господи, этой девочке ещё вовсю играть в куклы, но она вдруг решила сыграть в роковую красотку. Смешная! Тонкими пальчиками перебирает кружевное бельё, то и дело снимая невесомые вещицы с вешалок и приставляя к себе. Рядом с блондинкой Арина вновь становится собой: хихикает, улыбается и постоянно что-то говорит. Но на меня не смотрит совершенно, словно меня нет. Будто я пустое место. Мне не обидно. Напротив, тот факт, что интерес Кшинской ко мне угас, даже радует. Но люди не меняются в одночасье, я это понимаю. Что-то произошло!
– Извините, ваша девушка просит ей помочь, – мурлычет рядом блондинка, что совсем недавно показывала мелкой кружевные трусики. – Пройдите к примерочной, пожалуйста!
Не сразу получается сообразить, о чём меня просят, но когда доходит, становится неловко. Моя девушка? Кшинская? Вот же мелкая зараза! Объяснять постороннему человеку, кто я и что здесь делаю, глупо, а потому, минуя ряды зефирных пеньюаров и прозрачных комплектов, прохожу в примерочную в полной готовности свернуть Арине её хрупкую шею. Ничего у неё не случилось, вот оно, её нутро, снова лезет на свободу!
– Ваша
