Согласно классификации А. В. Орешникова, расцвет древнерусской чеканки происходит по крайней мере через сто лет после прекращения ввоза серебра в южную Русь и является, таким образом, мало понятным, причем не может не вызывать возражения и мнение А. В. Орешникова о «высшей точке процветания» Киевского государства при Владимире Мономахе. Время Мономаха уже было временем феодальной раздробленности, а периодом высшего подъема державы Рюриковичей следует считать княжение Владимира Святославича.
Важнейшей заслугой А. В. Орешникова было то, что он применил к изучению русских монет теорию изменений княжеского знака; однако сама система древнейших княжеских знаков, предложенная А. В. Орешниковым, недостаточно последовательна, и основной принцип развития знаков, принятый им самим – от простого к сложному, – в ней выдержан лишь частично. Поэтому и классификация древнерусских монет, предложенная А. В. Орешниковым, встречает ряд возражений. Построенная А. В. Орешниковым генеалогическая схема знаков не подчиняется обязательному принципу изменения знака от отца к сыну и от старшего брата к младшему, неуклонно осуществлявшемуся до первой половины XIII в.[267]
Для классификации А. В. Орешникову послужило также определенное чтение фрагментарных надписей на монетах, толкование которых до сих пор, однако, остается спорным. В частности, отнесение монет с именем Петр, явившееся для А. В. Орешникова ключом для определения других монет, к чекану князя вышгородского Ярополка-Петра основано на очень редком факте упоминания в летописи христианского имени князя Ярополка[268]. Между тем христианские имена большинства русских князей XI в. нам неизвестны совершенно. Более правильным является отождествление Петра со Святополком, т. к. княжеские знаки на монетах последнего принципиально – по своей схеме – не отличаются от знаков на монетах Петра. Различия между ними носят чисто орнаментальный характер и выражены не более ярко, чем различия между вариантами знаков на монетах Владимира даже в пределах одного типа сребреников этого князя. Если, по аналогии с несколько более поздними знаками на русских княжеских печатях, делить знаки на обычные и парадные варианты – а такое упрощение диктуется существованием множества непринципиальных вариантов одного и того же знака, то на древнейших русских монетах можно различать только три княжеских знака: Владимира, Святополка и Ярослава. Последний помещен на так называемом «Ярославлем сребре» – новгородских монетах Ярослава Мудрого и непосредственно с нашей темой сейчас не связан.
При сравнении основных посылок в более выгодном свете представляется система И. И. Толстого, которая строится с учетом экономического фактора и не допускает слишком продолжительного хронологического разрыва между обращением дирхема и обращением сребреника.
Находка в Новгороде при раскопках 1953 г. уникальной свинцовой печати дохристианского времени с изображением княжеского знака, чрезвычайно близкого знаку Владимира, и несущей имя «Изяслав», близко связала хорошо датируемый сфрагистический памятник с нашими сребрениками. Печать принадлежала сыну Владимира Святославича – Изяславу (ум. в 1001 г.). Она всеми элементами своей композиции тесно связывается с монетным типом сребреников, а знак на ней является простейшим усложнением знака монет Владимира. Датировка этой печати и ближайшая генетическая связь ее знака со знаком на монетах Владимира позволяют относить и последние Владимиру Святославичу[269].
Не менее существенная находка была сделана Новгородской экспедицией в 1954 г. При раскопках на Неревском конце была обнаружена трапециевидная металлическая подвеска с изображением княжеского знака, во всех деталях совпадающего со знаками на монетах Владимира. Подобные подвески были известны и ранее[270], однако только среди беспаспортных находок. Новая же подвеска извлечена из непотревоженного культурного слоя конца X в.[271]
Те же даты дают совместные находки сребреников с хорошо датирующимися другими монетами. Если чистота кладов русских монет на юге вызвана отсутствием в обращении каких-либо других монет, то, проникая на север Руси и за ее пределы, сребреники неизбежно вступали во взаимодействие с различными монетами, обращавшимися на этих территориях. К кладам, характеризующим это взаимодействие, относятся Молодинский клад Псковской обл. 1010 г.[272], клад из Денисов под Переяславом, младшая точно датированная монета которого относится к 1009 г.[273], Поречьский клад б. Оршанского округа с младшими монетами 1010-х гг.[274], Ленчицкий клад из б. Калишской губ., относящийся по сопровождающему материалу к 1020–1025 гг.[275], наконец, клад из Шваана в Мекленбурге, который не содержал монет моложе 1025 г.[276] Клады эти датируются не только по их младшим монетам, но и по особенностям всего их состава. В частности, все клады русских находок сохраняют еще преобладание куфических монет, а это, как уже говорилось выше, признак первой половины XI в.
Не противоречат этой датировке и находки сребреников в курганных инвентарях. Четыре монеты Владимира были найдены в кургане близ имения Вотня в Старо-Быховском уезде на Днепре вместе с монетой Саманида Нуха II (976–997 гг.)[277]. Пробитый сребреник был найден в Липлявском могильнике вместе с денарием, современным Владимиру Святославичу[278], сребреник Владимира был также найден в одном из курганов близ с. Липино Курской обл. в 1948 г. вместе с обрезанными в кружок дирхемами X в.[279] Наконец, следует указать на еще не опубликованную находку 13 сребреников Владимира и Святополка вместе с двумя саманидскими дирхемами 960-х гг. (Абдул-Малик, 962 г. и Мансур, 969 г.) в курганах близ с. Митьковка Климовского р-на Брянской обл.[280]
Все изложенное позволяет признать принципиальную правильность классификации И. И. Толстого и датировать южнорусские сребреники временем Владимира Святославича и Святополка Окаянного. Некоторые наблюдения дают возможность еще более уточнить датировки отдельных типов сребреников и с более правильных позиций подойти к пониманию сущности реформы Владимира Святославича.
Сравнение состава двух больших кладов сребреников – Киевского и Нежинского – показывает, что они очень отличаются друг от друга по составу. В Киевском кладе были лишь сребреники Владимира I типа (по Толстому). В Нежинском кладе представлены все остальные типы киевских монет, но нет ни одного экземпляра сребреников I типа. Это различие отразилось и в научной терминологии древнейших русских монет («киевские» и «нежинские» сребреники). Поскольку взаимоисключаемость этих монет наблюдается на одной и той же территории, причиной ее может быть только хронологический разрыв в чеканке первого и остальных типов. Факты перечеканок устанавливают относительно большую древность сребреников первого типа[281]. Ко времени выпуска сребреников второй группы должен был пройти известный отрезок времени, чтобы сребреники первой группы успели выйти из обращения. Этот разрыв не мог быть очень продолжительным: единство княжеского знака на всех типах монет Владимира говорит о том, что они были выпущены во время одного княжения (978– 1015 гг.), а присутствие на всех монетах христианских эмблем еще более суживает хронологические рамки чеканки Владимира Святославича (988—1015 гг.). Если обилие вариантов II, III и IV типов сребреников Владимира позволяет растягивать время их чеканки на последние 15 лет его правления, то чеканку монет первого типа приходится относить только к годам, непосредственно следующим за введением христианства.
Таким образом, чеканка собственно русских монет, предпринятая Владимиром Святославичем, непосредственно следует за периодом обращения в южной Руси дирхема и может быть связана с результатами кризиса восточного серебра, проявившимися на юге во всей полноте уже к этому времени. Однако стремление поддержать количество монеты в обращении не опиралось на действительные возможности. Мы видим, что даже постоянный выпуск монеты не был налажен; продукция эпизодических выпусков очень быстро уходила из обращения отчасти в сокровище, а главным образом, вероятно, как сырье ювелирного ремесла. Такие эпизодические выпуски ни в коей мере не могли способствовать укреплению монетного обращения. Напротив, они даже могли приводить к усилению колебаний цен на серебро и к большему расшатыванию монетного обращения.
Новейшая оценка этой реформы X в. была дана Ф. И. Михалевским. Он считал, что сребреники были выпущены Владимиром в целях вытеснения иноземной монеты собственными денежными знаками, и рассматривал эту реформу как проявление экономической мощи Киевского государства[282]. Однако древнейшие русские монеты были выпущены уже в тот момент, когда дирхем на юге полностью исчез из обращения; конкурировать им было не с чем. Для экономической же характеристики любой денежной реформы важно не ее начало, а ее результат.
