— Мам, ты уже уходишь? — поймала меня уже на пороге Лея.
В последнее время она успевала встать до того, как я уходила из дома.
— Да, солнышко. Сегодня должны расцвести мои экспериментальные бархатцы. Я в предвкушении, — поделилась я с ней своими эмоциями.
— Здорово! А можно мне с тобой? Ну, пожа-а-алуйста, — в который раз заканючила она.
— Давай так: я сегодня спрошу у госпожи Карделии, и если она разрешит, то завтра мы пойдем вместе.
Я давно хотела попросить ее об этом, но все не решалась. Никто не водил своих детей в оранжерею. Но если сегодняшний опыт удастся, то на волне позитива можно будет и озвучить просьбу. Все же мне было неудобно оставлять малышку на целый день на плечи госпожи Ловель. Ведь предполагалось, что, наоборот, я буду помогать ей с детьми, а выходило вон как. Но я старалась следить за домом, готовить еду и почти каждый вечер занималась с ребятами счетом и письмом, что очень радовало старушку.
— Здорово! — Лея стиснула меня в объятиях, отчего-то полностью уверенная, что завтра она точно попадет ко мне на работу.
Я обняла ее в ответ, но дождалась, когда она посмотрит мне в глаза, и повторила:
— Но это если госпожа Карделия разрешит.
Это немного подпортило девочке настроение, но через несколько секунд она снова улыбалась, явно решив, что мне никто не сможет отказать. Я лишь головой покачала и чмокнула малышку в лоб. Подняла голову и увидела Ноэля, застывшего неподалеку. Он тут же опустил глаза и скрылся в комнате, из который вышел. Мальчишка явно тосковал по своей матери, и видеть его глаза в этот момент было тяжело.
— Ноэль! — позвала я его. — Ты уже проснулся?
Нехотя мальчишка снова вышел из комнаты.
— Ну, проснулся.
— Иди сюда.
Он все еще дичился меня.
— Ну, чего? — он нехотя подошел поближе, и я положила ему на плечо руку.
— Присмотри, пожалуйста, за Леей, а то она опять принесет в дом какую-то живность. Мы с госпожой Ловель, конечно, были не против котика, собачки, ящерки, крота и даже мышки.
— Хотя насчет последней я слукавила. — И смогли кое-кого из них пристроить в хорошие руки, но со змейкой был перебор. — Я вспомнила, как вчера Лея со свойственной ей непосредственностью поднесла мне к лицу свои ручки, в которых извивалась самая натуральная змея. Визжала я на весь дом и потом даже себе не могла объяснить, каким образом одним прыжком взобралась на высокий подоконник, хотя стояла от него довольно далеко. — Давайте пока обойдемся без новой живности в доме.
Ноэль усмехнулся, явно вспомнив мои вчерашние рулады, но под моим взглядом тут же постарался вернуть серьезность.
— Конечно, я прослежу.
— Спасибо, — улыбнулась мальчику, поцеловала его в лоб и взъерошила волосы. — Все, я ушла, не скучайте!
Разговор с детьми немного меня задержал, и я прибавила шаг, чтобы успеть на работу вовремя. На улице уже похолодало, но благодаря тому, что часть зарплаты по моей просьбе выплатили еще две недели назад, я смогла купить на барахолке теплые платья себе и Лее, и теперь шагать по улице было вполне комфортно.
Студенческий квартал показался уже через десять минут.
— Аника! Привет! — окликнул меня Марк, веселый жизнерадостный студент примерно моего возраста, с такими же, как у меня, светлыми волосами и голубыми глазами.
— Привет. Что-то ты сегодня рано проснулся.
— Да, если честно, то еще и не ложился. — Он взъерошил свои коротко стриженые по ревнской моде волосы.
— Чего так?
— Скоро же день Зимнего солнцестояния, а сразу после его празднования экзамены. Вот сейчас и сдаем все доклады и курсовые, чтобы нас до них допустили. Всю ночь у Зелика сидели доклад писали. Сейчас вот иду сдаваться.
— Тогда удачи тебе! — искренне пожелала я.
— Слушай... — замялся он. — А можешь мне ма-а-аленьки букетик соорудить, а?
— Ты же знаешь, что утром цветов на раздачу еще нет.
Мы и правда иногда под вечер раздавали желающим небольшие букетики из тех, что остались непроданными, некоторые срезанные цветы до утра все равно не доживут, да и было таких очень мало. К тому же, получалась своеобразная реклама. Ведь такие букеты брали в основном местные студенты, а они, как всем известно, имеют свойство выучиваться и богатеть, а потом уже покупать у нас дорогие букеты. Эту своеобразную рекламную акцию ввел еще отец нашего хозяина и с тех пор никто ничего менять не стал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Катиери такого расточительства не понимала и считала ниже своего достоинства связываться с нищими студентами. Потому букетики выносили мы со Сьерой — девушкой, которая в переносном лотке обычно и продавала их на рынке.
— Ну, Аника, ну будь другом! Ма-а-аленький букетик! — взмолился парень.
— Ты в курсе, что за такое меня могут выгнать с работы? — Парень потупился. Он явно не рассматривал такой вариант.
— А кому букетик-то подарить хочешь?
— Да. Девушке одной. На удачу, так сказать.
— Марике или Ловене?
Этот высокий худой парень еще тот дамский угодник, раздачу букетиков пропускал редко и каждый раз имя дамы сердца менялось.
— Клариссе, — нисколько не смутившись, ответил он, и я расхохоталась.
— Марк, имена твоих девушек меняются чаще, чем мы раздаем букеты!
— Ну ты же отказалась согреть мое исстрадавшееся по любви сердце, вот я и пытаюсь найти достойную замену, но... В общем, мне кажется, что у Клариссы это точно получится!
— Или у Мелиссы, Киери, Вальдины, или Панеи... — стала я перечислять самые распространенные здесь имена.
— Ну, чем хельваты не шутят! — не стал спорить он и обаятельно улыбнулся.
— Ладно, — не смогла сдержать я ответной улыбки, — подожди немного, может, и смогу тебе помочь.
Я решила войти через наш цветочный магазинчик в надежде, что там еще со вчерашнего дня остался какой-то неликвид. Катиери вместе со Сьерой уже стояли за стойкой и перевязывали букетики на продажу. Сейчас наша лоточница сложит их в свой переносной короб и отправится на рынок. Именно там были в ходу такие букетики. Если же кто-то хотел купить нечто посерьезнее, то нужно было идти в магазин или делать заказ с предоплатой через Сьеру.
— Доброе утро! — поздоровалась я.
— Доброе! — послышалось в ответ. — Ты чего сегодня через магазин вошла? — поинтересовалась Сьера и перевела взгляд за мою спину, где через стекло витрины увидела Марка. — А! Этот шельмец уже и к тебе подкатывает с просьбами! — то ли рассердилась, то ли развеселилась она.
— Гнать таких нужно в шею, — недобро зыркнула Катиери. Она вообще редко улыбалась, в основном тем, кого считала этого достойным, а мы в это число не входили.
— Да ладно вам! Он же первокурсник. К тому же вон те цветы вы точно сейчас выбросите,
— указала я на астры со сломанными ножками. Стебли у них были короткими и не подходили на продажу.
— Смотри, Аника, ты сейчас ему дашь букетик, а завтра утром перед дверью уже с десяток таких обалдуев будет отираться. Замучаешься отбиваться, — предупредила меня Сьера. Катиери, судя по всему, было все равно — к ней никто из студентов с такой просьбой точно не подойдет.
Я вздохнула, признавая правоту девушки, но все же соорудила маленький букетик из разномастных астр с короткими ножками — он получился пышненьким и почти круглым, вставила в него по периметру обычные длинные травинки, которые не поленилась сходить и нарвать, и перевязала, как здесь принято, бечевкой. Получилось мило и необычно.
«И почему для перевязки букетов здесь не используют ленты, как это делают в нашем мире?» — внезапно подумалось мне, но лезть сейчас с вопросами и советами к недовольно посматривавшим на меня девушкам не стала и вышла к ожидавшему меня парню.
— Вот, держи, — обрадовала я его, и он тут же просиял. — Только, Марк. завтра такой букет будет стоить уже пять медяков.
— Сколько? — выпучил он глаза. — Да на рынке цветы дешевле найти можно!
— Это на рынке. А я тебе, на минуточку, лично своими ручками и без очереди дизайнерский букет соорудила. Так что, если решишь подарить девушке такой же букетик и завтра, не забудь захватить монеты, — и подмигнула.
