- Дивиденды твои, как всегда, переведены, по общей схеме, - сообщила она.
- Ты за этим приехала?
- Нет, конечно. Зачем в Администрацию вызывают?
- Почему узнала, что в Администрацию?
- Во-первых, в МВД ты в штатском не ездишь, - она значительно провела рукой вдоль цивильного костюма. - Ну и ... тоже, знаешь, держу информаторов. Так что, права я?
- Да. Но что хотят - пока не знаю.
- Про то как раз нехитро угадать - выборы на носу. А новой Москве старый губернатор поперек горла. Так что, любезный, фаловать тебя будут сменить команду. Что скажешь?
- Я, как ты знаешь, своих не сдаю, - буркнул генерал, в некотором раздражении от того, что не удалось избежать этого разговора.
- Как же, как же. Ваши высокие моральные качества - пример для подражания, - женщина лукаво пожала его локоть и, опережая нервную реакцию, поспешила закончить. - Важно только ежедневно с утра определяться, кто на сегодня свой.
- То есть?
- Я с этим собственно и приехала. Полагаю, все, что могли для Кравца, мы с тобой еще в девяносто шестом сделали, когда в губернаторы его провели. За что, кстати, и пострадали.
- Ну, ты-то не больно пострадала. Все областные счета в твоем банке крутятся.
- А что толку? - неприязненно отреагировала провожающая. - Забыл, как мне за поддержку коммунистов Москву перекрыли? Едва не обанкротили. Если б не уперлась, сейчас бы и банка моего в помине не было.
- А значит, и твоих доходов, - жестко напомнила она, не удовлетворенная вялой генеральской реакцией. - Ты с этой историей тоже пострадал. На ниточке удержался. Да и по большому счету - девять лет, считай, в провинции маринуют. Придется от Кравца отступиться. Иначе все потеряем. Лиса, угодив в капкан, лапу отгрызает.
Они вышли из тоннеля на перрон.
- Ох, и стерва ты все-таки, Марго! Кравец же тебя чуть ли не двадцать лет за собой тянет.
- Положим, тоже себе не в тягость. Безбедную пенсию на Канарах нажировал! Но теперь все! Кончился он, пойми! Шансов переизбраться - чуть. Так что даже не сомневайся: всех, кто за Кравца будет стоять, сметут как торнадо. А мы с тобой в Москве давно меченные... Эй, ты меня слушаешь?
- Да, да, конечно, - спохватился генерал, с усилием отводя взгляд от смутно знакомой фигуры перемазанного глиной утреннего опойка, привалившегося к вокзальному фонарю.
- Нам сейчас важно новую власть мимо себя не пропустить. А это значит, придется поддерживать президентского ставленника. Я как банкир готова деньгами подпитать, ты - как силовик. Так в Администрации и доложи. Глядишь, и воскреснем, как... финисты. Так что, сговорились?
- Поглядим.
- Гляди, гляди. Но как приглядишься, сразу выдай звонок!
Она значительно хлопнула себя по пояску платья, к которому игриво был прикреплен мобильный телефон.
- Давай прощаться, - она протянула руку. Но - не попрощалась, а, напротив, обхватив с неожиданной силой большую его ладонь, пытливо уперлась взглядом. - Мороза выпустили. Знаешь?
- Что с того?
- А то, что не ко времени.
- Опять?! - голос генерала предупреждающе погустел. - Отсидел мужик свое. Что еще к нему?
- Не у меня к нему. Боюсь, у него к нам, - не отступилась под натиском упрямая женщина. - Помнишь ведь, Добряков ему в девяносто шестом информацию слил.
- Может, и слил. Только Добрякова давно в живых нет.
- Да, Добрыни нет. А вот бумаги могут быть.
- Значит, доказательства о преступной деятельности Кравца все-таки существуют?
- Кто знает? Орал же в свое время Добрыня этот бешеный, когда в бега подался, что рядом с собой Кравца посадит. Так что разумней будет подстраховаться.
- Так и к лучшему, - генерал неожиданно повеселел. - Раз уж Кравец теперь по боку, так эти доказательства только на пользу пойдут. Посадить старика за давностью не посадят. А дело свое предвыборное они сделают. Если в них и впрямь что серьезное, - сам отступится. А мы подадим это как результат собственной проработки. Очень, знаешь, выигрышный момент.
Всмотрелся в хмурое, разом постаревшее лицо, и вновь помрачнел:
- Стало быть, и про тебя там есть? Да?! - не дождался ответа. - А сколько лет врала, будто все ради Кравца делаешь, а сама непричастна.
- Врала - не врала. Чего теперь об этом? Важно, чтоб не всплыло. Иначе - имей в виду, на банк мой коршунами рванут. И если до внутренностей доберутся, так не мне одной мало не покажется. Это ты понял?
- Куда яснее, - кожа на широких генеральских скулах натянулась.
При виде закипающего, непривычного к шантажу генерала она ослабила руку и, будто ненароком, принялась пальчиками поглаживать шершавую ладонь:
- Ладно! Успокойся. Важно, что мы с тобой слиты единым интересом. Ты - моим! И об этом оба должны помнить. Всегда помнить. Так что?
- В любом случае до моего приезда ничего. Вернусь - тогда и обсудим. Ничего - ты поняла?! Если что, имей в виду, Виталий мне и теперь не чужой. Так что второй раз подлянки не прощу. Тем более я дал команду - за ним установлено наблюдение.
- До твоего, так до твоего, - женщина примирительно улыбнулась, обхватила руками за плечи. -Главное помни: не перескочим сейчас на президентский поезд, сами под колесами окажемся. К вагону не пойду, а то, глядишь, расплачусь!
И, подмигнув многозначительно в сторону мобильника, спустилась в тоннель.
Генерал же, подхватив кейс, отправился вдоль перрона, где два патрульных сержанта из линейного отдела отдирали от фонарного столба замеченного им ранее опойка.
Узнав в приближающемся мужчине начальника УВД, милиционеры вытянулись в струнку. Пьяный же, воспользовавшись внезапной передышкой, вновь соединил занемевшие пальцы в кольцо.
- Товарищ генерал!...
- Отставить, - всмотревшись, он сделал знак патрульным отодвинуться и подошел вплотную.
- Не может быть, - пробормотал он. - Аркадий! Не могу поверить. Ты, что ли?!
Пьяный на всякий случай покрепче обхватил столб и с напряжением поднял оплывшее, со слипшимися на лбу ошметками волос лицо.
- Только не говори, что не узнаешь. Ну, напрягись! Вспомни. Пожалуйста, вспомни!
Человек у фонаря добросовестно напрягся, направив застекленевший взгляд на подошедшего, отчего яйцевидная, поросшая бурым пухом голова мелко затряслась. Повисла безнадежная пауза. И вдруг лицо его растеклось в блаженной улыбке.
- Узнал-таки, - обрадовался было генерал, но тут же едва сдержал подступившую тошноту, - из-под брючины опойка с легким журчанием вытекала неспешная желтоватая струйка.
- Аркаша пи-пи, - радостно и приглашая порадоваться вместе с ним, поделился он.
- Вижу. И скорблю.
- Ваш знакомый, товарищ генерал? - осторожно вмешался один из сержантов.
- Увы, уже нет.
- Тогда, если разрешите... - дождавшись подтверждающего кивка, милиционеры на глазах у начальства сноровисто оторвали пьяницу от столба и, широко растащив в сторону его руки, чтобы не перепачкаться, поволокли по асфальту.
Вовсю гудел приближающийся поезд на Москву.
... Генерал сидел в своем СВ перед разложеными на столике документами. Он специально прихватил их, готовясь к предстоящей, важнейшей, или, как теперь модно говорить, знаковой аудиенции. Намеренно отказался от машины, чтобы иметь несколько лишних часов подготовки. И вот уж полчаса, как поезд мчит на Москву, а он вместо того, чтоб сосредоточиться на работе, невидяще смотрит перед собой. И не разговор с президентом банка тому виной. К нему, хоть и пытался избежать, был он готов. Если по большому счету, так оказался он даже на руку, поскольку теперь появился простор для маневра. Цепляло, конечно, неприятное упоминание о воскресшем Морозе. Но и здесь в запасе было время.
Как ни странно, потрясла его встреча с бомжом - человеком, которого не видел он много лет и память о котором начала как-то незаметно стираться. Да вот не стерлась. И теперь, появившись в неожиданном, получеловеческом обличье, Аркадий Александрович Чекин растревожил так, что мысли генерала вопреки воле то и дело убегали в далекие, подзабывшиеся годы.
Он достал из кейса бутылку заготовленного для подношения коньяка, озлобленно скрутил пробку ( "Ништяк, перебьешься"!), прямо из горлышка сделал два больших глотка и откинулся, слегка прикрыв глаза.
1991, август. На стремнине
Из журнала учета происшествий: " 2 августа 1991 года, в 22 часа сорок минут, на седьмом километре проселочного шоссе Веденино - пос. Знаменское, в ночное время суток, неизвестным автотранспортом совершен наезд на велосипед под управлением гр-ки Незналовой Ларисы Геннадьевны, 1957 года рождения, работ. дояркой колхоза "Искра".
