– Ой-ёй! Ай! Мама! – с бухты-барахты завопил Корнезар. Я уставился на него во все глаза. Отдышавшись, он запричитал, как закоренелая грешница на исповеди – Кто-то попытался схватить, в общем, разодрать моё лицо изнутри! Меня даже перекосило! Что это за шутки такие, что происходит? Мы так не договаривались!
Было видно, что он не на шутку перевозбудился и не знал, что ему думать. Все сразу оживились и дружно зашевелились. Оно и понятно: хоть какое-то событие произошло, а то скучно ведь! Значит, подскочили мы к нему и давай наперебой утешать да успокаивать: «Тебе показалось, да всё это тебе просто приснилось, закемарил ненароком, только и делов-то! Все мы мало и плохо спали сегодняшней ночью и потому совсем не выспались, да ещё и птенцами завтракать отказались, вот с голодухи и недосыпу и мерещится всякая чушь несусветная. Успокойся и расслабься, тут никого нет, кроме нас, а к тебе вообще никто не подходил!»
Это была чистая правда, к нему действительно никто и не думал подходить. Как говорится, не тронь Корнезара, он и ныть не будет! В конце концов его удалось успокоить, не окончательно, конечно, но как смогли. По-моему, он не очень-то поверил во все наши россказни. Через какое-то время дрёма опять напала на Корнезара, да и не только на него. Все, кроме капитана Юриника, помаленьку начали клевать носами. Только теперь я лишь делал вид, что тоже нахожусь одной ногой в стране снов, а сам думал о происшедшем и лихорадочно сопоставлял факты. Досопоставлялся! То, что я гнул и пытался порвать фотографию, как-то связано с припадочными жалобами Корнезара? А моё мысленное пожелание ему быть перекошенным? Закономерная и последовательная взаимосвязь очевидны, ибо как раз перед этим он широко зевнул, а я случайно посмотрел на него, удивился ширине его натуры, пожелал от всего сердца… и сразу занялся своей находкой. Или всё же совпадение?
Но ведь это легко проверить, и всего лишь путём несложного повторного научного эксперимента. Подумано – сделано. Я опять, как и в первый раз, начал гнуть фотографию в разные стороны, но, к моему превеликому огорчению, безрезультатно. Хорошо, а если предварительно посмотреть на него, а только потом на картинку и сразу же начать её гнуть? Желать пока ничего не буду. Так и сделал.
Результат тут же отобразился на успевшем стать безмятежным корнезаровом лице. Ура! Эксперимент удался на славу! Терпение и целеустремлённость – вот истинные добродетели! Но бедолага Корнезар, похоже, так не считал. Он вообще сейчас не то что считать, даже говорить толком не мог. Его лицо буквально всосало внутрь головы, а глаза, наоборот, неудержимо выперло наружу! Видимо, сыграло свою роль неизбежно возникшее избыточное давление, создавшееся внутри его черепной коробки вследствие резкого уменьшения её первоначального объёма. Зрелище, надо признать, не для слабонервных. Было такое ощущение, что вогнутость его лица вызвана тем, что кто-то гигантской клизмой создал вакуум внутри головы, а потом резко надул её обратно, и надул даже с избытком. Голова раздулась, и то, что было страшно вогнуто, стало опасно выпукло. Глаза выкатились из орбит ещё больше, хотя, казалось, больше уже некуда! Но кажется одно, а на деле зачастую получается совсем другое. Вот и сейчас оказалось, что есть куда и даже ещё как! Нет предела человеческим возможностям, особенно если кто-то твёрдой рукой ведёт вас к строго намеченной высокой цели. Итак, неимоверно огромные глазищи подопытного пациента того и гляди брякнутся сейчас на плот и, весело подпрыгивая на брёвнах, укатятся в реку на радость прожорливым ротанам. Уши, поражая своей проворностью, извиваясь, вытянулись в разные стороны и свернулись в трубочки, словно молодые бараньи рожки.
Только теперь я осознал, кто виноват во всём этом безобразии. Это же я, самолично, своей недрогнувшей рукой перегнул карточку в другую сторону! Каюсь, я это сделал не специально! Признаюсь, в одну сторону специально, а в другую нет, видимо, бес попутал. Мне стало неловко за свой, хоть и пустяковый, но весьма нелицеприятный проступок, но я всё же нашёл в себе силы и сделал то, что должен был сделать как истинно честный человек! Нет, я ни в коем случае не принялся заниматься самоедством, просто-напросто взял и довёл начатый эксперимент до конца.
В это время все столпились вокруг Корнезара, который благодаря моим усердиям сразу сделался самым популярным человеком на плоту. Но я к этому безобразию начал уже привыкать, разве дождёшься от кого-нибудь слов благодарности? Нет, почти никогда заслуженная награда не находит своего героя, хотя в данном случае оно и к лучшему. Ибо не очень-то и хотелось, особенно если предположить, какого рода награду мне смогут тут всучить. Спасибо, не надо! Оставьте себе. Вряд ли Корнезар в данный момент сумеет по достоинству оценить всю важность и значимость только что сделанного мной великого открытия. А если даже и сумеет, то уж точно не одобрит своего невольного участия в этом, безусловно, удачном эксперименте. Кстати, не думаю, что ему вообще что-то нужно об этом знать.
Мои друзья неплохо расшевелились. Всем было явно не до меня, скромно стоявшего в сторонке. Корнезар и причитал, и ругался, и зачем-то искал глазами ворона, грозясь ощипать его живьём и пустить в свободное плавание по реке с пудовым камнем на шее! Видимо, он подозревал в своих неприятностях зловредную птичку, и я, в самом крайнем случае, намеревался воспользоваться этим удачным стечением обстоятельств. С ворона всё равно всё как с гуся вода.
Вполне естественно, что приунывшего во второй раз за столь короткий срок Корнезара успокоить оказалось гораздо труднее, чем в первый. И я его ни в коем случае не осуждаю за это. Жаль вот только, что мне не до конца удалось во всём разобраться. Неужели придётся воспользоваться услугами его головы ещё разочек, и снова без спроса? Боюсь, как это ни прискорбно, Корнезару сегодня явно не повезло. Может, он встал не с той ноги? Тогда поделом ему, сам во всём виноват, а я его ещё тут жалею, нервы свои трачу. Кстати, всегда подозревал в себе задатки человеколюбия. А вдруг после этого эксперимента ему понадобится психологическая помощь? Вот ведь какая удивительная судьба у человека, с утра было всё в порядке и вдруг – бах, и неизвестно ещё, чем всё закончится. Интересно, а психушки в этом мире есть? Сомневаюсь! Ну, хоть одно преимущество моего мира нашлось. Ладно, пусть Корнезар пока отдохнёт, восстановит нервы, а я попробую посмотреть на Юриника, а потом погнуть картинку. Очень похоже, что всё зависит именно от того, на кого я смотрю перед тем, как гнуть.
Несчастный Юриник, как ему не повезло, вернее, сейчас не повезёт. Вот он безмятежно сидит у рулевого весла и сосредоточенно правит нашим плотом. И в моих светлых воспоминаниях он навсегда останется таким целеустремлённым рекоплавателем. Я перевёл свой взгляд на фотографию, а потом робко и несмело – на него. Затем бережно и совсем несильно согнул карточку пальцами и сразу же отпустил. Ура, сработало! Внутри у меня всё ликовало. Лицо Юриника самым причудливым образом расплющилось на какое-то мгновенье и сразу приняло свою первоначальную форму. Он обеими руками схватил себя за голову и вытаращил глаза, бессмысленно водя ими из стороны в сторону. Затем опасливо осмотрелся вокруг, стараясь не привлекать к себе внимания, и глубоко задумался, пытаясь осмыслить, что же это такое могло быть.
Юриник, по всему было видно, закручинился. Он сидел, нахохлившись, словно объевшийся в грозу воробей, не издавая ни звука. Зато теперь, когда его взгляд падал на Корнезара, в нём появлялось что-то отдалённо похожее на сочувствие. Верно, пока на собственной шкуре не испытаешь, почём фунт лиха, другого никогда не поймёшь.
Вот и я понятия не имею, где мне может пригодиться эта штуковина, так похожая на фотокарточку. Если только с её помощью подшучивать над друзьями? Хотя… можно и не только над друзьями. Я всё же решил оставить её себе, не выбрасывать же после всего, что она тут натворила? И я аккуратно убрал её в карман, предвкушая, сколько каверз теперь можно будет совершить с её помощью. У меня даже успела зародиться одна интересная мысль, но для её осуществления мне нужна будет небольшая помощь…
Теперь я с нетерпением ждал встречи с нашим мудро говорящим вороном, именно его, пусть и неосознанная помощь могла пролить свет на интересующий меня вопрос: можно ли эту карточку использовать как оружие против нападающих врагов, да ещё и на расстоянии, и какова, так сказать, её дальнобойность. Дело предстояло серьёзное, а потому пусть Коршан не ждёт никаких послаблений. Хватит Корнезару да Юринику за него отдуваться, пора принести пользу нашему, пока ещё общему делу. Для чистоты эксперимента даже хорошо, что он ничего не знает. Во-первых, не будет филонить, а во-вторых, бояться. Ну и мстить, конечно, что немаловажно, ибо мне вовсе не хотелось пасть его жертвой. Он-то думает, небось, что в воздухе он король, никто его не достанет, можно делать, что пожелаешь, и даже делать на голову ближнему! Ан нет, вот она, расплата!
