— Если его величество позволит…
— Естественно, король спросит меня о причине столь позднего вашего визита. Что я должен ему ответить?
— Скажите, сударь, что у нас есть одно очень интересное сообщение из Рарога, столицы княжества бодричей. И есть жалоба на разбой, учиненный вблизи королевской ставки.
— Да, это важные причины, чтобы побеспокоить короля во время отдыха, — с вежливой улыбкой согласился дю Ратье и скрылся за тяжелым ковровым пологом, который выставлялся на ночь взамен легкого дневного.
Вернулся он меньше, чем через минуту.
— Его величество ждет вас, господа.
И майордом отодвинул полог, пропуская пришедших. Войдя в палатку эделинги сразу поклонились.
— Добрый вечер, господа, — сказал король. — Я подозреваю, по докладу шевалье дю Ратье, вам мешают спать важные дела, которые вы желаете сбросить на короля, чтобы не спал вместо вас он. Не слишком-то вы заботитесь о покое монарха. Хотя у нас тут все равно идет обсуждение интересного вопроса. Слышали ли вы что-нибудь о рыцаре-бретере[23], прибывшим на наш турнир?
— Нет, Ваше Величество, я ничего не слышал, — сказал Аббио.
— До меня слухи доходили, Ваше Величество, — сказал Кнесслер, — но кто же сможет определить его? Это нереально. Бретер будет скрывать свои настоящие намерения.
— Да, мы пришли к такому же выводу. Хотя и сожалеем, что наш праздник омрачен таким печальным явлением. Я приказал своему любимому дядюшке монсеньору Бернару и майордому дю Ратье учинить следствие. Дядюшка у нас занимает пост прево, следовательно, это его прямая забота. А у шевалье дю Ратье есть свои методы поиска. Даст Бог, бретер попадет в руки правосудия и перестанет называться рыцарем. Я лишу его и званий, какими бы он ни обладал, и дворянства, чтобы отдать на позорную казнь. Впрочем, вы спешили сюда для обсуждения совсем другого вопроса. Я готов выслушать вас. Надеюсь, вы не поставили задачу утомить монарха до такой степени, чтобы он завтра проспал самые интересные события.
И улыбнулся открыто и приветливо, показывая готовность в самом деле слушать.
Карл находился в приподнятом настроении и шутил. Но все же не сказал «своего монарха», пока не рискуя столь конкретно объявить обоих эделингов своими подданными. Приподнятое настроение короля объяснялось просто. Соглядатаи доложили дю Ратье разговоры, которые подслушали по его приказанию в городе. Если раньше население Карлом было откровенно недовольно, то сейчас отношение меняется в лучшую сторону очень быстро. Праздник всем нравится. Простые люди считают, что с таким королем им прожить будет легче, чем со своими эделингами в постоянной войне против этого же короля. Добрые вести приятны всем. И майордом тут же доложил Карлу результаты работы своих сыщиков. Король посмотрел победоносно на дядюшку, и не удержался, сказал:
— Оказывается, доброе отношение иногда бывает более веским доводом, нежели удар копья. На так ли, господа?
— Может быть, — уклончиво ответил Бернар.
Такой мелочи хватило бы вполне, как знал дю Ратье, чтобы Карл начал раздавать графские должности и дарить поместья. Недобросовестный майордом на его месте мог бы умело и с пользой для себя воспользоваться королевской слабостью. Он же сам был больше озабочен делами и пренебрег даже такой простой возможностью, как передача благих сообщений утром, чтобы весь день монарх был настроен благожелательно в первую очередь к нему самому.
Новым гостям королевской палатки об итогах доклада дю Ратье знать не следовало, и потому Карл просто приветствовал их улыбкой и шутливыми словами.
— В эту ночь, Ваше Королевское Величество, многим не до сна, — ответил с легким поклоном Кнесслер. — Кто-то с волнением готовится к завтрашнему меле, усердно точит оружие и дотошно проверяет доспехи. Кто-то беспокоится о кровавых событиях, разворачивающихся не так далеко отсюда. Кто-то участвует в этих событиях, и потому не имеет времени на сон, а кто-то из них уже никогда не увидит зем^* ных снов, или не дождется своих людей, которым по Божьему умыслу следовало бы сейчас сладко позевывать. У всех свои причины, чтобы не спать, Ваше Величество.
— Ну-ну… — сказал король. — Ничего я из твоего пространного перечня не понял, и потому прошу тебя ясно и без прикрас объяснить, что такое вам двоим мешает спать.
— Позвольте, Ваше Величество, ответить мне, — выступил вперед Аббио, — поскольку это именно я не дал поспать эделингу Кнесслеру.
— Слушаю тебя.
— Сегодня после турнира я имел одновременно удовольствие и неосторожность нанести визит моему другу графу Оливье, присутствующему здесь, — поклон в сторону графа. — Удовольствие потому, что я рад любой встрече с таким замечательным рыцарем, а неосторожность моя заключалась в том, что я взял в сопровождающие только двух человек. Да и то, можно сказать, они пошли со мной добровольно. Я, собирался отправиться один, уверенный в добром расположении к себе короля и всех его подданных. И вот на обратном пути, только мы успели преодолеть по дороге от королевской ставки пятьдесят шагов, как на нас напали пятеро солдат вашего величества. Двух моих охранников сразу ударили мечами и ранили, меня же оглушили ударом по голове чем-то тяжелым. А голова моя существенно отличается по способности переносить удары от головы достославного брата Феофана, кого мы имели удовольствие сегодня наблюдать среди участников боя на дубинках.
— Напали мои солдаты? — король даже встал от возмущения и ударил плеткой по подлокотнику кресла.— Бер-нар, что происходит?
— Я не знаю, Карл, впервые слышу об этом, — Бернар тоже встал и выглядел несколько растерянно. Именно он, совмещающий обязанности прево с должностью командующего армией, обязан следить за порядком в стране, которым король очень дорожил и всегда гордился достигнутыми успехами.
— У солдат была причина для нападения? Что они говорили?
— Успокойтесь, Ваше Величество, успокойтесь, монсеньор Бернар. Эти люди специально оделись, как солдаты франкской королевской пехоты. Но сразу я не понял этого, потому что отдельные фразы, которые я услышал, они произносили на франкском языке. Это потом, чуть позже, анализируя события, я сообразил, что эти люди франкского языка не знают, просто кто-то заставил их старательно выучить отдельные характерные фразы, которые, кстати, произносились совсем не к месту. Итак, меня, оглушенного, потащили в лес, бросив моих слуг умирать от ран на дороге. Впрочем, это я так думал. В действительности же раны оказались достаточно легкими, и смерть им не грозила, только лишь мое наказание за то, что допустили происшедшее. Меня самого уволокли в лес за холм, на котором стоит лагерь королевской армии, и там, на маленькой полянке, хотели повесить.
