Не получается с ней отбросить эмоции в сторону! Хочется на нее накричать, чтобы не смела больше во мне сомневаться, не усложняла нам жизнь тайнами их и так хватает, но с другой стороны до зуда в ладонях хотелось Мелкую прижать к себе и успокоить.
И никогда больше не видеть слез в ее глазах!
Доехав до здания общежития, набрал Еве.
— Выходи, я тебя жду у ворот, — произнес, как только она подняла трубку.
— Иду, — тихо проговорила Ева и оборвала звонок.
Где-то в бардачке были сигареты. Найдя пачку, достал одну и прикурил. Накинув куртку, вышел из машины. Увидев спешащую ко мне хрупкую фигурку, выбросил и затушил ногой окурок.
Свет от стоящего недалеко фонаря сюда почти не попадал, но я и без этого успел заметить покрасневшие глаза и мокрые дорожки слез.
Подойдя к ней, поднял лицо за подбородок.
— Ты чего ревешь? — строго спросил ее. Она мне душу рвет своими слезами! — Кто-то умер?
Мелкая помотала головой.
— Я… Прости. — умоляюще смотрела Мелкая на меня. — Мой отец… Я не хотела…
— А я хочу! Очень хочу быть с тобой! — твердо произнес, взял ее за лицо и заглянул в глаза. — Только давай, ты научишься мне верить?! Никаких больше сюрпризов?
— Мой отец и брат…
— Разберусь, только не реви! — принялся сцеловывать с лица слезинки. Выяснять было нечего. Она рядом, а со всем остальным как-нибудь разберусь. Мазнул большим пальцем по пухлой нижней губе. Ева приоткрыла рот, я тут же воспользовался приглашением.
И все, накрыло!
— Убери от нее руки!
Голос я узнал, поэтому отлипать не спешил, хотя Мелкая испуганно отстранилась.
— Лазарь, — прошептала Ева.
— Не дергайся. — еще крепче прижал к себе Мелкую.
*** ***
Игнат
— Я сказал, убери от нее руки, — подскочил он ко мне. Кулаки сжаты в глазах ярость. Если бы не Ева, я бы ему с удовольствием двинул. — Иди в машину! — приказ он сестре, махнув рукой в сторону автомобиля.
— Ева, пожалуйста, иди в общежитие, я тебе чуть позже наберу, — спокойно произнес я. Мелкая замотала головой, в глазах застыла тревога. — Все будет хорошо, — пообещал ей.
— Ты больше не останешься в общаге! — подошел Лазарь к сестре и жестко взял ее за руку.
Я на автомате схватил его кисть и сильно сжал.
— Отпусти ее, — прошипел я, с трудом контролируя злость. Темную, обжигающую. Никто не смеет причинять Мелкой боль! Его пальцы разжались, Ева спрятала руки в карман. — Еще раз повысишь на нее голос, вырву кадык! — это не было угрозой, я его предупредил.
— Стоит отцу узнать о вашей связи, ты вылетишь из института и из больницы, — с ненавистью произнес парень.
— Лазарь, не лезь в мою жизнь! — Ева испугалась за меня.
— Спать с преподавателем — это твоя жизнь?!
— Тебе лучше заткнуться, пока мне удается себя контролировать! Твой отец в любом случае о нас узнает, пусть делает, что считает нужным, Ева останется со мной!
— Это мы еще посмотрим! — кулаки чесались, но не бить же его при Мелкой.
— Ева это мужской разговор, — посмотрел строго на нее. — Вернись в общежитие. — на этот раз она послушалась.
— Вещи собери, — крикнул он ей вдогонку.
— И не подумаю, — дерзко ответила моя девочка.
— Не смей к ней больше приближаться! — зло выплюнул он мне в лицо, когда Мелкая скрылась за дверью.
— Объясняться с тобой не собираюсь. Она твоя сестра, но запомни, Ева — моя женщина. Не заставляй ее делать выбор! Я никому не позволю встать между нами, понял?! — угрожающе навис над ним.
— Это ты не понял, по-моему! Ты не подходишь моей сестре! И мы не позволит тебе испортить ей жизнь!
— Поговорим, когда ты повзрослеешь! — вплотную подошел к нему.
Я видел, что он заносит кулак, но не стал предупреждать удар. Губа треснула, кровь я слизал языком. По выражению моего лица он понял, что пора начинать бояться.
— Хилый удар. Ты своим ручками видать тяжелее ручки ничего не поднимал!
На мой резкий удар отреагировать он не успел, свалился на асфальт. В удар я не вложился, это был просто урок, который ему не следует забывать. Давно хотел его преподать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лазарь поднялся, в глазах его столько ненависти. Он вновь ринулся на меня.
— Если еще раз замахнешься, хирургом тебе не работать! Я тебе все пальцы переломаю! — но он меня будто не слышал. Пришлось его отпихнуть, чтобы остановить. Брат Евы вновь свалился на асфальт. Наверное, я немного перестарался.
— Я это так не оставлю! — вытерев с губы кровь, пригрозил он мне.
— Вам решать, как мы будем общаться. Но прежде чем строить козни или объявлять войну, подумайте о Еве! Мне твое рукопожатие нахрен нигде не уперлось, но если это будет расстраивать твою сестру, я через себя переступлю. Подумай, на что ты готов ради нее!
— Она не будет с тобой счастлива!
— Об этом не тебе судить!
— Ты ей не подходишь! Запомни, мы все против ваших отношений! Я сделаю все, чтобы тебя в ее жизни не было!
Что-то такое я и предполагал. Это все равно, что бороться с ветряными мельницами.
— Я давно понял, что ты кроме себя никого не слышишь. Мне больше не о чем с тобой говорить. Ева совершеннолетняя, мы может жить вместе и без вашего благословения! — выплюнул зло ему в лицо. Своим упрямством этот мудак очень раздражал.
— Посмотрим, как она поступит! Захочет ли расстраивать мать! — Лазарь развернулся и направился к своей машине.
Я думал, проблема только в мужчинах этой семьи, что там еще с матерью?
Я стал звонить Еве. Хотел успокоить и спросить о родительнице. Линяя оказалась занята. Лазарь стоял у своего автомобиля и с кем-то говорил по телефону. Наверное, промывает Мелкой мозги!
Судя по тому, что через пять минут он с пробуксовками уехал, договориться с сестрой не получилось.
Телефон в руке издал длинный сигнал, увидев, что звонит Мелкая, сразу принял вызов.
— Ева, все хорошо? — старался контролировать свой голос, говорить спокойно.
— Нет, но я справлюсь.
— Что еще он тебе наговорил? — сжав кулак, спросил я.
— Сказал, что сообщит обо всем отцу, — не стала она увиливать и скрывать.
— Я заберу тебя к себе.
— Нет. Лазарь обещал все рассказать маме, если я так поступлю.
— А твоя мама тоже настроена против меня? — уже ничему не удивлялся я.
— Нет. Она у меня замечательная. Я уверена, что она все поймет и будет рада за нас, но сейчас ей нельзя волноваться…
Ева вкратце описала состояние родительницы. Сообщила, что на следующе недели она ложится к нам в больницу на обследование. Я хотел бы познакомиться и пообщаться с женщиной. Да только в воскресенье мне в командировку!
— Ева, я в воскресенье улетаю на конференцию, вернусь через неделю, — сообщил то, о чем намеревался поговорить позже у себя дома.
— Уезжаешь? — для одного дня слишком много переживаний у Мелкой.
— Я всегда на связи, Ева. Если нужно будет, все брошу и вернусь, — обозначил свою позицию. Она на первом месте.
— Все нормально, я побуду эти дни с мамой. Постараюсь договориться с отцом и братом.
— Ева, не хочу, чтобы они тебя обидели. Оставь этот вопрос решать мне. — от мысли, что Лазарь может ее тиранить, хотелось крушить все вокруг.
— Не переживай, я сильная.
— Мелкая, — мне после всех этих нервов требовалось ее тепло. — может ты хотя бы спустишься ко мне? Я все еще у ворот стою.
— Хорошо, — согласилась она. — Ой, мне отец звонит, — произнесла она и сбросила звонок.
— Игнат, — набрала она спустя пять минут. — Папа предупредил, что едет к тебе, — ее голос звучал испугано и расстроенно. — Я ему сообщила, что тебя нет дома, он обещал дождаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мелкая, все нормально. Я не против разговора с твоим отцом, — постарался успокоить ее.
«Знать бы еще, что ему сказать! Одного Тополева мне сегодня было мало!»
— Обещай, что не будешь нервничать и переживать, — строго попросил ее. Она ничего не ответила. — Ева, я смогу противостоять твоим родственникам.
