— Марко, Эзио надо проверить лестницу и вентиляционные шахты!
Дерек не мог уйти. Он не верит это, потому как они подходили к зданию, взяв его в кольцо, никто не смог вырваться сквозь их оцепление.
— Я видел, как она смотрит на тебя! Я видел чертовы фотографии из Ботанического сада! Твои послания и чертовы лимоны.
Джейк кричит, Раф едва различает слова из-за воя снаружи. Морган не сводит с него глаз, тяжело дышит, всем своим видом показывая, что он не шутит, но Рафаэль не спешит отвечать на его обвинения.
— Понятия не имею, о чем ты. Засунь свои претензии и фотографии, знаешь куда?! Если ты не умеешь дружить с кем-то, не засунув ей руки под юбку, то это не мои проблемы.
Все они хорошо врут. Кто-то предпочитает не делать этого, а кто-то делает это ради кого-то, чтобы упростить ему жизнь.
«Может не стоит делать этого?! Послать все к черту! Выполнить свое слово? Да, забрать ее к себе! Она не сможет ненавидеть вечно!»
Сможет. После подаренного бессмертия у нее это получится. Вряд ли она посчитает это даром. Уйдет к Джейку, а тот простит. Все это будет похоже на кошмар, еще худшую его разновидность, что творится сейчас.
— Что случилось в море? Почему ты увез ее на материк?! Почему она ушла за тобой?
Джейк отходит. Он трет лицо руками, некоторое время стоит вот так, раскачиваясь, из него вырывается стон — его наконец-то отпустило, но только это еще не всё.
— По-твоему, ей было бы лучше здесь?
Рафаэль прекрасно понимает его. Да вот только это не всё. Он обводит взглядом пространство вокруг. Единственное место хоть как-то напоминающее цивилизацию. Ни огня, ни электричества, скудные припасы в захолустье и богатства населенных монстрами супермаркетов.
— Здесь? С этим чертовым садистом, которому плевать на жизнь и боль других людей. Ты знал, что он причастен к тому, что произошло с этим миром? Ты знаешь почему мы так отличаемся от этих чистоплюев? Ты был там и видел, как мучают сотни людей только потому, что они другой расы? Ты испытал на себе первую сыворотку? Сырую, что выжгла внутренности и превратила человека в кусок безжалостного мяса? Нет. Тебя всего-навсего укусили…
Он замолкает, качая головой. Это неважно. Жалость Джейка, она ему без надобности.
— Ты ведь видел этих женщин. С чего ты решил, что Алекс ждет иная судьба? Только из-за того, что ты братец его подружки? Ей было плевать, когда она отправляла ее со мной, монстром, что не сможет продержаться слишком долго без крови. Она прекрасно знала тебя, что ты не сделаешь ничего, отпустишь Алекс, пойдешь за ней, будешь слушать, заглядывая ей в рот.
— Советую тебе закрыть свой.
Это все, что он может сказать на это. Джейк знает за что невзлюбил этого вампира. Дело не только в Алекс и ревности. Он однажды продемонстрировал ему свое презрение, посмеялся над тем, что тот вцепился в свою драгоценную жизнь, в которой не было ничего, никакого смысла. Жизнь не простила ему этой надменности и вот теперь Раф говорит ему об этом и хуже всего, что он прав. Еще противнее то, что у него был и смысл, и возможность сотворить что-то стоящее, только Хеллингер и его команда украли у него и это.
— Не было никаких отношений кроме тех, что ты видел. Все остальное лишь плод твоего больного воображения.
— Тем не менее, ты здесь, она — там. Вы оба живы.
На лице Рафаэля появляется неровная усмешка.
— Тебе вероятно хотелось бы, чтобы было иначе, только бы доказать мне, как ты подавляюще прав?!
Они молчат, не сводя друг с друга ненавидящих взглядов. У каждого из них есть претензии к друг к другу, но только все они заканчиваются на Александре. Раф не сдастся и до последнего будет лгать ему. Он очень надеется на то, что все это не зря.
— Я бы не пришел сюда и не стал говорить тебе ни о чем будь все так как говоришь ты.
Джейк лишь выгибает бровь в ответ на это. Он хочет, чтобы тот объяснился.
— Я бы хотел, чтобы она была со мной и говорила только лишь обо мне, как делала все это время, склоняя твое имя. Я бы забрал ее и дал ей всё, свободу и покой в том числе. Но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Раф замолкает. Ему не нужно говорить всего этого. Мужчины редко делятся чувствами даже с друзьями, а тут он, его соперник, которому он уже проиграл.
— У Кросби есть кое-что для тебя или, он уже передал тебе это?
— Почему не у тебя?
Это подозрительно, — вот что думает Джейк об этом. Если они такие друзья, то отчего Алекс не доверилась ему?
— Она не верит мне. Видишь ли, я обманул ее. Спас свою жизнь путем шантажа, жестоких условий, обменял на ее любовь и счастье в этом райском месте и, отправляясь сюда, не смог пообещать ей, что с тобой ничего не случится.
Джейк не верит ему и понимает, что вряд ли поверит ей. Слова Карен, однажды вложенные в его голову, не желают выветриться или трансформироваться во что-либо другое.
— Зачем ты отправил ее к вампирам? Разве нельзя было избежать этого?
Рафаэль усмехается и идет к нему навстречу.
— Ты хотел, чтобы ее убили люди? Такого урока она заслуживает, да, Морган?
— Да причем здесь это? Я хочу знать причины этого поступка!
— Я не волшебник, Джейк. Есть то, что мне действительно не под силу.
* * *
Вот и что ему делать теперь? Джейк пока не мог ответить на этот вопрос
— Поздравляю!
Кросби выходит из палаты, вытирая руки куском бумажного полотенца. Он останавливается в дверях и не думает выходить в коридор. Джейк сидит на полу, съедаемый выбором, перебирает варианты, как стоило бы поступить лучше всего в данной ситуации. Он не может бросить Нэт, только не сейчас, когда она так беспомощна и уязвима и не может оставить Алекс, что так надеется на него.
— Мальчик четыре килограмма сто пятьдесят два грамма.
Кросби выглядит очень довольным. Он и чувствует себя также. Давненько он не занимался ничем подобным и признаться уже и позабыл каково это встречать новую жизнь.
— Самый настоящий великан. Есть признаки желтухи, но я думаю, что это скоро пройдет.
— Он нормальный?
— Она всего лишь переносила его. Мальчик большой и давил на печень так что…
— Я не об этом.
Джейк поднимается с пола, думая о том, что, по сути дела, и нет никакого выбора. Он ведь ничем не обязан этой женщине и его участь в ее судьбе скорее всего закончена. Дальше она должна действовать сама, но угроза в виде Дерека так никуда и не исчезла. Монстры перестали орать, но и они не испарились, а затаились в своих норах. Вдобавок Захари. Он бы мог понадеяться на мальчишку, но вряд ли тот сумел поправиться и встать на ноги за прошедшие несколько дней. Это будет невероятно, чудом, черт бы его побрал!
— Не знаю почему она решила, что с ним что-то не так, но он вполне обычный малыш. Слышишь, как заходится?
Он не верит ему и идет в палату, правда останавливается на мгновение с протянутой рукой.
— Ты говорят должен передать мне что-то?
Тот поспешно кивает, тянется под халат, к наградному карману испорченной рубашки, достает два конверта и передает один из них ему. Он выхватывает из его рук и второй.
— Для кого это? Только не говори, что это твоё!
— Это моё! — он пытается забрать пахнущий духами конверт, но у него ничего не получается. — Знаешь законы почты? Все что еще не попало к адресату принадлежит…
Государству. Да только здесь его нет и Джейк не расстанется с ним, пока не ознакомится с содержанием.
— Не волнуйся, я передам его, как только прочту.
— Это вторжение в частную жизнь. Это предназначалось мне!
Джейк выталкивает его из операционной со словами:
— Тебя тоже зовут Рафаэль? Как интересно…
Он узнает правду, и она решит все за него. Если Алекс решила его обмануть, то выбрала она для этого совсем не то время. Сейчас, он уже не так глуп.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Джейк! — выдыхает Натали, ее волосы и лицо мокры от пота.
— Я схожу за льдом, — говорит Кросби с досадой в голосе, — не разрешай ей вставать.
В палате нестерпимо сильно пахнет кровью, потом и йодом. На столике неподалеку стоит таз с розовой водой и плавающий в нем кусок марли. Он выжимает его, вытирает ее лицо и шею. Он рассматривает розового человечка на ее груди, что жадно и громко причмокивает губами, замирает, засыпая, а потом словно опомнившись вновь начинает двигать ими.
