- Сегодня дальше не поедем, - сказал Беркет, вливая меж потрескавшихся губ Бруно последние капли темно-бурой настойки. - Нет смысла. Сегодня ночью все решится.
Барс молча кивнул и принялся расседлывать Шторма.
Ночью дежурили по очереди - без конца растапливали над костром снег, без конца обтирали горящее бесчувственное тело, вливали воду в пересохший рот, в котором уже не умещался распухший покусанный язык. Бруно больше не бредил - только хрипел да иногда постанывал, тихо и жалобно. Ближе к утру молодой рыцарь затих, и время от времени казалось, что он перестал дышать, но каждый раз, прислушавшись, Барс улавливал очень слабое, прерывистое дыхание. Беркет спал, умаявшись за предыдущее дежурство, и Барс не стал его будить - все, что мог, тот уже сделал.
Сидя у потрескивающего костерка, над которым таяла в котелке очередная порция снега, Барс вспоминал сверкающий под солнцем склон, на котором кипела круговерть боя, и молодой звенящий голос, в такт ударам выкрикивающий слова. Стихов рыцарь не запомнил, и почему-то именно это сейчас не давало ему покоя, мучило смутным ощущением неведомой, но безвозвратной утраты.
Уже светало, когда Барс склонился над раненым с кружкой тепловатой талой воды в руках - и наткнулся на осмысленный взгляд широко распахнутых серых глаз. Боясь поверить себе, Барс положил руку на лоб молодого рыцаря - кожа казалась липкой от испарины, но жара не было. Бруно шевельнул растресканными губами.
- Молчи, - сказал ему Барс, чувствуя, как где-то глубоко внутри задрожала, отпуская, какая-то туго натянутая струна. - На вот лучше, попей.
Бруно сумел проглотить немного воды. Говорить он не мог, но сказать что-то настойчиво пытался, и Барс наклонился над ним, почти касаясь ухом обметанных губ.
- Хороший... бой, - с трудом разобрал он сипение раненого.
- Отличный, - согласился Барс. - Такой бой сотен других стоит. Многие Рыцари прожили целую жизнь, не поучаствовав в таком бою.
- Значит... не зря все... Башня... не зря...
- Молчи, - попросил Барс. - Береги силы. Потом поговорим.
- Возьми... руку... - Прошептал Бруно.
Барс выкопал из-под одеял уцелевшую руку молодого Рыцаря, легонько сжал ладонь. Ладонь Бруно чуть дрогнула, отвечая - не пожатием, так, намеком на движение.
- Так... страшно... было, - раздался едва слышный шепот. - Теперь - нет. Больше... нет.
Барс продолжал держать молодого Рыцаря за руку, когда дыхание Бруно тихо остановилось, и медленно закатились светлые серые глаза.
Барс сам вырыл могилу, безжалостно разрезая промерзшую землю посылаемыми по мечу магическими импульсами. Магию он расходовал бездумно, без оглядки, и огонек боли снова разгорелся в груди, и почему-то Барс был рад этому, снова и снова разбрасывая импульсы, и в вырытой в результате яме можно было бы похоронить, пожалуй, с десяток человек. Беркет пытался остановить рыцаря, но Барс только рыкнул на него, и тот отстал. В конце концов Барс остановился сам, аккуратно завернул тело Бруно в одеяла, на руках перенес в могилу. Осторожно разложил сверху черепки доспеха. И принялся ожесточенно засыпать, зло прикусив верхнюю губу. Беркет стал помогать - Барс глянул на него сухими темными глазами, но на этот раз не сказал ничего.
- Ты бы отдохнул, - тихо заметил Беркет, когда Барс, закончив дело, сразу отправился седлать Шторма. - Давай посидим, помянем парнишку.
- Ты слышал, он стихи читал во время боя? - Внезапно спросил Барс, замерев с натянутым ремнем подпруги в руках.
- Слышал.
- Запомнил хоть строчку?
- Нет. А что?
Барс молча застегнул подпругу, вскочил в седло.
Только на исходе дня Беркет, нещадно погонявший свою лошадь, смог догнать Барса. Начиналась снежная буря, и Шторм самостоятельно перешел на шаг; Барс будто не замечал этого, мерно покачиваясь в седле.
- Буря идет. Надо поискать укрытие, - сказал Беркет, подъезжая.
Барс огляделся, только теперь обратил внимание на усиливавшийся резкий ветер, швырявший в лицо мелкую снежную крупу.
- Надо, - согласился он.
- Вон деревья симпатичные в лощинке. Там и переночевать можно.
- Хорошо, - кивнул Барс.
Больше в этот вечер Беркет не добился от рыцаря ни слова, как ни старался. Их наскоро сооруженный шалашик, занесенный снегом, превратился в большой сугроб, зато внутри почти не дуло. У входа, с головой укрытые попонами, недовольно переступали ногами и ржали лошади. Оставив попытки растормошить Барса, Беркет улегся спать, надеясь, что время все лечит и, может быть, завтрашний день принесет облегчение.
И действительно, уже назавтра рыцарь вел себя почти нормально, замыкаясь только при попытках перевести разговор на Бруно, и Беркет оставил эту тему, предпочитая побольше говорить о делах насущных - например, о том, что кончается еда, и где взять корма для лошадей. Барс поддерживал беседу, но заезжать в село за провизией отказался категорически, и Беркет поехал один - что не помешало ему, всласть поторговавшись, основательно загрузить седельные сумки, прихватив в придачу целую связку ощипанных куриных тушек. От еды Барс, однако, не отказывался, только кивнул благодарно. Беркет, жаривший вторую порцию кур на вертеле, хотел было даже поначалу обидеться - но поразмыслил и махнул рукой, и разлил из фляги в глиняные кружки слабый яблочный сидр. Кони весело хрумкали овсом. Все возвращалось на круги своя.
Дорога да Замка заняла в этот раз вдвое больше времени, чем когда Барс скакал один. Впрочем, Рыцари особенно не торопились - пережидали бури, устраивали нормальные ночевки. На полпути встретили измученного Волоса, спешившего от Замка с одним заводным конем и лекарством. Увидев двоих Рыцарей, Волос ищуще посмотрел на них, все понял, огорченно спешился.
- Поздно, - подъезжая, объявил Беркет с грацией ломовика. - Опоздал ты.
- Тут нельзя было успеть, - вступился за молодого Барс. - Нельзя. Так сложилось. Да и не помогло бы твое хваленое лекарство.
Беркет взглянул в потемневшие глаза рыцаря - и решил не возражать.
- Когда? - Спросил Волос.
- Шесть дней назад. На рассвете.
- Приходил в себя?
- Ненадолго, - ответил Барс, и Беркет посмотрел на него удивленно. - Сказал только, что хороший был бой.
- Хороший, - согласился Волос. - Его первый, между прочим. Не подкачал парнишка.
- Да.
- А где остальные кони? - Поинтересовался Беркет, стремясь прервать повисшее после рубленого ``да'` Барса тяжелое молчание.
- В Замке оставил. Там их изучают на предмет магических воздействий. Вообще-то с четырьмя неудобно, тяжеловато, а вот два - в самый раз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
