же была та служанка?» – размышлял Фуча Фухэн по пути в свою комнату.
Невольно он снова посмотрел на камешек в своей ладони и тихо пробормотал:
– И что же означает этот камень?
Происшествие в комнатах стражников само по себе могло бы пройти незамеченным. Однако никто не позаботился сохранить его в стенах помещения для стражи, и совсем скоро о нем стало известно всем заинтересованным лицам в Запретном городе.
– Тетушка, тетушка! – закричала Цзиньсю, барабаня в дверь покоев тетушки Фан. Лицо ее лучилось искренней радостью. – Я узнала, кто тот стражник.
– Правда? – Тетушка Фан села в кровати. – И кто же это?
– Его зовут Цицзя Цинси. Говорят, у них не просто интрижка, но они еще и подарками на память обменивались. – Цзиньсю откровенно преувеличила все, что ей удалось подслушать возле комнат стражи. – Вот что я еще выведала. Раз в пять дней он дежурит у ворот Цяньцин. Наверняка в это время они тайком и встречаются.
– Раз даже стражники об этом судачат, значит, все правда, – заметила тетушка Фан. – Хорошенько посматривай за ней! Думаю, совсем скоро они снова встретятся.
Цзиньсю, словно тень, следовала за Вэй Инло, но так и не смогла застукать ту с любовником. Тетушка Фан торопила ее с докладом, но рассказывать было особо нечего, только намеки да домыслы.
Но зато их было вполне достаточно.
– Угх!
В столовой для служанок только что подали блюда, и Вэй Инло, спешно прикрыв рот рукой, высунулась за дверь, уже там опустошая желудок.
Цзисян поднесла тарелку с рыбой к носу и, словно маленький зверек, долго обнюхивала ее, а потом неуверенно произнесла:
– Вроде не протухла. Сестрица Инло, тебе просто рыба не нравится, да?
Стол сегодня был роскошный, подали мясо и рыбу. Каждой девушке досталось по порции рыбного супа. Он уварился до белого цвета, рыба словно таяла в бульоне, даже косточки размягчились, можно было выпить залпом – такой он был вкусный и ароматный.
Служанкам иногда доставалось мясо, но рыба была настоящей редкостью, и вовсе не потому, что дорогая: просто если ее съесть слишком много, изо рта будет неприятно пахнуть, а это очень не понравится господам.
Все наслаждались этим роскошным пиршеством. Кроме Вэй Инло.
– Ага, не слишком я ее жалую, – выдавила Инло. – Поможешь мне с ней?
Цзисян обрадовалась:
– Ладно, конечно! А я поделюсь с тобой стручками фасоли.
Когда они обменялись тарелками, вдруг откуда-то раздался голос:
– А в желудке ли дело? Когда жена моего братца была беременна, ее тоже тошнило.
Вэй Инло на миг застыла, потом повернулась к говорившей:
– Благородная супруга Хуэй пожаловала мне суп с лотосовыми шариками. Я по глупости переела, вот и мучаюсь теперь желудком. Ничего такого.
Цзиньсю почувствовала отвращение.
Суп с лотосовыми шариками? Да с тех пор три месяца минуло, даже если и было недомогание, уже давно бы прошло.
«Неужели она и вправду…»
Цзиньсю невольно посмотрела на живот Вэй Инло.
Глава 23
Тайное становится явным
– Инло, ты… растолстела, что ли?
Новые наряды нужны были не только наложницам, служанки тоже в них нуждались, особенно это касалось новеньких девушек, ведь в их возрасте они еще росли. Прошло всего несколько месяцев, а рукава на платьях уже стали им коротки.
Как говорится, кто живет в горах – питается их дарами, а моря кормят тех, кто живет на берегу. Вышивальная мастерская ни за что не обидела бы своих воспитанниц, поэтому, когда пришла пора шить новые платья для служанок, Вэй Инло и девушки, которые с ней работали, первыми удостоились этой чести.
Матушка Чжан обернула измерительную ленту вокруг талии Вэй Инло и нахмурила брови:
– Твоя талия стала шире на целый цунь, ты чем таким объедалась?
Девушка молчала как рыба, за нее вступилась стоящая рядом Цзисян.
– Да куда уж там, – сказала Цзисян, – последнее время сестрицу Инло тошнит всем, что бы она ни съела. Она уже много дней не ела нормально!
Матушка Чжан кинула на нее свирепый взгляд, ей совсем не понравилось, что девушка открывает рот, когда ее не спрашивают, а после повернулась к Вэй Инло и со вздохом сказала:
– Это платье совсем тебе мало. Поищи в кладовой какую-нибудь старую одежду, которая будет тебе впору. Пока новый наряд не готов, придется потерпеть и походить в обносках.
– Спасибо, матушка Чжан, – немного смущенно поблагодарила ее Вэй Инло. Она одна-единственная поплелась в кладовую, пока со всех остальных снимали мерки.
Там было навалено много вещей, как совсем новых, так и очень старых. В этой жизни невозможно все предвидеть заранее, а счастье и несчастье идут рука об руку: бывало, что к тому моменту, как наряд был закончен, уже скончался человек, для которого он предназначался; а иногда популярная расцветка всего за пару месяцев выходила из моды. Поэтому все наряды и новые неиспользованные ткани забрасывались в дальний угол и забывались на долгое время. Они постепенно выцветали, покрывались плесенью, ветшали.
Прямо как стареющие женщины в гареме.
Инло осмотрела все и выбрала старое платье спокойного темно-синего оттенка. Оглядевшись вокруг и убедившись, что ее никто не видит, сняла свою форму и начала примерять наряд.
Она осталась в одних нижних одеждах, плотно прилегающих к телу.
Которые совершенно не скрывали ее слегка выпирающий живот.
Разумеется, они не скрыли его и от внимательных глаз ее тени – Цзиньсю.
Едва услышав об этом, тетушка Фан радостно осклабилась:
– Отлично! Наконец-то мы поймали ее с поличным! Я тотчас же иду к управляющему У!
Цзиньсю решила подлить масла в огонь:
– Давайте заодно позовем и матушку Чжан. Пускай посмотрит, какой дрянью оказалась ее любимица!
– И то верно. Надо позвать эту каргу. Посмотрим, будет ли она впредь такой же заносчивой!
Тетушка Фан кинулась к управляющему У.
Дело было нешуточное, У Шулай тотчас же поспешил к служанкам.
– Вэй Инло! – Он буравил взглядом стоящую перед ним девушку. – Мне рассказали, что ты совершила грязный поступок. Ты признаешь это?
Вэй Инло в своем темно-синем платье выглядела еще спокойнее, чем раньше. Она почтительно поприветствовала У Шулая и предельно ровным тоном спросила:
– Управляющий У, осмелюсь спросить: о каком поступке идет речь и кто вам рассказал?
– Это я! – отозвалась тетушка Фан, выходя из толпы. Взгляд ее был холодным и острым, словно кинжал, которым она безжалостно полосовала Вэй Инло: – Ты, мерзавка, спуталась со стражником и принесла в
