– Насколько я знаю, Ия Вадимовна работала в крупной фирме, – поддержала я разговор, – вероятно, у нее имелись неприятности на работе.
Внезапно Лапочка улыбнулась.
– Ага! Там большое предприятие. Знаете, чем они торгуют?
– Понятия не имею, Ия Вадимовна не говорила мне об этом.
– Презервативами они занимаются, – хихикнула Лапочка. – Правда, смешно? Кто же из-за такого убивать будет? Нет, тут дело в другом.
– В чем? – быстро спросила я.
Лапочка ответила с некоторой заминкой:
– Ну… ее ограбили, деньги отняли, кошелек, часы. Стоял тут…
– Где? – стала озираться я. – В квартире?
Лапочка помотала головой.
– На лестнице, за трубой мусоропровода. Там место темное, свет тускло горит, вот убийца и спрятался в подъезде…
Речь девочки внезапно прервал звонок в дверь.
Лапочка вздрогнула и посмотрела на меня:
– Это кто?
– Не знаю, – ответила я. – Может, знакомые Ии Вадимовны, деньги принесли, тебе помочь решили?
Девочка встала.
– Посидите тут, пожалуйста, хорошо? Не надо выходить!
– Конечно, – кивнула я.
Лапочка ушла, и через пару секунд до меня донеслись голоса.
– Ой, это вы! – воскликнула девочка.
– Незваный гость хуже татарина, – ответило знакомое сопрано. – Ну, так и будешь меня в дверях держать?
– Извините, мне сейчас не до гостей, – твердо сказала Лапочка, – дел много.
– Ну-ка подвинься…
Послышался цокот каблучков.
– Сапоги снимите! – пискнула Лапочка. – Мама Ия не разрешает в уличных ботинках по квартире ходить!
– Ии уже все равно, – недобро рассмеялась женщина, – отвяжись.
– Вы куда?
– В спальню.
– Туда нельзя.
– Пошла вон.
– Не трогайте!
– Убирайся.
– А-а-а-а! – взвизгнула Лапочка. – Ой, открывается!
Я занервничала. Может, мне вмешаться? Но девочка не зовет на помощь, она хорошо знает, что на кухне сидит взрослая женщина, но не кричит: «Тетя Лампа, идите сюда». Подожду еще несколько мгновений.
Из коридора донеслись стук, шлепки, цокот каблуков, потом хлопнула дверь, и понесся плач, горький, отчаянный, у меня защемило сердце. Решив наплевать на приличия, я побежала на звук.
Аккуратно убранная спальня больше похожа была на гостиничный номер. Узкая кровать, прикрытая клетчатым пледом, три подушки в красных наволочках, кресло, маленький столик и книжные полки. Никаких безделушек, мягких игрушек и милых сердцу мелочей. Впрочем, была одна странность. В углу, у окна, стоял небольшой телевизор. Чуть левее тумбочки с теликом в полу зияла дыра, одна паркетина была вынута и валялась около софы.
Лапочка сидела возле открытого тайника.
– Что случилось? – выкрикнула я. – Тебя обидели?
Девочка попыталась заложить волосы за уши и вдруг сказала:
– Я так и знала, что это она!
– Кто?
Лапочка обхватила колени руками.
– Смотрите, одно к одному получается! Она и раньше приходила без Зои. Я сначала ничего не заподозрила, ведь это близкая подруга, они очень давно вместе. Приехала днем, около трех, я только из школы пришла, и просит: «Лапочка, надо у Зои книгу взять, пойду заберу». Разве можно не пустить? Хоть меня мама Ия и считала родной дочерью, но ведь я никто, так, сирота пригретая, а она тут свой человек. Ну я и ответила: «Конечно, идите». Она в спальню к Зое шмыг и затихла. Разве прилично смотреть, чем человек там занимается? Получается, что я ей не доверяю, слежу… Я понятно объясняю?
– В принципе, да, – кивнула я, – но…
– Она ушла с книжкой, – не дала мне договорить Лапочка. – А через неделю снова явилась и вновь про книжку завела, вроде вернуть хочет. Я руку протянула, а она томик не отдает. «Сама на место поставлю, ты не знаешь куда», – сказала. И снова в спальню прыг-скок. Потом она инструкцию на фотоаппарат приносила, затем свой телефон забыла и вернулась, только наврала она все…
Лапочка замолкла и посмотрела на меня, в ее глазах снова показались слезы.
– Понимаете? – прошептала девочка.
– Не совсем, – призналась я.
Лапочка стала нервно теребить край свитера.
– Глупо получилось. Она заявилась и говорит: «Ай, ай, я вчера мобильный у Зои в комнате на подоконнике забыла, надо забрать». И тут у нее из сумки как затрезвонит. Дура она! Если врешь про потерянный аппарат, то отключай его.
– У человека вполне может быть не один сотовый.
– Она то же самое сказала, – кивнула Лапочка. – Идет по коридору и говорит: «Ладно бы личный посеяла, так угораздило фирменный!» И снова в спальню – нырк! Дверь перед моим носом закрыла. А я опять за ней не вошла. Только Зое рассказала! Не успела все вывалить, она опять пришла…
Лапочка опустила голову.
– Короче говоря, поругались они. Зоя ее выгнала, маме Ии ничего не сказала, а меня попросила: «Лапочка, не трепись, мамуля расстроится». И очень скоро Зоя умерла. А та на похоронах так плакала… Но я ей не поверила. Только маме Ии все равно ни словом не обмолвилась. Зачем ее нервировать? Зои уже нет! Знаете, что я подумала?
Голос Лапочки опустился до свистящего шепота.
– Только что в голову пришло, вот прямо сейчас, когда дырку в паркете увидела! Прятала она там… Зоя узнала… и убила ее…
– Зоя?! – отшатнулась я. – Кого она убила?
Лапочка сверкнула глазами из-под упавших на личико волос.
– Да нет! Алла без ведома Зои в ее комнате захоронку устроила. Зоя, когда я ей рассказала про посещения подруги, сообразила, что к чему, и скандал закатила, с Алкой разругалась. Та к нам больше не заглядывала, а потом странность получилась: Зое плохо стало, и Алка ее в медпункт вела. Ну не пошла бы Зоя с ней! Никогда! Расплевались они совсем. Только Зоя маме говорить не хотела…
Лапочка захлюпала носом, я попыталась переварить услышанное.
– Постой, постой… Зоя и Алла повздорили?
– Ага.
– Сильно?
– Чуть не до драки, – закивала Лапочка. – То есть они, конечно, не побили друг друга, но Зоя Алку вон выставила, открыла дверь и закричала: «Чтобы ноги твоей тут больше не было! Как я перед Лидочкой виновата! Поверила тебе!»
– Кто такая Лидочка?
Лапочка ткнула пальцем в потолок.
– Макарова. Соседка, наверху живет. Я с ней совсем не знакома. Зоя про нее никогда не говорила, я даже и не предполагала, что они раньше подругами были. Но один раз мы с мамой Ией в лифт вошли, а там женщина стоит, молодая. Увидела нас, к стене отвернулась и молчит. Так вниз и ехали, на первом этаже она выскочила и на улицу бегом. Я и сказала: «Какая невоспитанная, даже не поздоровалась»…
Ия Вадимовна посмотрела на Лапочку и горько улыбнулась.
– Лидия, насколько знаю, хотела даже из дома уехать. Нас с Зоей боялась!
– Чего ж вы ей сделали? – разинула рот Лапочка.
– Не мы, а она нам, – холодно пояснила Ия Вадимовна. – Считали ее близким человеком, а она оказалась волчицей в овечьей шкуре…
После памятной ссоры с Аллой Зоя побежала к соседке наверх, просидела там несколько часов, затем вернулась заплаканная и легла спать. Утром, провожая Лапочку в школу, Зоя вдруг сказала:
– Запомни, Лапочка, иногда весь мир говорит о человеке плохо, но тот не виноват, просто его ловко оклеветали. Никогда не теряй друзей, верь им. Ну ничего, теперь Алка попляшет, узнает, почем фунт лиха.
– Вы с ней навсегда поссорились? – обрадовалась Лапочка, которой никогда не нравилась Алла.
– Окончательно отношения разорвали, – ответила Зоя. Помолчала и добавила: – А после вчерашнего разговора с Лидой мне надо в милицию идти.
– Зачем? – удивилась Лапочка.
– Но я пока не могу, – словно не услышав вопроса, продолжала Зоя, – надо подумать, как лучше поступить. Может, все же поговорить с ней? Прижать к стенке? Потребовать, чтобы прекратила пакостями заниматься?
– Кто? – вновь проявила любопытство Лапочка.
Зоя погладила девочку по голове.
– Волосы в хвост собери и ступай в школу. Не надо, чтобы пряди на лицо падали, зрение испортишь.
– Алла к нам больше не придет? – не успокаивалась Лапочка. – Это я виновата, да? Растрепала про ее приходы тайные, а ты обиделась.
Зоя взяла расческу.
– Стой спокойно, сама тебе лохмы причешу.
– Я не хотела вас поссорить, – заканючила Лапочка.
– Надо было раньше рассказать, когда Алла в первый раз заявилась в мое отсутствие, – прошептала Зоя. – Ты ни в чем не виновата. Алла негодяйка. Все теперь встало на свои места, с Лидочкой мы помирились, я вас познакомлю. Ты сейчас думай о контрольной…
Лапочка перестала теребить свитер и, покусав нижнюю губу, договорила:
– А потом она умерла. Маме Ии, наверное, Зоя ничего сказать не успела. У гроба Алла рыдала, а этой Лиды не было.
Девочка сгорбилась и побрела в коридор, я пошла за ней. Абсолютно молча мы вернулись на кухню, и тут Лапочка вспомнила об обязанностях хозяйки.
– Хотите чаю?
– Спасибо, нет, – покачала я головой. – А ты теперь что делать станешь?
Лапочка пожала плечами:
