Ты боишься этого?
Я ощутила, как волна давнего ужаса снова накрывает меня с головой, и безмолвно кивнула, а затем, нахмурившись, опустила голову и загрустила.
После недолгого молчания восьмой принц вдруг сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Мне было пятнадцать лет, когда я впервые увидел твою сестру.
Я тут же отложила все печали на потом и приготовилась внимательно слушать.
– В тот год твой отец прибыл в столицу, чтобы доложить императору о состоянии дел, и она приехала с ним вместе. Стояла чудесная весна, небо было таким голубым и чистым, будто его обмыли водой, а ароматы цветов, приносимые легким ветерком, проникали, казалось, даже в людские души. Я в сопровождении двоих слуг отправился верхом за город. Обозревая окрестности, я заметил на склоне горы девушку верхом на лошади. – Он улыбнулся и продолжил: – Ты видела, как хорошо Жолань ездит верхом, и должна понимать, насколько восхитительна она была.
Я вспомнила день конных состязаний, когда сестра выглядела настоящей небожительницей, и машинально кивнула.
– В тот день, – продолжал принц, – она держалась в седле еще лучше, чем в день состязаний. Ее смех, полный радости и счастья, был подобен звону серебряных колокольчиков. Он разносился среди лесов и гор, и каждый, кто его слышал, сам наполнялся радостью и ощущал желание засмеяться вместе с ней. – Он ненадолго замолк, прежде чем добавить: – Тогда я не мог поверить своим глазам. В Запретном городе полным-полно красивых девушек, но Жолань не была похожа на них.
Тогда сестра была счастливой влюбленной девочкой, уверенной, что может парить в небесах свободной птицей, подумала я. Ее радость шла от сердца. Разумеется, она не была похожа на этих несчастных девушек Запретного города, которым едва ли хоть раз в жизни приходилось испытывать любовь.
– Вернувшись, я разузнал о твоей сестре все, что мог, – продолжал рассказывать восьмой принц, – и начал размышлять, как упросить отца отдать ее мне. Я бросил все силы на то, чтобы устроить этот брак, и вот матушка сообщила мне, что мой царственный отец собирается женить меня на старшей дочери семьи Малтай, сделав ее моей второй супругой. Тогда я посчитал это самым радостным известием за всю мою жизнь. Едва был обнародован императорский указ, я обежал всю столицу в поисках подарка. Потратив больше полугода на поиски, я нашел браслет из «кровавого нефрита феникса», который надеялся вручить ей в день свадьбы.
Я опустила глаза на браслет на своем запястье и спросила:
– Это тот самый? Он должен был стать подарком сестре?
Взглянув на браслет, восьмой принц взял меня за руку, продолжая рассказывать:
– Я ждал, ждал и наконец дождался дня свадьбы. Однако в тот миг, когда я приподнял свадебное покрывало на голове невесты, то понял, что все обстоит не так, как я воображал. Та, что стояла передо мной, совершенно не напоминала девушку, по которой я тосковал целых два года. Она больше не ездила верхом и очень мало улыбалась. Я не переставал спрашивать себя: что же произошло? Не мог же я обознаться? Я отправил людей на северо-запад, и только тогда мне удалось выяснить причину.
Он горько усмехнулся и замолчал.
Я тяжело вздохнула про себя. Ирония судьбы бывает жестока! Я задумалась, и внезапно мое сердце подпрыгнуло, пропустив удар. Затаив дыхание, я спросила со страхом в голосе:
– Как он погиб?
Принц ответил после долгого молчания:
– Люди, которых я отправил, встревожили твоего отца, и он, чтобы обезопасить того человека, поставил его во главе передового отряда, и затем… – Он осекся и умолк.
Я чувствовала, как мое сердце бешено рвется из груди. «Ты не убивал Бо Жэня, но тот все же погиб по твоей вине».
Я высвободила руку, собираясь снять браслет и вернуть его восьмому принцу, но он тут же снова схватил ее со словами:
– Не снимай.
– Эта вещь предназначалась моей сестре, – произнесла я, опустив голову и пристально глядя на браслет.
Восьмой принц сильнее сжал мою ладонь и прошептал:
– Эта вещь предназначается той, кто мне нравится. – Свободной рукой он приподнял мой подбородок и добавил, глядя мне прямо в глаза: – Пообещай, что никогда не снимешь его.
Я взглянула в его бездонные черные глаза, наполненные невиданной доселе нежностью и глубокой печалью; казалось, чувства вот-вот перельются через край. Мое сердце невольно дрогнуло, и я медленно кивнула, чувствуя внутри щемящую тоску. Убедившись, что я дала обещание, восьмой принц не сдержал улыбки.
– Не бойся, я что-нибудь придумаю, – сказал он. – Рано или поздно я найду способ убедить отца подарить тебя мне.
Я тихо вскрикнула и пораженно уставилась на него. Принц широко улыбнулся мне в ответ. Я тут же замотала головой и воскликнула:
– Нет!
Его улыбка поблекла.
– Неужели ты хочешь стать одной из жен императора? – спросил он резко, позеленев лицом.
В панике я снова замотала головой. Не хочу, я вообще ничего не хочу! Хочу лишь жить спокойной жизнью, найти человека, который будет по-настоящему любить меня, ценить и оберегать, а не пользоваться мной в свободное время. Нечего меня дарить то одному, то другому, я человек, а не вещь!
Разглядывая меня, восьмой принц вдруг закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Снова взглянув на меня, он выдохнул и сказал:
– Я не буду принуждать тебя. Будь по-твоему!
Он отпустил меня и позвал Ли Фу, чтобы тот проводил меня обратно в дом сестры.
Уже в дверях я вдруг услышала сзади голос принца:
– Когда попадешь во дворец, больше не наряжайся, как в день рождения десятого брата.
Я обернулась, не поняв смысл его слов.
– Если ты не хочешь привлечь к себе внимание императора, – медленно пояснил он, старательно глядя в землю, – то чем зауряднее ты будешь выглядеть, тем лучше.
Только тогда я поняла, что он имел в виду. Не знаю, испытала я радость или же печаль; тихо угукнув, я последовала за Ли Фу.
Домой я вернулась бледная как полотно, и сестра решила, что восьмой принц снова меня отчитал. Она подошла ко мне, огладила мое лицо и со вздохом велела Дунъюнь уложить меня спать.
Я лежала в постели и, не в силах уснуть, думала сначала о сестре, а затем о себе. В моей голове крутился вопрос: знала ли сестра о чувствах восьмого принца к ней? Я обругала себя круглой дурой. Догадаться о том, что испытывает по отношению к Жолань восьмой принц, было совсем нетрудно.
Взять, к примеру, удивление, отразившееся на лице восьмого принца в тот миг, когда он впервые меня увидел;
