металлическая посуда, которую я прихватила чисто автоматически, можно было подумать, что Марина Викторовна мне попросту померещилась.
Ничего себе скорость!
Но как же быть с проклятым подносом? Да, избегать барина — отличная идея, только не тогда, когда весь дом пытается подтолкнуть тебя в его сторону, пусть и не намеренно! Осматриваюсь по сторонам, но вокруг нет ни одной живой души, которую можно было бы попросить отнести поднос вместо меня.
Вот же подстава!
Может, постучаться к нему и оставить поднос у дверей? Он же не маленький мальчик, сам разберётся, что с ним делать! Нет-нет, это будет слишком по-детски… Подняться к Сашке и попросить отнести? Но тогда она подумает, что я избегаю её брата из-за того, что тоже к нему что-то чувствую… Возвращаться к Марине Викторовне так же не вариант, потому что между нами только-только начали налаживаться отношения… Впервые она попросила меня что-то сделать без привычного высокомерия в глазах, а я собираюсь ей подвести…
Ну, что за день-то сегодня!
Обречённо вздохнув, поднимаюсь обратно по лестнице и поворачиваю в крыло барина; кажется, я была здесь впервые с тех пор, как меня взяли на работу, и вторгаться сюда осознанно было немного странно. Надеюсь, Инги сейчас нет дома, иначе у меня точно будут большие проблемы, от которых и грозный гогот Гуся не спасёт! Перед дверью его кабинета останавливаюсь, чтобы перевести дух, и слышу его тихое покашливание по ту сторону. Внезапно опомнившись, рассматриваю содержимое подноса и вижу стакан молока, от которого поднимался пар, вазочку с малиновым вареньем и пастилки от кашля.
Барин простудился?
Странно, я думала, что эту бетонную стену ничто не способно свалить…
Всё, больше топтаться перед его дверью нельзя, иначе кто-нибудь заметит и сделает неверные выводы. Коротко постучав, приоткрываю дверь и просачиваюсь внутрь. Стас сидит за столом, заваленным бумагами, и периодически что-то печатает на ноутбуке, изредка покашливая, но в мою сторону даже не смотрит. Такое ощущение, словно он в принципе не заметил моего появления, погрузившись с головой в работу. Я стою у двери, как истукан, до тех пор, пока он, поднеся кулак ко рту, в очередной раз не начинает кашлять. Мне тут вообще-то поручили ему лекарство принести, а я стою, как в мавзолее, и глазею на него, будто никогда не видела!
— Марина Викторовна просила передать вам это, — намеренно перехожу на официальное обращение.
Не хочется мне его ему «тыкать», слишком уж… личное это.
— Поставь туда, — машет головой в сторону журнального столика у единственного окна, которое находится справа от него чуть позади. — Я позже выпью.
Хмурюсь, потому что он даже здесь умудряется говорить командным тоном, но приказ выполняю и опускаю металлически поднос на стеклянную поверхность. Позади меня раздаётся какое-то шебуршение, а после я слышу, как щёлкает замок, когда Стас запирает дверь.
— Это ещё зачем? — испуганно шепчу.
Он ведь не… Меня же не собираются тут похоронить, правда?
Впрочем, лицо у него было достаточно недовольным и решительным, так что вряд ли мне удастся отделаться малой кровью, но… Что я уже успела натворить за сегодня?
От моего внимания не укрывается так же и то, что он внезапно перестал кашлять и вообще выглядел довольно цветущим.
Вот же ж… Меня развели, как школьницу!
— А теперь мы поговорим, — недобро отвечает барин, прислоняясь спиной к двери.
Ясно, пока он не скажется всё, что хочет, и не услышит столько же в ответ, эта дверь не откроется.
— Не боитесь, что сюда может нагрянуть ваша невеста? — делаю попытку запугать.
Надо было догадаться, что с ним такой номер не прокатит.
— Ни капли, — улыбается, будто знает, зачем я об этом спросила. — Инга на пару дней улетела во Францию, чтобы развеяться.
Моя челюсть грохается куда-то под ноги.
— И она согласилась оставить вас без присмотра? Вау, вот это беспечность!
— Может, перестанешь уже язвить, и поговорим нормально? — ворчит. — Вечно с тобой одни проблемы…
— Ну, так и оставили бы меня в покое! Я к вам в друзья не напрашивалась…
— Знаю, что нет, и отчасти всё это — моя вина, — неожиданно признаёт. — Но что сделано, то сделано, и некоторые вещи я изменить не в силах.
— Какие такие вещи? — спрашиваю, подозрительно прищуриваясь, и отхожу в сторону — так, чтобы между нами был хотя бы стол.
Честное слово, если барин сейчас начнёт нести ахинею о чувствах, я его чем-нибудь тресну! У меня сейчас и так всё максимально сложно, а одно его слово может окончательно всё испортить… Не дай Бог услышу предложение стать его любовницей — я самолично Инге позвоню! Где это видано, что бы уважающая себя девушка с женатым встречалась?!
Но весь его вид говорил именно о том, что он как минимум готов попытаться всё испортить…
16
Барин делает шаг в мою сторону, и от страха меня переклинивает.
— Стойте, где стоите! — испуганно взвизгиваю, выставив перед собой руки.
Он вопросительно приподнимает бровь.
— Боишься меня?
— Боюсь, что по возвращении ваша невеста не найдёт вас в полном здравии, — парирую.
Мой голос дрожит, и Стас определённо это слышит, поэтому на запугивание не реагирует.
Мне не нравится то, что он вообще помнит о том, что я тоже живу в этом доме. Было бы гораздо проще, если бы я стала для него невидимкой, просто спокойно работала здесь и не боялась, что могу попасть в неприятности.
— Не будь ребёнком, я просто хочу поговорить.
— Вот и говорите… оттуда, где стояли, я вас и так прекрасно слышу.
— Ты понимаешь, что сейчас даёшь мне ответы на вопросы, которые я ещё даже не задал?
Хмурюсь, потому что это немного нечестно: он — умудрённый опытом, отлично разбирающийся в людях, а я ещё даже учёбу не закончила, и от волнения забыла даже то, чему меня в универе уже научили. Знаете, существуют два типа людей: те, кто в стрессовой ситуации пробуждаются, начиная действовать, и те, кто просто застывает столбом, забывая всё на свете, наблюдая за тем, как на них несётся автомобиль.
Вот я из вторых.
— Говорите, что хотели, или я ухожу.
Он как-то тяжело вздыхает и прячет руки в карманах брюк.
— Ну, ты можешь попытаться, — усмехается, прекрасно понимая, что я полностью в его власти.
Плюхаюсь в его кресло за столом и подпираю подбородок ладонями.
— Что вы хотели спросить?
Поняв, что я наконец-то настроена на серьёзный разговор, Стас садится на стул по другую сторону.
— Я думал о двух вещах перед тем, как ты вошла. Знаешь, я
