– Во-во, поговори, а я пока отдохну. Варяг услышал в трубке голос Чижевского:
– Владислав Геннадьевич, ребята только что звонили из Мякинино, это такой поселок дачный прямо у кольцевой дороги. Они нашли Бако у него на квартире, допросили хорошенько, и он рассказал, где девушка содержится. Поехали вместе с ним в Мякинино и взяли эту дачу.
Чижевский тяжело вздохнул.
– Что-то не так? – насторожился Варяг. – Как в прошло?
– Не очень гладко, – с досадой сказал Чижевский. – Бако в последний момент дернулся, пришлось его пристрелить и с ним еще парочку абреков.
– Да, это плохо, – с досадой произнес Варяг. – Надо было, чтобы он рассказал, как они это дело провернули: как девчонку похитили, как на Санька через нее надавили, что за устройство ему передали… И весь рассказ надо было на пленку записать. Мне ведь придется отчитываться за смерть Бако.
– Ну, с этим-то все в порядке, ребята допрос Бако еще в Москве, до выезда на дачу, с самого начала снимали на камеру, – сказал Чижевский. – Они знают, о чем надо спрашивать.
– А чем же ты недоволен, Николай Валерьяныч? – удивился Варяг. – Значит, теперь только с Шотой надо разобраться, а потом мы за все ответим, имея такую пленку.
– Да хрен с ними со всеми, и с Бако, и с Шотой, – непривычно резко произнес Чижевский. – Саша Абрамов ранен.
– Тяжело?
– Тяжело. Надо же, в стольких переделках побывал, и на тебе – дуриком от какого-то сопляка пулю словил…
– Ладно, Николай Валерьяныч, не расстраивайся раньше времени, – мягко произнес Варяг. – У меня в медицинских кругах Москвы связи неплохие, сделаем все возможное.
– Я уже от вашего имени позвонил кое-кому, – виновато произнес Чижевский. – Обещали помочь.
– Конечно, о чем разговор, – одобрил Варяг. – Если будут проблемы, звони, я подключусь. Давай, до встречи.
Убрав в карман телефон. Варяг некоторое время сидел молча, погруженный в размышления, затем поднял глаза на старика:
– Ну как, отдохнули, Тимофей Егорыч?
– Я-то отдохнул, – ответил Беспалый. – А у тебя, вижу, забот все прибавляется и прибавляется.
– Что делать, – тоном философа произнес Варяг. – Разве у вас в ваши времена их меньше было?
– Конечно, меньше, – серьезно ответил Беспалый. – Потому что люди посмирнее были, не норовили так много захапать, как вы, нынешние, не стремились так высоко залезть. Вот и расхлебывайте теперь… Ладно, слушай дальше, сынок.
И старик продолжал свой рассказ, но через некоторое время, видя его усталость, Варяг взглянул на часы и решительно поднялся со стула.
– Хватит, Тимофей Егорович, – заявил он. – За один раз все равно не закончим. Отдыхайте.
– Ладно, сынок, – покорно сказал Беспалый. – Но учти: я тебя буду ждать. Раз уж начал говорить, хочу договорить до конца.
Проводив Тимофея Егоровича в палату, Владислав сразу отправился к главному врачу дома ветеранов.
Виктор Петрович Бармин оказался невысоким плотным мужчиной лет пятидесяти с внимательными строгими глазами бывшего кадрового оперуполномоченного. Он окинул вошедшего коротким взглядом и сразу предложил сесть, даже не поинтересовавшись целью визита. Владислав заметил, что до его прихода Бармин читал толстую книгу в блестящем голубом переплете. Названия он не рассмотрел смог только прочитать одно слово: «…астрология».
– Вы посетитель Беспалого? – заметил Бармин с дежурной сухой улыбкой. – Тимофей Егорович за последнее время сдал. Совсем плох стал. Очень плох.
– Что с ним? – спросил Варяг, садясь на предложенный стул.
– Старость, – улыбнувшись шире, ответил главврач и отложил фолиант в сторону. – Болезнь неизлечимая, увы. Тимофею Егоровичу скоро восемьдесят шесть.
Это по паспорту. А по состоянию здоровья – все сто. Организм сильно изношен.
Печень, почки, сердце – все никуда не годится… Но мозг работает отменно, как швейцарские часы. А вы ему кем приходитесь?
Последний вопрос был задан уже другим тоном – со стальными нотками в голосе.
– Я ему дальний родственник, – уклончиво ответил Владислав и, чтобы отмести все дальнейшие расспросы, добавил:
– По линии его жены.
– Ага, значит, вроде племянника, – осклабился Виктор Петрович.
– Вроде, – кивнул Варяг. – Знаете, я хотел вас попросить об одном одолжении. Тем более что, как вы говорите, Тимофею Егоровичу стало хуже. Вы можете перевести его в отдельную палату? С холодильником, телевизором, ну и вообще, чтобы там было покомфортнее?
Бармин пожал плечами:
– Да вообще-то ему и так неплохо. Один сосед, глухой. Они ладят.
– И все же я попросил бы вас сделать это… для меня, – настойчиво повторил Варяг.
В глазах Виктора Петровича вспыхнули алчные искорки.
– Знаете, МВД держит нас на голодном пайке. Наш дом ветеранов, конечно, находится у них на балансе, но бюджет очень скудный. У нас есть несколько одноместных, номеров в южном флигеле, но они… м-м… мы их предоставляем на коммерческой основе.
– На коммерческой основе? – переспросил Варяг. – И сколько это стоит?
– Тысяча двести в сутки, – с готовностью выпалил главврач. – Не долларов, конечно, – рублей.
– Пятьдесят баксов, – мгновенно подсчитал Варяг. – У вас губа не дура! Это как в неплохом европейском отеле.
– А у нас там очень неплохие условия, – подхватил Бармин. – Пятиразовое диетическое питание, все удобства в палате, телевизор корейский цветной, холодильник, обогреватель…
Варяг вытащил из кармана портмоне и достал из него пачку долларовых купюр.
– Вот тут пятьсот. На первое время, думаю, хватит.
– Я вам сейчас приходник выпишу! – Виктор Петрович алчно схватил протянутую «зелень».
– Не надо! – Варяг поднялся. – Завтра утром я приеду в десять.
Надеюсь, что Тимофей Егорович будет уже на новом месте.
За окном уже мелькали пригороды, но Владислав по-прежнему сидел неподвижно, откинувшись на мягкие подушки сиденья и закрыв глаза. Мысли мешались. Исповедь Беспалого всколыхнула жуткие воспоминания о лагере за полярным кругом, где ему самому пришлось провести долгие мучительные месяцы, – воспоминания, которые он старался заглушить, задвинуть поглубже, в самый глухой подвал памяти. Но теперь он опять мысленно вернулся на два года назад, во времена, полные невыносимых страданий. Затем стали вспоминаться недавние события – четыре месяца заточения в глухом каменном мешке, последний сходняк и разговор с ворами, таинственное похищение пяти миллиардов долларов с андоррских счетов и взрыв бомбы, предательски подложенной в его «ауди».
Владислав вдруг ощутил страшную усталость, навалившуюся многотонным грузом на плечи, голову, глаза. Он почувствовал, как голова отяжелела и бессильно мотнулась на повороте.
– Где мы? – спросил Варяг у водителя Толика Бунина – коренастого крепыша-блондина в кожаной кепке. Толика рекомендовал ему его старинный питерский кореш Гепард.
– Подъезжаем, – коротко ответил Толик. – Минут через пятнадцать будем в центре. Я прямо к «Астории» подгоню…
Питерский смотрящий Филат еще с вечера забронировал для Варяга люкс в «Астории», где московский гость зарегистрировался по паспорту некоего Андрея Юрьевича Данилова. Паспорт ему справил тоже Филат.
– Нет, – покачал Варяг головой. – Потом. Для начала подвези-ка меня к какому-нибудь тихому, но приличному кабаку. Чтоб без музыки и без шпаны. И чтоб не на Невском.
Варяг приехал в Петербург инкогнито и не хотел рисковать и светиться в людном центре. Мало ли что – местная ментура наверняка уже получила на него «оперативку».
– Сделаем, – кивнул Толик. Он не только был классным водилой, знавшим Питер как свои пять пальцев, но и большим докой по части злачных мест северной столицы. Джип «форд-эксплорер» резко тормознул на повороте и понесся по широкому проспекту. Владислав не бывал в этой части Питера и не понимал, где они находятся. Привычная, никогда не притупляющаяся настороженность не позволяла ему расслабиться. Даже в дремоте какая-то часть его существа постоянно была начеку, выискивая в окружающей обстановке признаки опасности.
Его беспокойные мысли вернулись опять в Москву, к дочке Лизе, к Лене… Как они там? Варяг потянулся к сотовому телефону, но передумал. Им сейчас спокойно: под чутким и надежным присмотром Закира Большого им не грозит никакая опасность. Не стоит их тревожить.
Джип замедлил бег и остановился у ярко освещенной полуподвальной двери. На улице перед входом сшивался со скучающим видом официант в кожаном фартуке.
– Что это? – Варяг с интересом прочитал вывеску: "Пивной ресторан «Раковая шейка».
– Пивняк. Один из лучших в Европе, – не без гордости сообщил Толик.
– Разливное датское и финское. Креветки тигровые, омары, в общем, все чин чинарем. И без шпаны. Эту яму Филат лично контролирует.
– А, ну тогда можно! – усмехнулся Варяг. – Ты не стой, поезжай. Я сам до гостиницы доберусь. Если случится что, я тебе позвоню на мобилу. Так что не отключайся.
