И нет борьбы, а значит – злобы:
благой покой... и доброта...
Земля вдали, как детский глобус:
шарообразна и пуста...
Сонет планете
Из всех событий нынешнего лета
мне более запомнилась зима,
и как-то не выходит из ума
столь постоянный выбор ею цвета.
И это странным кажется весьма...
Как будто наша старая планета,
укрыв себя от притязаний света,
светить другим пытается сама.
За миллиарды лет существованья
не старятся блаженные желанья –
вернуть у Солнца взятые лучи.
О, Мать-Земля,
ведь мы твои созданья, –
чуть приоткрой законы мирозданья
и нас святой отдаче научи...
Ночная мгла
Когда заполнит дом ночная мгла,
затихну я – беззвучен, бессловесен,
взирая, как ложатся клочья взвеси
безмолвной тёмной тенью у стола.
Межстенный мир покажется
мне тесен,
и сквозь стекло стекая, как смола,
сольюся с тьмою голого ствола,
забытого и листьями, и лесом.
Обнявши древо крепко, как кора,
с ним простоим до самого утра,
впивая ночь под звук древесных песен.
Но подойдёт рассветная пора
под скрип пилы и стуки топора, –
и станет мир опять неинтересен.
***
Мне было плохо.
Я шёл аллеей.
Как скоморохи,
листы алели.
Они смеялись,
они звенели...
Мне было плохо.
Я шёл аллеей.
Аллеей сада.
Но кто-то тихий
подкрался сзади
и тронул руку.
И ощущенье
было диким,
когда в ладонь
вошло тепло.
Я оглянулся,
но никого...
только маленький
жёлтый листок,
словно маленький
жёлтый щенок,
вертелся у ног.
Я нагнулся –
он в щёку лизнул.
Я погладил его –
он уткнулся
мокрым носом в ладонь
и напомнил о том,
что когда-то вдвоём...
***
Как долго длится ночь,
когда душе тревожно, –
и трудно ей помочь,
а может, невозможно...
И удалиться прочь
из этой жизни ложной
не сметь... (или не смочь, –
хоть это и несложно).
А душенька – как дочь –
чутка и осторожна –
смиреньем превозмочь
пытается тревожность...
Но – бесконечна ночь,
и темень – уж подкожна...
И жить уже – невмочь,
и помереть – безбожно...
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Где вы, новые Анискины?
Московский вестник
Где вы, новые Анискины?
ПРАВО
Участковых милиционеров мало кто знает в лицо
Не так давно Фонд общественного мнения задал респондентам вопрос: «Как вы считаете, работа участковых милиционеров приносит или не приносит реальную пользу?» Чуть больше трети опрошенных (35%) ответили утвердительно, а почти половина (49%) – отрицательно. Лишь 11% опрошенных оценили работу участковых на «хорошо» и «отлично». То есть надо понимать так: хороший участковый – это большая редкость. Истина, не лишняя для тех, кто собирается проводить – не на словах, а на деле – реформу милиции.
Деревенский патруль
Начну с эпизода. В тот летний вечер участники немецко-российского международного молодёжного добровольческого лагеря в подмосковном селе Микулино, организованного гуманитарно-благотворительным центром «Сострадание» и немецкой организацией «Акция знака искупления – Служба делу мира», собирались отдыхать в палатках после трудного и жаркого рабочего дня. Догорал костёр. Вдруг тишину прорезали надсадный звук автомобильного гудка и пьяные крики. Несколько парней и девиц высадились из машин на берег речки и, грязно матерясь, стали угрожать палаточникам.
А между тем, надо сказать, миссия добровольцев была вполне благородная. Предыстория такова: в октябре 1941 года деревню Микулино Лотошинского района Московской области заняли гитлеровцы. Они решили устроить в местной психиатрической больнице свой штаб, а больных выгнали на улицу. Это ведь, с их точки зрения, человеческий брак, зачем кормить зря! Но больные стали возвращаться на свет и тепло своего дома. И тогда немцы устроили на них охоту, гоняли по полю, расстреливали, а трупы сбрасывали в рвы. Из 700 обитателей больницы уцелели всего шесть человек…
На месте трагедии добровольцы поставили пятиметровый железный крест – такие обычно воздвигают в местах захоронения всех невинно убиенных. Обустроили территорию вокруг, посадили газон и ёлочки, поставили табличку с памятной надписью. Батюшка местного храма освятил мемориал. Деревенские жители отнеслись к этому с пониманием и сочувствием – делились с приезжими водой и едой, сельская администрация предоставила палатки для жилья.
Но в семье ведь не без урода: нашёлся хулиган и дебошир, который заявился отнюдь не с предложением помочь в работе. Прослышав, что в лагере есть парень и девушка – студенты из Германии, он захватил с собой подводное ружьё, чтобы «немцев пострелять», не отдавая себе отчёта в том, что подобные провокации не годятся в качестве лекарства для застарелых ран на теле истории.
Неизвестно, чем бы окончился этот вечерний «демарш». Даже если бы «мститель» не применил ружьё, он мог бы наделать беды автомобилем: смять палатки, покалечить кого-нибудь. Автомобильный руль в руках агрессивного выпивохи – уже страшное оружие. И только благодаря профессиональным действиям микулинского участкового милиционера Николая Машкова никто в лагере не пострадал. Долго он увещевал нарушителей порядка, вёл терпеливые переговоры – почти как с террористами, захватившими заложников. Позвонил коллегам из дорожно-постовой службы, вызвал наряд милиции из района. Даже отец главного дебошира был приглашён, чтобы призвать к порядку разбушевавшегося сынка.
Наконец вопящий и матерящийся хулиган и его дружки были посажены в милицейскую машину и увезены в участок. А Машков ещё какое-то время патрулировал местность – на всякий случай. На следующий вечер никто не явился, но Николай Машков всё-таки организовал ещё один милицейский патруль около лагеря.
…Сегодня в ходу мнение: славный «дяденька Анискин», блистательно сыгранный Михаилом Жаровым, – в наши дни явление редкое. Особенно в больших городах. Деревня же, конечно, – особая статья: будущий местный участковый растёт вместе с сельскими мальчишками, с ними плещется в речке и голубей гоняет, поэтому знает всех как облупленных. Односельчане для него что-то вроде семьи, поэтому к нему не зарастает народная тропа – все его уважают, спрашивают совета и важно кличут «дяденькой».
А в городе, где, как говорила незабвенная Фрося Бурлакова, «и не здоровается никто»? Какое там может быть почтение к блюстителю порядка?
Человек-невидимка
Большое число негативных оценок работы блюстителей порядка, выявленное Фондом общественного мнения, неудивительно. Ответы на вопрос: «Когда вы в последний раз видели своего участкового милиционера и общались с ним?» – распределились следующим образом: никогда не видели – 52%. Видели своего участкового год назад и более 16% россиян. Примерно полгода – год назад встречались с участковым 7% опрошенных, и ещё 8% сказали, что виделись с ним в ближайшие полгода. Тех, кто встречался с участковым в последние недели, оказалось всего 13% (впрочем, среди жителей села – 31%).
Я также могла бы причислить себя к первой категории, поскольку за те 40 лет, что живу в одном из посёлков города Мытищи Московской области, никогда не видела своего участкового. Не считать же встречей один-единственный случай: лет пять назад ко мне явился молодой парень в неопрятном спортивном костюме и милицейской фуражке, говорящий с явным азиатским акцентом. Он предъявил удостоверение и начал расспрашивать о «нехорошей» квартире напротив. О том, что в этой квартире уже много лет находится что-то вроде наркотического притона, что её хозяева часто бывают в неадекватном состоянии, что там время от времени ночуют лица бомжеватого вида, знают все жильцы в подъезде. Но милиция этим никогда не интересовалась. На угрозы жильцов вызвать участкового один из хозяев притона ответил: «Вызывайте, я сам ему морду набью и выгоню!»
