слово звучит в голове: «Ужас!» Ободранные палаты, старое оборудование, ветхие простыни на полкровати, застиранное белье, капельницы, работники… Еда, от вида которой уже тошнит, пять-шесть человек в крохотной палате. Внизу в пустом вестибюле — туалет, где нет мыла и туалетной бумаги. И даже держалка вырвана с корнем.
Мой бедный зять мастерил из железных вешалок держатели для капельницы и для другого инвентаря. У меня был шок.
Сама тактика ведения онкологических больных — прошлый век и невероятно жестока даже к молодым. Мне сказали о существовании приказа по лечебным учреждениям — НЕ оказывать помощь больным в терминальной стадии[2].
Про стариков и говорить нечего.
Когда я вернулась в Америку к здешним счастливым обитателям Day Care Center (центр дневного пребывания лиц, нуждающихся в помощи) и своим пациентам, хотелось кричать им в лицо: радуйтесь, что вы живете в цивилизованном мире. Будьте, наконец, благодарны. Цените то, что у вас есть. Я желаю здешним счастливым старикам благодарно принимать предложенный им «коммунизм», ценить то уважение, с каким Америка относится к человеку, поддерживая его в бесполезной для общества старости. Моя мама, заслуженный учитель России, этого не имела.
Временно разрешенное пребывание в достойном месте было счастье «по блату», которое продлилось недолго. Увы, к счастью, она там и умерла, потому что трудно представить, чтобы было бы, если бы ее выгнали оттуда.
Мы жили в штате Нью-Джерси, в горах и лесу, в 45 минутах от Нью-Йорка. Я работала «в людях» — не хлеба ради, а себе в наказание, учила английский, имела разговорную практику, обрастала друзьями, писала, и моя первая книжка «Голубой пеньюар» написана по мотивам жизни в районе Highland Lakes, New Jersey (в переводе — высокогорные озера).
Опять похвалюсь: позже эта книжка чудесным образом, без всякого моего участия попала в Публичную библиотеку Нью-Йорка, что расположена на 5-й авеню — в самом центре острова Манхэттен, центре Нью-Йорка. Там есть отдел славянской литературы, и туда не берут беллетристику. Мне сказали, что меня взяли за правдивость изложения действительности.
Что есть абсолютная правда!
У мужа был бизнес по работе с приезжими группами из России, я иногда не бывала дома по нескольку дней, оставаясь с пациентами.
У нас была рабочая виза, которую иммиграционные власти никак не хотели продлевать. Мы ждали многие месяцы и не могли выехать из страны, потому что не смогли бы вернуться — а мы уже купили дом. Мы ждали ежедневную почту, как манну небесную, а она всё не падала с неба. Когда у меня в горах гостил маленький внук, он взял себе за правило бегать к ящику за почтой и, принеся мне, заглядывал в глаза с немым вопросом, а я отрицательно и грустно вертела головой. В моей первой книжке есть главы, написанные только для моего внука Никиты. Я даже вела дневник — «Новости Highland Lakes», где отражалось все происходящее в социуме и в природе.
Глава 2
Знакомство с Нью-Йорком Мы жили в глуши, в горах и в лесу, но часто наведывались в Нью-Йорк из культурных соображений — театр, выставки, бесплатные концерты на площадках и в парках города, музеи, коих в Нью-Йорке около ста двадцати. За тридцать лет житья неподалеку я не обошла и трети.
Нью-Йорк — город большого Яблока — центр мира! Кто не верит, проверьте лично.
Нью-Йорк состоит из нескольких больших районов: остров Manhattan, куда можно попасть только за деньги через мосты или туннели, крупные жилые районы — Brooklyn, Bronx, Queens, Staten Island, Long Island (Бруклин, Бронкс, Квинс, остров Стейтен, остров Лонг).
Конечно, всё самое интересное сосредоточено на острове Манхэттен. Плюс шикарные и нешикарные магазины.
На Манхэттене обычно гуляют и развлекаются туристы, их миллионы. В праздники по улицам невозможно передвигаться в толпе — в основном приезжих и молодежи с окраин Нью-Йорка и из других штатов.
Обеспеченные люди уезжают на праздники из центра города в дачные дома, на яхты и лодки, летят на курорты, а по улицам шлендрают только брат-турист и те, кто обслуживают, обирают и дурят брата-туриста.
Расскажу про интересное чудо. В Манхэттене на углу Пятой авеню и Сорок девятой стрит (улице) стоит главная церковь Нью-Йорка St. Patrick Cathedral — кафедральный собор святого Патрика, куда каждый год прилетает Папа Римский и проводит службу. Это большое событие, все улицы перекрыты для транспорта и заполнены народом. На лбу у них пятна черной сажи, значит их благословили…
Уж не знаю, сколько они тот лоб не моют, но гордость на их лицах читается ясно.
В этом роскошном огромном соборе с высокими нефами и потрясающими цветными витражами, великим органом и архитектурным и скульптурным убранством есть позади алтаря, где ежегодно проповедует Папа Римский, маленькая Lady Chapel (женская часовня).
Там стоит маленькая скульптура девы Марии, кротко сложившей руки и опустившей глаза. Вокруг цветы и свечи. Небольшой холл с изысканными деревянными сиденьями. Внизу — бархатом обитая ступенька для стояния на коленях. И в ящичке — толстая Библия.
Не помню, кто мне поведал, что все просьбы на коленях перед красавицей девой Марией неизменно выполняются.
Конечно, я понимала, что это миф, надежды страждущих, утешение, что ты сделал всё, что мог… Надеешься на кого-то из-за бессилия своего или неумения и нежелания решать жизненные проблемы.
Всё я понимала и все-таки (русское «авось»!) стала приходить и, стоя на коленях, чего в жизни себе не позволяла, просить…
Старалась НЕ для себя или для себя в последнюю очередь. И я вас сейчас удивлю: ВСЁ, что я просила, даже невозможное и нереальное, всё сбылось! Могу рассказать подробнее про эти чудеса!
Тогда нельзя было ввозить в Америку детей без родителей, а я так хотела показать всем своим то, что восхищало меня!
И внука хотела взять
