— Есть будешь?
Вместо ответа Харлам показал скованные руки.
— Ах, я и забыл. Снимите с него браслеты. Я думаю, теперь это можно.
Два Ножа засмеялся.
Угрюмый парень с бакенбардами снял с Харлама наручники. А Два Ножа все смеялся и смеялся, как будто сказал что-то остроумное.
“Вот так, — подумал Харлам. — В свое время я бы просто скрутил этому типу руки и доставил куда надо. Причем, с большим удовольствием. А сейчас сижу и смотрю, как он хохочет. Человек, у которого на совести по крайней мере пять трупов, сидит и хохочет, а я ничего не могу сделать”.
— Что, не можешь ничего понять? — вдруг прервал смех Два Ножа. — Нет, ведь правда?
— Ну почему? — Харлам взял из рук все той же индианки жестяную тарелку с жареной картошкой. — Я так думаю, что это прелюдия к некоему предложению.
— Вот именно! — воскликнул Два Ножа и хлопнул себя ладонями по коленям. — Нет, ты все же парень не промах.
А луна уже взошла. Где-то наигрывала гитара, и ей вторил цыганский хор:
Ай, да-да-да-на-да-да-на-на,Да пей бокал ты свой до дна.Ай, да-да-да-на-да-да-да-на,Жизнь нам дана всего одна.
А с другой стороны доносился звук колотушки и протяжный крик “Спите жители славного города Багдада, все спокойно!” С третьей раздавался заунывный волчий вой.
Харлам вглядывался в дальний угол двора, где сидела Катрин. Похоже, о ней забыли. Свет костра бросал причудливые блики на лицо Два Ножа.
Харлам вздрогнул.
Черт, а вдруг, если учесть, что оборотни все-таки оказались реальными существами, где-то есть ведьмы, дьяволы, сатана? Может быть, мнемоудар — его рук дело? Да нет, оборотней еще объяснить можно, а это… Не должно такого быть… Два Ножа между тем вошел в раж.
— Значит, ты догадываешься? — быстро говорил он, время от времени поглядывая на своих товарищей. Все-таки очень ему хотелось перевербовать Харлама, так сказать, публично. Авторитет — штука хорошая.
— Да, именно так. Ты подумай. В нашем распоряжении целая страна! Причем, свеженькая, только со сковородки. Здесь можно сделать все, что угодно. Даже если хроноклазм больше не будет расти. Того, что появилось — достаточно. Что здесь есть? Кучка народа, заметь — разрозненная. Если их объединить, это будет сила. Нам подчинится весь мир. У нас же в руках прошлое всей планеты. Пойми, мы сможем шантажировать прошлым всех. Кто будет воевать против собственного прадедушки или же самого себя, на двадцать лет моложе? Да никто. А мы сможем диктовать условия всем. Этому миру не хватает малости — единства. А я могу ему это дать!
— Ну да, — Харламу показалось, что силуэт Катрин слегка дрогнул и словно бы изменился. — Только ты ошибаешься. Если бы эти куски были из прошлого нашего мира, он бы давным-давно превратился в хаос. Нет, скорее всего то. что вокруг — из прошлого мира параллельного нашему. Слышал о теории параллельных миров? И потом, как помнится, раньше ты не очень уважал закон. С чего это вдруг ты его полюбил?
— Да потому, что его буду устанавливать я, — самодовольно улыбнулся Два Ножа и встал. — Я буду тут главным. И я не буду жесток. Вот посмотри, тебя схватили на месте преступления, я добр и даже приказал снять наручники. Хотя мог бы по закону повесить тебя на первом же суку.
— Ого, повесить, — пожал плечами Харлам. — За что?
— А как шпиона. Шпионов, как ты знаешь, во все времена непременно вешали. Я не знаю, с какой целью ты проник сюда, да меня это и не интересует. Собственно, какая тут может быть цель? Посмотреть и разведать, как у нас идут дела. Эти трусы снаружи никогда не рискнут сунуться внутрь большим числом, а будут посылать таких как ты, шпионов, которых любой правитель первым делом повесит. Я тоже могу.
— А где же выход? — сказал Харлам, чтобы потянуть время, и тоже встал.
— А выход один. Иди служить ко мне. Обмундирование, жратву и прочее — гарантирую. А в будущем — высокий пост. Вот, например: длинный — мой будущий военный министр, а тот в кружевах — министр финансов. А ты кем хочешь быть? Шефом тайной полиции? Ей-богу, тебе это подойдет. Ну как? Что ты на это думаешь?
Теперь их нужно было отвлечь.
— Что я думаю? — Харлам неторопливо обошел вокруг костра и пошел к воротам. — Я так думаю, что это мне не подойдет. Увы…
Он увидел, как один из бандитов схватился за карабин. А до ворот оставалось еще метров десять и надо было успеть откинуть засов. На это времени уже не хватало. Харлам хорошо понимал, что все теперь зависит от Катрин. А если она не сможет?
Оттолкнув ногой набегавшегося справа Длинного, Харлам извернулся и бросился к воротам. Какая-то женщина уже бежала к нему, визжа и размахивая над головой мачете. Но она была далеко. Крутнувшись на месте, Харлам сделал обманное движение и с оттяжкой врезал ближайшему бандиту по физиономии, да так, что его карабин отлетел далеко в сторону. Потом, подскочив к воротам и нокаутировав другого, схватился за засов, но тут возле его головы просвистела пуля. И это был конец.
Он поднял руки и повернулся. Ухмыляющийся Два Ножа целился ему прямо в лоб.
— Допрыгался? — злорадно спросил он.
С того места, где была Катрин, метнулась серая тень. Два Ножа дико вскрикнул, и стал рассматривать свою насквозь прокушенную руку. А огромная волчица уже кинулась к другому бандиту и ударом когтистой лапы располосовала ему лицо, r третьему…
Мгновенно двор превратился в ад.
Бородатый бродяга выстрелил в волчицу из старенькой трехлинейки и, расставшись с половиной левой ягодицы, истошно вопя, упал на землю. А серый вихрь продолжал крутиться по двору, расшвыривая все новых и новых бандитов, которые выскакивали из дома.
Медлить было нельзя. Харлам откинул засов и, выскочив на улицу, побежал прочь. Катрин догнала его метров через сто.
Позади слышались выстрелы, кто-то кричал: “Гранату, бросай гранату!” А они улепетывали со всех ног и, казалось, сам черт их не догонит. Погони не было. Очевидно, бандиты не рискнули покинуть свою крепость ночью, но стреляли изрядно. Катрин и Харлам свернули на соседнюю улицу, потом на следующую, и только нырнув в какой-то двор, остановились.
Двор был как двор, темный, захламленный. Харлам сел на мостовую и замер. Катрин положила свою огромную голову ему на колени и блаженно скалила клыки, а он, повинуясь странному порыву, наклонился и поцеловал ее в холодный, влажный нос. Так они и замерли. В темном, грязном дворе, тесно прижавшись друг к другу, человек и волчица, забыв обо всем. А когда это мгновение прошло, и они отодвинулись друг от друга, Харлам обернувшись, увидел, что позади, перекрывая выход на улицу, стоят два оборотня и внимательно их рассматривают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
