— Можешь идти, — ответила Аннетта. — А я еще не закончила одеваться. Тебе нравится мое голубое платье, Джордж? Или лучше надеть шелковое, персикового цвета?
— Нет, лучше голубое, — рассеянно ответил Джордж, искоса поглядывая в окно на подъезжающую к дому карету.
— Почему?
— У тебя глаза такого же оттенка.
На самом деле это было не совсем верно, но Аннетте это понравилось, и она успокоилась. Джордж схватил Горацию за руку и потащил ее за собой, не дожидаясь, пока старшая сестра задаст еще какой-нибудь вопрос. В отдалении, у въезда в деревушку Туикнам, Джей-Джей высунулся из окна карсты, радостно размахивая шляпой с высокой тульей. Горация побежала ему навстречу, а вслед за ней, шумно дыша, помчалась Ида Энн, тоже заметившая карету из окна. Джордж шел следом, более размеренным шагом.
— Горри! Ида! — закричал Джей-Джей. — Ну, идите же ко мне, маленькие бездельницы!
Юноша застучал тростью по крыше карсты, та остановилась, и он выскочил наружу. Он подхватил на руки Иду Энн и с удивлением окинул взором Горацию.
— Как ты выросла, — произнес он. — Я-то думал, что ты еще совсем маленькая.
Тут, наконец, подошел Джордж, и Горри в очередной раз поразилась тому, насколько братья похожи друг на друга. Несмотря на то, что их разделяло два года, они выглядели как близнецы.
— Ну, чем ты занимаешься? — спросил Джордж. — Как там, в Нэйвстоке?
— Развлекаюсь по своему вкусу.
— А тебе это по душе, правда?
— Вот-вот.
Джей-Джей что-то шепнул брату на ухо, и у того округлились глаза.
— Да, я вижу, ты неисправим, — сказал он.
— Нет, слава Богу, — ответил Джей-Джей.
Графиня наблюдала за этой теплой встречей из окна своей спальни. Она повернулась к графу, еще лежавшему в постели, и сказала:
— Джей-Джей приехал. Надеюсь, теперь не будет ссор?
Граф не ответил и лишь тихонько застонал. Графиня подошла к нему поближе и внимательно взглянула на него:
— Джеймс?
— Нет, дорогая, — негромко отозвался он, — никаких ссор не будет. Я не в состоянии ссориться.
Графиня наклонилась над ним и спросила уже более ласковым тоном:
— Как ты себя чувствуешь?
— Да, пустяки, у меня небольшое несварение желудка. Наверное, эта вчерашняя утка.
— Но ты ведь не так много съел! Ну, я надеюсь, что боль скоро пройдет. Не хотелось бы, чтобы ты расклеился в собственный день рождения.
— Не волнуйся. Иди вниз, поздоровайся с Джей-Джеем, я тоже скоро спущусь.
Жена пристально взглянула на него, но граф закрыл глаза, слегка подмигнув ей. Графиня направилась к двери, но на мгновение задержалась.
— Постарайся собраться с силами, Джеймс. Приедет столько гостей! Просто нехорошо будет, если ты не сможешь выйти.
— Я очень скоро к вам присоединюсь, обещаю.
И граф сдержал свое слово. Когда дворецкий объявил имена первых гостей графине, стоявшей в окружении детей в библиотеке, ее супруг вошел в комнату и встал рядом с ней. Он был очень бледен, но до сих пор неотразимо обаятелен. Волосы его почти совсем поседели, но голубые глаза сверкали ярким живым блеском.
— Отец, — обратился к нему Джей-Джей, когда хозяева Строберри Хилл обменялись приветствиями с первыми гостями, — я так рад увидеться с тобой. Я по тебе скучал.
Граф насмешливо улыбнулся:
— Скучал по моей дисциплине, правда? Ну, как тебе живется, на новом месте?
— Превосходно, сэр.
— А как ты управляешь имением? Все идет гладко?
— Вполне сносно, благодарю.
— Что ж, хорошо, — граф прижал ладонь к груди, слегка изменившись в лице.
— Что-то случилось?
— Да нет, просто легкое сердцебиение. Налей мне бокал шампанского, Джей-Джей. Может быть, поможет.
Стоявший в дверях дворецкий объявил:
— Полковник Арчибальд Мани и лейтенант Арчибальд Мани.
Несмотря на неважное самочувствие, графа позабавил взволнованный вид его старшей дочери, внезапно вцепившейся в плечо Горации.
Два старых сослуживца еще со времен герцога Веллингтона по-братски приветствовали друг друга, и пристально наблюдавшей за мужем Энн показалось, что он пришел в себя. Но в три часа, когда гости — всего около восьмидесяти человек — уже собрались, оживленно болтая, и заняли места за столами, устланными шелковыми узорчатыми скатертями, граф взял свою жену за руку.
— Тебе все еще нехорошо, Джеймс?
Его верхняя губа покрылась легкой испариной, а кожа приобрела цвет пергамента.
— Кажется, я не в состоянии избавиться от этого недомогания. После обеда я смогу лишь посидеть спокойно с Арчи Мани. Сомневаюсь, что в таком шуме на это обратят внимание. — Граф оглядел собравшихся, которые столпились вокруг столов и весело толкались, пытаясь добраться до еды. — Никто не будет скучать по мне, — сказал он, и в его словах прозвучал какой-то странный оттенок, от которого у Энн по спине внезапно пробежала дрожь. Но бокалы были уже наполнены и подняты и раздались обычные приветствия:
«С днем рождения, граф Уолдгрейв! Счастья вам, сэр! Да здравствует граф!»
Граф направился к своему месту во главе огромного высокого стола и поднял кубок:
— Я благодарю вас всех за добрые пожелания в день моего пятидесятилетия…
Он немного покачнулся, и Энн услышала, как кто-то прошептал: «Он пьян». Она обернулась, бросив гневный взгляд, и из-за этого не услыхала хриплый шепот: «Помоги мне», сорвавшийся с губ графа.
В следующее мгновение он, казалось, овладел собой и произнес:
— Что за странная вещь… — тут его глаза закатились, и граф рухнул, как подкошенный. Джей-Джей и Джордж одним прыжком оказались возле отца и склонились над ним. Они действовали слаженно, как близнецы, и вместе подняли графа. Джей-Джей приложил ухо к груди отца. В галерее воцарилась абсолютная тишина, никто из ошеломленных гостей даже не кашлянул.
— О, Господи! — громко воскликнул Джей-Джей. — Он мертв. У него остановилось сердце.
Все застыли, не проронив ни звука. Затем графиня внезапно запрокинула голову назад — ее белый профиль казался выточенным из мрамора на фоне темно-красных занавесок, — и рот ее открылся. Раздавшийся крик был ужасным, нечеловеческим.
— Нет! — кричала она. — Нет, нет, нет!
Она рванулась вперед и бросилась на безжизненное тело, которое покоилось на руках двух ее сыновей. Тотчас же все пришло в движение. Одна половина гостей решила, что самым правильным будет протиснуться вперед и посмотреть, не нужна ли их помощь, другая посчитала наилучшим покинуть дом и столпилась в маленьком дверном проеме, который вел в коридор. Большинство направилось к извилистому коридору в дальнем конце галереи, который вел в Круглую Комнату.
