– Так вот почему её никогда не показывают крупным планом… – удивлённо протянула Иса.
Вместо лица у Гекаты был оскаленный череп, увенчанный зубастой короной.
– И нам надо туда идти? – икнула Нэин.
– Да, надо, – не выдержал Локовски. – Я же говорил, что от вас, спецуры, толку нет никакого, особенно от баб в спецвойсках. Вечно мы, десант, вытягиваем операцию, а вы потом позируете для журналистов. Солдат ты или где? Подумаешь, статуй каменный. Так нет, бабы же, трусихи. «Ах, мои сисечки… э-э-э… в смысле мои глазки, ах, они отказываются смотреть на страшную гекаточку. А вдруг она меня съест? Мне страшно, заберите меня к мамочке!» А ведь солдат он что? Солдат должен переть на врага буром! А наш бур создан для того, чтобы пробить небеса! Так нам говорил в учебке наш сержант Камина, когда я ещё курсантом был. А он был всегда прав, это мы усвоили накрепко.
– Я тебе покажу, как воюют альтари! – вскипела Нэин. – Не смей подозревать меня в трусости!
Нэин, нервным шагом, сняв свой модуль с плеча, отправилась к Гекате. Я вздохнул.
– Серьёзно ты её приложил, – произнёс я.
– Сама виновата, – отрезал Локовски. – У нас за такие разговоры дали бы как минимум три наряда вне очереди, а военное время и под трибунал попасть можно.
– Она же всё-таки женщина.
– Тем хуже для неё. И вообще, во мне кипят мужские половые гормоны.
На это мне возразить было совершенно нечего.
Статуя Гекаты стояла на невысоком бетонном пьедестале.
– Внутри находится музей Гекаты и Великого Крушения. Вход вон там, – просветила всех Иса. – Нам, как вы уже, наверное, поняли, внутрь.
Нэин, почти строевым шагом, подошла к двери и дала её злобного пинка. Дверь не поддалась. Тогда Нэин со всей силы толкнула её плечом. Бесполезно.
– Попробуй толкнуть в другую сторону, – елейным голосом посоветовал Локовски. – Вдруг поможет?
Нэин злобно зыркнула на него, изо всех сил дёрнула дверь, и упала на спину, выдернув её с мясом из стены.
– Ну ты крута, мать! – с уважением произнёс Локовски.
– Мать? – раздалось из–под двери, – Я – мать? Твою же мать!
Я осторожно пролевитировал дверь в сторону.
– Ты там как?
– Я в порядке, – холодно произнесла Нэин. – Ты, Локовски, глорхово отродье, не мог сказать, что она не заперта?
Нахал ответил ей доброй зубастой улыбкой.
– Завязывайте, народ, – устало произнёс я. – Если хочется на ком-то выместить зло, пусть это будут таргонцы, благо скоро их здесь будет много. Лучше идём, осмотрим музей, Иса будет нашим экскурсоводом.
Однако осмотра не вышло. Комната была пуста.
– Вот дела… – разочарованно произнесла Иса, – И что теперь? В сериале надо было в правильной последовательности нажать на завитушки Золотом Кресле, тогда потайная дверь открылась бы. За ней должен находиться лифт к секретной станции метро «Геката главная». Может, всё же поищем дверь?
Дверь мы нашли быстро, однако на ней не было ни ручки, ни замочной скважины, ни терминала для ключ–карты.
– Как будем вскрывать? – поинтересовался Локовски.
– Очень просто, – сказал я, доставая силовое лезвие. – У меня есть универсальная отмычка. Как говорится, «если нет ключа от двери, попробуй гранатомёт».
Но увы, даже моя любимая игрушка не помогла. Лезвие гудело, плевалось искрами, но резать странный материал двери и прилегающей стены отказывалось. Я отключил лезвие и повесил рукоять на пояс.
– Есть у кого предложения? – хмуро спросил я, глядя на чёрные следы на стене.
– Смотрите, что я нашла! – Иса подошла ко мне и протянула табличку в стеклянной рамке. – Здесь рядом за углом висело.
Я взял табличку и прочитал:
Четверо воинов разных цветов,
Каждый сражаться немедля готов.
Жёлтый – как солнце парит в небесах,
Чёрный – что ворон, он скрылся в тенях,
Синий – как синь набегающих волн,
Красный – он праведной яростью полн.
– Ну и что это за бред? – вздохнул Локовски.
– Это не бред! – возразила Иса, – Это «Цветные рейнджеры». Непонятно только, почему они здесь? Это же совсем другой сериал.
– Ах, рейнджеры! – издевательски хохотнул Локовски. – Знаю, знаю. Сериал для дефективных детишек, страдающих задержкой развития головного мозга.
– Локовски, – мрачно поинтересовалась Иса, – ты решил сегодня поссориться со всеми?
– Ой, да ну вас. Смотрите всякую дурь.
– Заткнись, Чёрный, – осадила его Иса. – Хочешь ты или нет, сегодня тебе придётся поработать.
– Кто? – вылупился Локовски.
– Чёрный. Я – Жёлтая, Дэйв – Красный, а Нэин – синяя.
– Почему это она Синяя? – возразил Локовски. – Пусть будет Красной. Праведной яростью сейчас страдает только она.
– А может, я лучше буду Жёлтой? – спросила Нэин.
– Не пойдёт, – отрезала Иса. – В сериале про рейнджеров, между Жёлтой и Красным, был роман, так что если ты будешь Жёлтой, то тебе придётся целоваться с Локовским, потому что Дэйва я тебе не отдам.
Нэин передёрнуло.
– Не-не-не! – запротестовал Локовски. – Я в этой клоунаде участвовать не хочу.
– А что делать, Чёрный? Попали мы, – вздохнул я. – Жёлтая, что дальше?
– Всё просто. Дэйв, вставай рядом со мной, Нэин, ты с этой стороны, Локовски рядом с Дэйвом. Теперь возьмёмся за руки. Замечательно. Нэин, прими героическую позу. Рука вверх, все пальцы сжаты в кулак кроме указательного и среднего, они должны быть буквой «V». Ага, верно. Локовски, правую ногу в сторону, левую согни в колене. Так и стой. Да, руку в кулак, и прижми к груди. Теперь хором произносим заклинание: «Рейнджеры Цветные – в бой! Гигаробот, мы с тобой!»
Дверь заскрежетала и отъехала в сторону.
– Ну надо же, – обрадовалась Иса, – получилось!
– А ты что, не была в этом уверена? – возмутился Локовски.
– Ну естественно. Я сама это только что придумала. Правда, это было очень похоже на рейнджеров.
– Стыдоба-то какая! Тупые Рейнджеры! – взвыл Локовски. – Как я сам себе в глаза смотреть буду?
– «Сам себе в глаза» это как? – заинтересовался я.
– Как, как… В зеркало! Связался я с вами! – и несчастный Локовски удалился в тёмный проход.
Вопреки ожиданиям, лифта не было, зато была винтовая лесенка, ведущая, как ни странно, наверх.
– Нам как-бы совсем не в ту сторону… – почесал в затылке Локовски.
– У тебя есть другие варианты? – прошипела Нэин.
– Вроде нет.
– Тогда заткнись и топай!
Мы затопали по винтовой лестнице, виток за витком, и наконец, достигли крохотного пятачка на самом верху.
– Ещё одна дверь, – констатировала Нэин, – как открывать будем?
Но открывать не потребовалось, дверь, пшикнув сжатым воздухом, открылась сама. Пройдя небольшой тамбур, мы оказались внутри рубки. Чего-чего, а рубку я не спутаю ни с чем. Четыре кресла, множество маленьких экранчиков, пока что чёрных и безжизненных, рычажки, тумблеры, переключатели.
– Почти так же, как и в «Цветных Рейнджерах», – удовлетворённо кивнула Иса. – Замечательно. Так я и знала, внутри Гекаты скрывается Гигаробот. Занимайте места, согласно цветам. Чёрный – сюда. Будешь управлять правой рукой. Синяя, на тебе левая рука с силовым щитом. Красный – ты ноги. Отвечаешь за передвижение, ну а я, как самая умная – голова. У меня здесь радар, основные системы и два Луча Смерти в глазах. Сейчас повоюем.
Я плюхнулся в кресло.
– Иса, в смысле Жёлтая, я что-то не могу соединиться по нейроинтерфейсу с этой штукой.
– Сразу видно, что не смотрел «Рейнджеров». Нету тут нейроинтерфейса. Видишь эти штуки рядом с тобой? Суй в них руки, там должны быть рычаги.
Я осмотрелся, и действительно обнаружил две странные конструкции, похожие на рукава экзоскелета. Я просунул в них руки, нащупал управляющие рычаги и покрутил. Ничего не произошло.
– Ну как же я забыла! – хлопнула себя по лбу Иса. – Главное-то! Итак, все хором: «Рейнджеры, слияние!».
Мы проревели эту нелепую мантру, и рубка ожила. Экраны, моргнув, зажглись, отображая странные столбики, графики, и ещё какую-то чепуху. Лампочки засветились разноцветными огоньками, одни горели ровно, другие моргали разными цветами. Я вздохнул. Вот ведь, глупость какая! Сколько ненужных вещей. Видимо так представляют себе рубку корабля домохозяйки и режиссёры.
– Кстати, Нэин, – как-бы между прочим сказал Локовски, – про слияние…
Нэин прошипела что-то нечленораздельное.
– Понял, – покладисто согласился герой-любовник. – Сказал фигню.
Интересно, как всё это выглядит снаружи?
– А сейчас покажу, – сказала Иса. – Я оставила несколько мух за бортом.
Опять я не отключил нейрочат. Ну и ладно.
Иса дала картинку с улицы. Статуя Гекаты тряслась, с неё осыпались куски бетона, череп раскололся, обнажая металл головы Гигаробота. Я сделал пару шагов на месте, и со статуи полился просто водопад обломков. Гигаробот встряхнулся и избавился от бетонного кокона. Одна лишь корона, упав на кучу мусора, ухитрилась не расколоться на части. Я подхватил её телекинезом и надел роботу на голову. Корона сползла набок, зацепившись за металлическое ухо, придавая роботу вид лихой и молодецкий. Я закрыл окно внешней связи.
