увидев себя с обсидиановой кожей и хвостом.
По нервам будто хлестнуло. Но я снова моргнула, и опять в отражении была почти нормальная я, с ногами.
— Ну хорошо, но ведь я могу выглядеть как всегда. Мне не обязательно становиться вот этим… чудищем, — бросила я нервно.
Рука Тирреса скользнула по моим бокам, коснувшись живота, слегка оправляя короткий подол платья и затем сжимаясь на бедрах.
— Ты не будешь чудовищем ни с хвостом, ни со щупальцами, — покачал головой он. — Но айреморцам мы это не объясним. Лик русалки здесь считается благословением богов, а лик кракена — проклятием. Ты теперь обладаешь обоими. Я могу помочь тебе, научить управлять. Ты сможешь их спрятать, если пожелаешь…
В горле появился ком. А в голове — навязчивые вопросы, на которые не было ответов.
— А ты?.. — тихо спросила я, когда руки Тирреса скользнули глубже, по внутренней части моих бедер, впрыскивая очередную порцию огня в кровь. У меня не было сил их отталкивать, потому что, казалось, только он может объяснить мне, что происходит. И только он — оградить от того, что случилось со мной. — У тебя есть лик русала… а лик кракена?..
Я боялась. Он — нет.
Это было видно в каждом движении, в каждом его уверенном прикосновении и во взгляде, который прожигал насквозь, будто смотрел в самое мое сердце.
И я чувствовала, что задала правильный вопрос. Эмир не опасался того, что увидел вместе со мной в зеркале. И неспроста.
После моего вопроса в ледяном отражении глаза повелителя Айремора сверкнули и стали такими же калено-белыми, какими они бывали редко-редко. В моменты, когда эмир становился по-настоящему пугающим.
— А ты готова увидеть меня настоящего? — тихо спросил он, мягко развернув к себе и обхватив за подбородок. Наши губы оказались в паре миллиметров друг от друга.
Сердце заколотилось ошеломительно быстро.
— Готова, — выдохнула в ответ.
И в этот миг его губы накрыли мои.
А я не уверена, что была готова на самом деле. Но что-то волшебное закружилось вокруг. В груди, в ушах, в сердце стало… громко. Все вокруг взметнулось, зашевелилось, вода перестала быть инертной и закружилась в сильном тянущем водовороте, и от того, чтобы стать частичкой хаоса, нас спасало лишь то, что мы были в центре этого водоворота.
Ледяного купола больше не было вокруг. Вода подняла нас вверх, оставляя внутри вихря из пузырьков и холодных потоков, а затем понесла куда-то далеко и быстро.
А Тиррес целовал меня исступленно и нежно, не выпуская из крепких объятий, внутри которых я знала: со мной не может произойти ровным счетом ничего плохого. Даже если весь Айремор будет против меня, если рядом со мной останется эмир, я могла не бояться. Он был правителем этого царства. Повелителем самого Моря.
Но меня сбивало с ног не это, не это заставляло меня дышать через раз, когда его руки скользили по моей спине, когда поцелуи начинали опускаться на шею, чередуясь с легкими укусами. А то, что тело отзывалось на его прикосновения вместе с бушующей внутри магией, которая, казалось, обретает целостность рядом с эмиром. С ним мне хотелось просто находиться поблизости, держать за руку… а может, и много больше.
Это казалось таким нужным.
Но правильным ли?
— Не думай, Саша, — вдруг оборвал мои мысли Тиррес, врываясь в голову, словно знал, о чем я думаю. Снова. Читал меня как открытую книгу.
Его ладони обхватили мое лицо, а широко распахнутые глаза, полные заразительной темной жажды, то и дело опускались взглядом к губам.
— Не анализируй, я словно слышу, как ты считаешь себя виноватой, в чем-то неправой… — продолжал он тихо, чередуя слова с короткими поцелуями.
— Но я…
— Разве тебе плохо со мной? — спросил он, и его длинные изумрудные волосы скользнули по моим плечам, обхватывая, обнимая, лаская мою кожу.
В этот момент он коснулся пальцем уголка моих губ, а затем неторопливо прочертил им дорожку вниз. По шее, оставляя горячий мягкий след, к глубокому вырезу платья, без труда скользнув за черту декольте буквально на пару сантиметров.
Прикосновение показалось настолько острым, чувствительным, что я невольно вздрогнула. Почудилось вдруг, что ткань платья давит, натирает кожу…
— Я лаурия Красного дожа, — через силу выдохнула в ответ. — Я дала ему слово.
Это, к сожалению, было правдой. Слово полагалось держать.
Я думала, Тиррес разозлится. Но он лишь на миг приподнял темную бровь, а затем просто улыбнулся.
В эту самую секунду кокон из водяного вихря вокруг нас исчез, мы прекратили плыть в неизвестном направлении. И, оглянувшись по сторонам, я поняла, что мы находимся возле развалин какого-то огромного древнего храма, выстроенного из камня, песка и ракушек. И перед его входом, как раз там, где мы стояли, в стене была вырезана огромная женщина, чьи мощные осьминожьи щупальца опутывали древние поломанные колонны.
Эмир отпустил меня и легонько подтолкнул в спину, чтобы я двигалась вперед, как и он.
— Твой Красный дож прислал мне письмо, — проговорил он, взяв меня за руку и потянув за собой, потому что я совсем не торопилась заходить в этот старый храм, поросший зелеными водорослями и какими-то подводными мхами. Чем ближе мы подходили к нему, тем быстрее из-под ног выпрыгивали забавные мелкие моллюски, разбрасывающие вокруг золотистый песок.
Что ж, по крайней мере, земля здесь не была мертвой. Можно было надеяться на лучшее.
— Что за письмо? — уточнила я, когда мы все же прошли за черту входа, миновав первые сломанные колонны.
— Вот, погляди. — Он достал откуда-то из-за спины свернутый лист золотистой бумаги с оттиском в виде языков пламени и крупной красной подписью внизу листа.
Как ни странно, от воды чернила не стирались и не текли. Бумага не промокала. Но, похоже, в этом не было никакого волшебства, потому что на ощупь письмо казалось вощеным и очень твердым.
А вот слова я думала, что не разберу ни в жизни. Чужой язык, чужой мир. Но стоило взглянуть на витиеватые закорючки, как стало ясно, что я понимаю все до последней буквы.
И чем дальше я читала, тем сильнее приходила в бешенство. На гербовом листе из империи Огненной луны Сициан Алатус Райя-нор требовал обратно свою собственность, материальную ценность, которая была вероломно украдена представителями Айремора.
Он требовал не меня. А виал Первых драконов.
— Ему на тебя наплевать, — пожал плечами Тиррес и вынул письмо из моих рук, трясущихся в бешенстве. — А мне нет. Понимаешь теперь, Саша?
Мы как раз успели пройти в центр храма, где было относительно пусто и даже красиво.
