– Поплывем на Карибы, – неожиданно сказала я.
Колин весело кивнул.
– Итак, леди хочет плыть на Карибы, что ж, значит, туда мы и направимся.
– Я если мы вдруг потерпим кораблекрушение? – спросила я.
– И нас прибьет к необитаемому острову, – продолжил Колин.
Я кивнула.
– А я не умею плавать.
– Зато я умею, – сказал он, снова взявшись за румпель. – Мы спасемся! Кроме того, у нас в запасе есть рулеты с корицей, которые не дадут нам умереть с голоду.
Я уселась на скамью рядом с ним.
– А чем занимается ваш муж? – неожиданно спросил Колин.
– Он художник, – ответила я, невольно напрягаясь при упоминании Декса. – Пишет картины.
– Понятно, – протянул он.
– Это вас удивляет?
– Понимаете, – сказал он, потирая подбородок, – мне казалось, он занимается бизнесом. Его так часто не бывает дома.
– Декс очень популярный художник, – сказала я гораздо более вызывающим тоном, чем мне бы хотелось. – У него мастерская в центре города. Ему приходится очень много работать.
– Послушайте, – улыбаясь, сказал он. – Я прошу прощения. Я вовсе не хотел, чтобы мои слова прозвучали осуждающе, просто…
Я скрестила на груди руки.
– Что?
Все мои страхи вылезли наружу: а вдруг он хочет сказать, что мы не подходим друг другу? Что мой муж гораздо более утонченный и образованный, чем я?
Колин пожал плечами.
– Я имею в виду… – Он снова на мгновение замолчал. – Как бы это точнее выразить? – Он глубоко вздохнул. – Если бы у меня была такая жена, как вы, я бы никогда не покидал ее так надолго.
Мои щеки залила краска смущения.
– О, спасибо за комплимент.
Я развязала и снова завязала шарф и повернулась к нему.
– Знаете, чего не хватает вашей лодке? – спросила я, пытаясь сменить тему разговора.
– Чего же?
– Подушек.
– Конечно, – сказал он. – в следующий раз, когда мы отправимся в плавание, я непременно захвачу подушки с дивана.
– Не стоит, – сказала я, – я могу их для вас сшить. В кладовке есть поролоновые блоки и ткань. Непонятно, для чего они нужны, но они валяются там целую вечность. Если эти запасы еще не съела моль, я могу сшить отличные подушки.
Колин покачал головой.
– Не смею вас так утруждать.
Я хотела сказать ему, что боюсь, что рано или поздно сойду с ума в этом маленьком плавучем домике, слоняясь целый день без дела, без цели, но постеснялась.
– Не забывайте, я сама вызвалась, – сказала я.
– Ну, если вы так же хорошо шьете, как готовите, – ответил он, – я не в силах отказаться.
Я решила перейти на нос. Проходя по правому борту, я почувствовала на себе взгляд Колина и обернулась, но потеряла равновесие и со всей силы ударилась головой о тяжелое деревянное основание паруса. В глазах у меня потемнело, я почувствовала тупую боль, а потом пошатнулась и словно провалилась в какую-то черноту.
Глава 14
Ада
Алекс встретил меня у входа в мой плавучий домик ровно в пять.
– Приглашаю вас на ужин, – просто сказал он.
Я бросила взгляд на свой наряд – легинсы и тонкий свитер, что вряд ли подходило для выхода в ресторан.
– Мне надо переодеться.
– Не стоит, – сказал он с улыбкой. – Вы выглядите идеально. Не забывайте, это же Сиэтл. Жители этого города даже в самые престижные места ходят в джинсах и свитерах.
Я усмехнулась.
– Хорошо, тогда возьму сумку.
Я побежала в дом, собрала волосы в конский хвост, наложила на губы немного блеска, схватила сумку и вышла на палубу.
Алекс взял меня под руку, и мы пошли по причалу к улице, вьющейся по высокому берегу озера.
– Ресторанчик Серафины прямо на холме, – сообщил он. – Надеюсь, вы не возражаете против небольшой прогулки пешком.
– Разумеется, не возражаю, – ответила я. – Я всегда старалась ходить пешком в Нью-Йорке и привыкла к этому.
Маленький ресторанчик ютился на Истлейк-авеню. Алекс придержал дверь, пропуская меня внутрь. Из помещения на улицу доносились приглушенные звуки джаза. Группа из трех музыкантов сидела на крохотной сцене в центре небольшого зала, и саксофонист весело подмигнул мне, пока мы ждали, когда к нам подойдет официантка.
– Мы хотим поужинать, – сказал Алекс.
Официантка приветливо сопроводила нас к столику у окна. Я оглядела зал и убедилась, что Алекс был прав. За столиком напротив сидела пара. Он был одет в хлопчатобумажные шорты и сандалии, а джинсовая юбка его спутницы казалась изрядно потрепанной. Да, это не Нью-Йорк. Теперь я могла воочию убедиться, что такое полное отсутствие условностей.
– Здесь просто великолепные ньокки, – сказал он. – А еще баклажаны и равиоли с тыквой. Впрочем, как и все остальное в меню.
Я улыбнулась.
– Мне нравится простая итальянская еда. Мой муж родом из большой итальянской семьи.
Я внимательно наблюдала за выражением лица Алекса, ища признаки того, что его смущает данная тема, но он лишь с интересом посмотрел на меня.
– Наверняка у него была чудесная итальянская бабушка, кухня которой всегда пахнет чесноком, базиликом и тушеными помидорами.
– Вы не ошиблись, – сказала я. – Это точный портрет кухни его бабушки.
Тут подоспела официантка, которая поставила передо мной бокал кьянти, и я отпила чуть-чуть, весьма удивленная тем, что не испытывала ни малейшего дискомфорта, обсуждая Джеймса с новым знакомым.
– А вы? – спросила я. – Вы, наверное, тоже выросли в семье, где любили хорошо поесть?
– Вовсе нет, если только вы не имеете в виду покупное печенье с кремовой начинкой, болонскую копченую колбасу и сэндвичи.
– То же самое можно сказать и обо мне, – смеясь, сказала я. – Мы ведь дети восьмидесятых. Удивительно, что мы еще не умерли от рака при такой-то еде!
Я посмотрела на Алекса.
– А что ваши родители думают о том, что вы сменили род деятельности и стали фотографом для кулинарных книг?
Выражение его лица внезапно изменилось. Он стал более серьезным и сдержанным.
– Это долгая история, – ответил Алекс, отпивая минеральную воду из стакана.
– Понимаю, – сказала я, уважая его право на личные тайны, которых и у самой было предостаточно. К тому же сейчас, видимо, не время было затрагивать такие личные темы.
Официантка принесла блюдо с итальянской закуской-ассорти, и я положила оливку «Каламата» в рот. Ее насыщенный, довольно резкий вкус словно вернул меня в то воскресное утро, когда бабушка Санторини угощала нас поздним завтраком на своей уютной кухне в Нью-Йорке.
Двенадцать лет назад
Бабушка Санторини ставит передо мной целую миску дымящейся горячей пасты. Макароны приготовлены вручную, и соус тоже, причем использовались только помидоры Сан-Марцано, которые она собственноручно выращивала в терракотовых горшках на балконе.
