Мама поцеловала его в щеку.
– Спасибо вам, дорогой, – сказала она, а потом повернулась ко мне. – А где же Декс?
– Не знаю. Колин пытался его найти. Но в мастерской его не было.
Колин кашлянул и подошел к моей кровати. Он поправил шнур капельницы, зацепившийся за изголовье.
– У нее сотрясение мозга, – объяснил он матери. – Думаю, лучше дать ей отдохнуть. Вы сможете посидеть с ней сегодня?
Мама вдруг запаниковала.
– Понимаете, уважаемый, получить разрешение моего начальника, чтобы уйти пораньше, так же сложно, как протолкнуть новый закон в Конгрессе. Я смогу прийти вечером после смены. Мне едва удалось улизнуть на часок…
– Не стоит беспокоиться, – сказал Колин с успокаивающей улыбкой. – Я сам с ней побуду.
Мать молча посмотрела на Колина, но я была уверена, что она прикидывает, кем бы он мог быть и какую роль играет в моей жизни.
– Ну вот, – произнес Колин. – Я, пожалуй, выйду на минутку. Выпью чашечку кофе. Вам ведь надо поговорить.
Когда за ним закрылась дверь, мама уселась на стул рядом с кроватью.
– Будь осторожнее с этим парнем, деточка моя, – прошептала она.
Я недоуменно посмотрела на нее.
– Прости, я не понимаю, о чем ты.
Она тяжело вздохнула.
– Этот мальчик влюблен в тебя, Пенни. И, если не ошибаюсь, ты тоже в него влюблена.
– Что за чушь, мама. Мы просто друзья.
Она потянулась к сумке и вытащила клубок шерсти. Мы молчали, в палате был слышен только стук ее спиц. А мне казалось, что и стук моего сердца тоже разносится по палате. Я обдумывала то, что сказала мне мама.
Глава 16
Ада
Официантка принесла следующее блюдо, но я этого не заметила, увлеченная рассказом Алекса. С того момента, как он начал свое повествование, я внимала каждому его слову, боясь упустить любой, даже самый незначительный факт.
– Я женился незадолго до того, как отправился работать в Судан, – начал он свой рассказ. – На прекрасной женщине, которая меня любила. Но ей совсем не нравилась моя работа. И ее можно было понять. Я по восемь месяцев в году пропадал в горячих точках, не имея возможности позвонить ей. Она всегда говорила, что я женат не на ней, а на своей работе. По сути, так оно и было. И иначе и быть не могло, если работать с полной отдачей. Я считал, что ей нужно смириться с этим положением вещей. Но она не смогла. – Он покачал головой.
– Что же случилось? – осторожно спросила я.
– Я отказался от карьеры военного фотокорреспондента ради нее, – объяснил он. – Уволился и вернулся домой. Но в глубине души я не смог ей этого простить. Первый год жизни в Штатах был для меня весьма нерадостным, может быть, потому, что мы вместе работали – такое сотрудничество иногда бывает губительным. К тому же у меня возникли и другие проблемы. В то время я об этом не догадывался, но после поездки в Судан у меня развился сильный посттравматический стресс. А я-то думал, что стоит мне вернуться к обычной жизни, все тут же наладится. Но ничего не получилось. Психике человека нужно время, чтобы справиться с пережитыми кошмарами. А мне пришлось быть свидетелем самых ужасных вещей.
– Это закономерное явление, – я попыталась поддержать его. – Надеюсь, ваша жена сумела понять трудности переходного периода?
– Увы, нет, – ответил он. – Она слишком многого от меня хотела. Я начал пить, а это был скользкий путь. Не поймите меня неправильно, минуты счастья, конечно же, случались. Я очень старался. И она делала все возможное. Я пытался бросить пить, даже какое-то время посещал психоаналитика. Но в конечном итоге так и не сумел избавиться от собственных демонов. В результате девять лет назад, утром, в День благодарения, я проснулся, а ее уже не было рядом. Она оставила записку на кухонном столе. Потом сменила номер телефона и начала жизнь с чистого листа. Через месяц я получил документы о разводе и без раздумий подписал их. Если жена хотела свободы, я не собирался противиться этому – я и так уже превратил ее жизнь в ад.
Алекс потер переносицу и с тревогой посмотрел на меня.
– Иногда я просто не могу простить себя за то, что испортил ее жизнь. Но потом я решил… – Внезапно в его кармане зазвонил телефон, и он, вытащив его, взглянул на экран. Я заметила, как заблестели его глаза. Он посмотрел на меня.
– Прошу прощения, Ада, мне придется ответить.
– Я подожду, – сказала я, все еще пораженная его рассказом.
Он вышел в коридорчик, а я подумала о Келли совсем иначе. Мне действительно было ее очень жаль. У Алекса был идеальный брак – любящая красивая жена, – а он все разрушил. Наверное, не стоило так строго судить его, но правда была жестокой. Джеймс бы боролся за меня до конца. Джеймс нашел бы возможность все исправить. Но ведь Алекс не Джеймс.
Я изо всех сил старалась не прислушиваться к разговору Алекса. Но он находился неподалеку, и я могла разобрать отдельные слова и фразы. Я пыталась сосредоточиться на еде, но все равно невольно слышала, что он говорит.
– Келли, пожалуйста, не надо, – произнес он. – Ты же знаешь, я вовсе не имел это в виду… Почему ты меня обвиняешь? – Он долго слушал, что ему говорили в ответ, а затем хмурое выражение сменилось улыбкой. – Да, дорогая, я тебя слушаю. Люблю тебя…
От удивления я вытаращила глаза. Было совершенно очевидно, что он все еще любил эту женщину. Какой же глупой я была, когда вообразила, что могла ему понравиться! Его сердце принадлежит Келли. Достав из кошелька две двадцатидолларовые купюры, я положила их на стол рядом с салфеткой и быстро прошла между столиками к задней двери, стараясь исчезнуть прежде, чем Алекс закончит разговор.
Глаза пощипывало от слез, и я почти сбежала по холму к Лодочной улице. Неожиданно начался дождь, я пронеслась по причалу, сунула ключ в замок и быстро захлопнула за собой дверь. Капли дождя хлестали по поверхности озера в унисон с хлынувшими из моих глаз слезами. И когда через десять минут я услышала, что Алекс тихонько стучит в дверь, я не открыла ее. Наша встреча и сегодняшний ужин – все это было ошибкой.
Глава 17
Пенни
– Осторожно, – предостерег меня Колин, когда мы ступили на причал. Он взял меня за руку, и я этому не противилась.
Голова еще немного побаливала, но в остальном все было в порядке.
– Уверена, что Декс сейчас дома, – сказала я, стараясь говорить уверенно.
Колин провел меня по причалу, и я была рада, что Наоми и Джина не было дома, и даже испытала облегчение от того, что Джимми не сновал вокруг. Мне очень не хотелось, чтобы он беспокоился обо мне, и тем более не было никакого желания оправдываться перед его суровой матерью.
Я поняла, что Декса в домике нет, даже раньше, чем мы подошли к входной двери. Он всегда оставлял ботинки на коврике рядом с увядшей геранью в горшке. Сейчас их там не было. Должна признаться, что я испытала облегчение, хотя и омраченное легкой грустью.
