не самые близкие к наиболее интересному, и, в общем-то, целевому, району центральной Африки. А именно туда пока сходились все информационные разрозненные следы и цепочки по делу о загадочной письменности. Но в более близких странах уровень развития науки или желания общаться не создавал оптимистического настроя для продуктивной работы. Так же активно, насколько это было возможно, велся обмен информацией с Южной Америкой. Там находки были сделаны в Чили. Два университета в Чили и Аргентине делили исследовательские задачи по найденным материалам.
Ярик и Авдей обратили внимание на выводы своих южноамериканских коллег: материал, из которого сделаны таблички, найденные у них, тоже не свойственен их региону. И они тоже не достаточно разнообразны по содержанию надписей, как и те, которые были в распоряжении Авдея и Ярика. Таких наблюдений, однако, не было зафиксировано по африканским материалам.
Попытки расшифровать надписи пока оставались безуспешными, хотя к этой работе удалось подключить весь доступный опыт.
Авдей и Ярик сидели на кафедре и разбирали результаты последних сделанных экспертиз, отправляя часть из них «на повторно» с новыми параметрами, и добавляя новые. Киоск и Митек убежали немного раньше. Девчонки сегодня вообще в лаборатории не оставались.
Неожиданно громыхнула дверь в лабораторию. Сжигаемая любопытством, по какой такой интересной причине под дверью до сих пор горит свет, голова Василия влезла в щель. Потом за ней ввалился внутрь и он сам.
– А чего это мы еще сидим? На часы не смотрели?
– Увлеклись маленько, – ответил Авдей нарушителю творческого процесса.
– Радует, что не храпите! – сшутнул Василий, чем дополнительно чиркнул по душе и Ярику, и Авдею.
Но нужно было разобраться, чем же именно здесь занимаются, и Василий направился к столу Авдея, хотя он и был от выхода дальше, чем стол Ярика.
– Над чем работаете? – поинтересовался он.
– А ты разве не спешил уже куда-то? – озадачил его Авдей. – Вряд ли сюда?
– Ну, полчасика найду с вами поболтать, – не унывал Василий.
– А нам как раз полчасика и не хватило, чтоб закончить сегодня работу, – перехватил мысль Ярик.
Василий, однако, ничуть не растерялся, позволив себе минут пять и в тишине потереться вокруг то одного, то другого.
Еще минут через пять после его ухода, былая рабочая атмосфера восстановилась.
– Как не уговаривай меня, но нам все равно придется ехать в Африку! – после продолжительной сосредоточенной паузы в очередной раз провозгласил свой диагноз Ярик.
– Эту фразу, Ярик, ты с каждым разом произносишь все с большей уверенностью, – ответил Авдей.
– Поэтому я и говорю, даже не уговаривай меня! Посуди сам: иероглифический материал в Африке гораздо более богат; архитектура, если те постройки можно так назвать, уж больно просты и геометричны и на нашем полигоне, и у американцев.
– И скудны, – добавил Авдей.
– Ты прав. А из карт африканского полигона видно, что там и площадь значительно превосходит нашу, и формы построек варьируются сильно. А что это может означать?
– Что там была более разнообразная деятельность.
– Вот. Можешь, когда хочешь!
– Просто ты повторяешься. К этим выводам мы уже давно пришли, – скинул груз ответственности за свои слова Авдей.
– Наш полигон – это мелкая база. А там – центр.
– Возможно, где-то есть еще более значимый центр.
– Этого нельзя исключать! – подтвердил Ярик. – Но пока мы его не нашли, значит главным городом этой цивилизации я считаю африканский. И ехать в следующий раз нужно туда.
– Это ты скажи Натану Санычу.
– А я уже говорил!
– Знаю, – выдохнул Авдей.
– И скажу еще раз!
– А вдруг от этого деньги в бюджете появятся? – с иронией заметил Авдей. – Тебе же Натан четко дал понять, что приоритеты сильно и безнадежно увязаны с финансами.
– Безнадежного ничего нет, так как надежда всегда умирает последней. А раз мы еще живы, то и надежда еще есть.
– Надежда действительно умирает долго.
– Это факт! – Ярик задумался. – И такое ощущение, что она это делает с удовольствием. Но нам от этого не легче. Пока ничего другого не остается.
– Она мучает нас тем, что она еще есть, – развил мысль Авдей. – Как ты думаешь, это гуманно со стороны надежды?
– Не знаю. А было бы гуманней, если она сдохла раньше нас?
– Ты знаешь, иногда кажется, что лучше бы уж, чтобы все! Точка! Надежда – она, конечно, хорошая штука. Однако, надеяться только на нее, как это ни странно, безнадежно!
– А вот и не безнадежно! Тут все зависит от потенциальной значимости открытий. Приоритеты могут и измениться. А значимость открытия нужно чувствовать, иначе ты о ней узнаешь, когда уже все будет открыто без тебя.
– Тебя сегодня уже понесло в какую-то другую науку. Если так пойдет дальше, боюсь, мы тебя потеряем. Давай-ка, коллега, на сегодня будем закругляться, – предложил Авдей.
– Согласен, коллега, – ответил Ярик и оторвался от стула.
***
Совсем не спеша, но долетело время до зачетной сессии.
– Натан Саныч сегодня необыкновенно суров, – доложила Тамилка, выйдя из аудитории, где принимался зачет.
– Что, прям совсем крут? – спросил перепуганный Киоск.
– Может, бывало и покруче, но не с нами. Я его таким еще не видела. Да ты не боись! Прорвешься!
– Ага. Авдей уже вон второй час прорывается.
– Авдей на автомат рвется. А тебе бы зачет, да потом на экзамене троечку. И зимой лето будет! А вот что будет делать Ярик? – добавила Тамила, увидев подошедшего Ярика.
– Что будет делать Ярик по поводу чего? Привет сдающимся! – ворвался Ярик.
– Что будет делать Ярик по поводу зачета, из-за которого мы здесь сегодня собрались. А, собственно, вы по этой же ли причине к нам?
– По этой, по этой! Ярик всегда готов! Что за удивительно неуместный вопрос?! Не только готов, но еще и пришел, – ответил Ярик.
– Ага. Он уже начал зубы заговаривать! То же самое будет и с Натаном Санычем!
– Да уж, – Ярик почесал затылок. – Бывали времена, когда я был и получше готов. Но прошлая сессия показала, что было бы красноречие, а знания найдутся! Кто еще остался?
– Ты и Киоск, – ответила Лизка.
– В числе последних иду сдаваться! Как я низко пал! – изображая горе сожаления, сказал Ярик.
– Что значит, низко пал!? – возмутился Киоск. – Это ты такого обо мне мнения, значит?
– А то есть ты и сам считаешь, что в числе последних – это плохо? – перевел стрелки Ярик.
– Матвей, не пытайся его переговорить, – вступилась Тамилка. – Он к этому всю ночь готовился, ты все равно не справишься.
– Ну, что, дружище, – обратился Ярик к Матвею. – Ты или я?
– Давай уж сначала ты, – ответил Киоск. – Может, ты его умотаешь, а мне он простит. А может,
