другу! Я чувствую это! Ты — моя пара! — говорит она, подскакивая ко мне, снова пытаясь меня обнять. А мне смешно аж от её слов. Ирка резко впивается мне в прямо в губы, что я не успеваю ничего сообразить. Отпихиваю её, плююсь, вытирая рот тыльной стороной руки, стою и часто моргаю, как дебил, пытаясь сообразить, что здесь не так. — Яр, ты мне нужен! — снова кидается на меня.
— Ир, мы не можем быть вместе, да и не были никогда! У меня тоже есть пара, я… — говорю я.
— Что? — зашипела Ирка, перебивая. — Это она? Эта сука забрала у меня вас обоих? Не может этого быть! Почему и ты тоже? У Альф не может быть одной истинной на двоих! Это против природы! — возмущается, орёт на меня, яростно сжимая свои кулаки, впиваясь острыми коготками в ладони, разрезая их до крови, потому что я отчетливо чую этот запах, бьющий мне в нос.
— Правда? Ты же тоже метила на нас обоих, а теперь говоришь, что этого не может быть, — впиваюсь в неё взглядом.
— Поэтому бабушка целый месяц убеждала меня отстать от вас?! Эта старая ведьма видела её!? Видела, и ничего мне не сказала!? Не бывать этому! Вы оба мои! Слышите? Не отдам! — орёт, игнорирует, будто не слышит меня, гонит свою линию. Я, конечно, знал, что она стерва, но чтобы совсем настолько больная на голову — даже не подозревал, правда. — Не допущу, чтобы у вас произошло слияние!
— Ирка! Замолчи, дура! — рявкает на неё Кир, хватая её за руку, а я начинаю рычать, выпуская наружу своего Альфу. Никому не позволю плохо отзываться о своей паре.
— Мы уже — одно целое! Тронешь — убью! — рявкаю на неё. Даже бровью не поведу, разорву, как шавку прямо на месте.
— П-простите меня! — быстро тараторит Иринка, подчиняясь, склоняясь на колено. — Я не хотела обидеть вас, мои Альфы! Я сделаю всё, что захотите! Не оставляйте меня! Кирочка, Ярочка, нам ведь так хорошо было вместе!
— Было! — отрезаю. — Да сплыло уже давно! Ты никогда нам не принадлежала! Всё было лишь по твоей прихоти, не нашей! Ты прекрасно знала, что ни одна из наших медвежьих сущностей не признала тебя своей истинной парой за столько времени. И не признает уж никогда! И теперь ты должна найти себе другого мужчину для удовлетворения своих потребностей. Ни я, ни Кир больше не прикоснёмся к тебе! Усекла!? А если попытаешься навредить нашей паре… — не договариваю, начинаю рычать на неё, давя силой.
— Поняла-поняла, Ярчик! Не глупая! Простите меня! — произносит, поднимаясь в рост. Молчит, снова оглядывая нас. — Я ведь всегда принадлежала только вам! Это у нас должна была возникнуть такая связь! — в гневе поджимает свои алые пухлые губы. — А она кто? Обычный мелкий и никчемный человек! Даже не самка!
— Заткни свой поганый рот! Последний раз предупреждаю! — рыкает Кирюха, угрожая ей, нависнув над этой ненормальной. Та снова склонила голову перед ним, но всё же вытянула свою руку вперёд, проведя ладонью по штанине брата. Тот резко дёрнул ногой, давая понять, что её прикосновения неприятны и непозволительны. Она снова пускает злобную слезу, поднимается и убегает прочь.
— Слушай, Яр! Не верю ей! Нужно найти Айву! Эта ненормальная могла ей что-нибудь подсыпать от обиды, раз она говорит, что бабка предупреждала её, — говорит мне Кирилл. Киваю ему, соглашаясь, и мы бежим вслед за Иркой.
Подбегаем к дому, где жила ведьма, замечаю уже кучу народу. Все переглядываются, перешептываются, и у некоторых дебилов проскакивают слова: «знак», «новенькая», «проклятие», — и всякая другая хуета, от которой начинает корёжить всего. Меня и правда начинает трясти, я весь ощетинился, скалюсь на всех, что даже не понимаю, как кости начинают трещать, перестраиваясь в обороте.
— Яр! — громко рявкает отец, приводя меня в чувства, вовремя выйдя из дома Айвы. Кир хлопает меня по плечу, проверяя, вменяем ли я. Ещё как, сука, вменяем! Всех готов порвать! — Она без сознания, но жива. Все пошли вон заниматься своими делами! — выходит батя в центр широкого крыльца ведьминой халупы, громко произнося эти слова уже для всех, а нас с братом потом отводит в сторону. — Моя Ритка говорит, что, скорее всего, Айва хлебанула снотворного снадобья, которое дают при сильных ранениях, чтобы ввести оборотня в принудительный безмятежный сон. И слишком много этого варева у неё в организме.
Киваю. Нынешней девке отца я верю беспрекословно. И не меньше, чем самой Айве. Она такая же травница и лекарша в племени Дыма, как и наша ведьма. Там они и познакомились, кстати, когда батя поранил лапку недалеко от территории поселения Дымова, что явно было просто поводом для того, чтобы убедиться верны ли слухи, что ходят о красоте знахарки Серых. Вижу, что и Кир тоже верит отцу. Брат недовольно щурится, глядя, как Ирка бегает вокруг обездвиженной, умиротворённо спящей бабки, что-то причитая, периодически поднимая руки вверх. Херовая из неё актриска! Может, боится того, что переборщила с отваром? Или что её раскроют? Явно эта хитрая химера что-то задумала! Нужно держать с ней ухо востро. И ни за что не подпускать её к нашей Ванильке.
Глава 11
Анна
Неделя пролетела слишком быстро и почти незаметно для меня. Я познакомилась с Ритой — девушкой Алексея Михайловича. Она оказалась очень приятной улыбчивой девчушкой, и, по-моему, как выяснилось, даже младше меня. Вот этот ловелас, который охмурил её — папочка моих мужчин! Моих! Я уже свыклась с этой мыслью. Да-да-да! Мне хорошо с ними, даже очень…
Я даже не предполагала, что буду такой счастливой и потеряю голову от любви. Мне действительно было не по себе каждый раз, когда они уходили. Очень тяжело без них. Нужны мне как воздух. Нет, я прекрасно понимала, что им нужно работать, решать проблемы поселения, но я в полной мере ощутила, насколько сильно нуждаюсь в них. В прямом смысле этого слова. Физически ощущаю к ним эмоциональную привязанность. Как это? Да очень просто! Эта тяга оказалась поистине сильная, и не просто сильная — бешеная, неконтролируемая, всепоглощающая. Это не только первобытная страсть, но и то, что они пробудили внутри меня. В первый день их отсутствия на работе, я готова была лезть на стену уже через несколько часов. Благо, мои ребята тоже долго не выдержали без меня, и по прибытии распластали меня прямо на кухонном столе, где я готовила им еду, чтобы хоть как-то занять свои мысли и руки. Только теперь уже
