— Но вы думаете, тюрьма вам подходит?
Фраффин пощелкал настройками пантовива. Точка наблюдения резко сместилась. Два туземца превратились в увеличенные профили. (У Келекселя появилось странное чувство, что его самого передвинули, затолкали внутрь, и заставили смотреть вниз на двух туземцев.)
— На этот раз мы будем работать с карточками немного по-другому. Вы довольно часто выполняли эти тесты. Я хочу изменить темп.
Мэрфи бросил резкий косой взгляд через плечо, но голос его прозвучал искренне и любезно.
— Все, что вы скажете, док.
— Я буду сидеть лицом к вам, — сказал Турлоу. — Это немного не по правилам, но в вашей ситуации и так полным-полно неправильностей.
— Ты имеешь в виду, что мы с тобой знакомы и тому подобное?
— Да, — Турлоу положил на стол секундомер. — И я поменял обычный порядок карточек.
Секундомер неожиданно приковал внимание Мэрфи. Он уставился на прибор, слабая дрожь прошла по толстым предплечьям. С видимым усилием он собрался и принял вид энергичной веселости, желания сотрудничать.
— В прошлый раз ты сидел за мной, — сказал он. — И доктор Вейли тоже.
— Я знаю, — ответил Турлоу. Он проверял порядок карточек.
Келексель подпрыгнул от неожиданности, когда Фраффин прикоснулся к его руке, и поднял глаза на Режиссера, перегнувшегося через стол.
— Этот Турлоу молодец, — зашептал Фраффин. — Смотрите на него внимательно. Заметьте, как он изменяет тест. Когда один и тот же тест проводят несколько раз за короткий период времени, появляется элемент обучения. Как будто вы надеваете трико много раз, пока не выучиваетесь.
Келекселю почудился двойной смысл в словах Режиссера. Тот с улыбкой опустился на место. Келекселя охватило чувство тревоги. Он вернулся к сцене на экране пантовива. Что такого важного в этом признании вины? Совесть? Келексель разглядывал Турлоу, раздумывая, вернулась бы Рут к этому существу, если бы ее освободили. После того, что она испытала с чемом? Келекселя пронзила мучительная ревность.
Чем откинулся на спинку кресла, нахмурился.
Турлоу проявлял готовность начать тест. Он показал первую карточку, запустил секундомер; его рука так и осталась лежать на нем.
Мэрфи внимательно посмотрел на карточку, закусил губу. Через некоторое время он сказал:
— Автомобильная авария. Двое погибли. Это их тела у дороги. Сейчас много аварий. Люди просто не знают, как обращаться с быстроходными машинами.
— Вы выделяете части рисунка, или вся карточка целиком дает такую картину?
Мэрфи заморгал.
— Только эта маленькая часть вот здесь, — он перевернул карточку рисунком виз, взял следующую. — Это завещание или другой документ о собственности, но кто-то уронил ее в воду, и буквы расплылись. Поэтому его никак не прочесть.
— Завещание? Есть какие-нибудь мысли, чье оно?
Мэрфи махнул карточкой.
— Знаешь, когда мой дед умер, завещание не нашли. А у него оно было. Мы все знали, что оно было, но дядя Эймос смотался с большей частью дедова барахла. Вот как я научился быть осторожным со своими бумагами. Надо быть очень осторожным с важными бумагами.
— А ваш отец был таким предусмотрительным?
— Па? Дьявол, конечно, нет!
Турлоу, казалось, задело что-то в тоне Мэрфи. Он спросил:
— Вы с вашим отцом когда-нибудь ссорились?
— Препирались иногда, вот и все.
— Вы имеете в виду, спорили?
— Да. Он всегда хотел, чтобы я остался с мулами и повозкой.
Турлоу сидел, выжидающий, настороженный, изучающий.
Мэрфи оскалился, точно череп.
— Это старая поговорка, которая была в ходу у нас в семье.
Он резко опустил карточку, которую держал, взял третью, наклонив голову набок.
— Шкура выхухоли, распяленная для сушки. За них давали по одиннадцать центов за штуку, когда я был мальчишкой.
Турлоу сказал:
— Поищите другую ассоциацию. Попробуйте найти в карточке что-то еще.
Мэрфи метнул быстрый взгляд на Турлоу, снова вгляделся в рисунок. Он был похож на сжатую до отказа пружину. В комнате повисла тишина.
Наблюдая за туземцами, Келексель не мог отделаться от ощущения, что Турлоу через Мэрфи убеждает зрителей, сидящих у пантовивов. Он чувствовал, что этот знахарь изучает его самого. Умом Келексель понимал, что сцена осталась в прошлом, что это всего лишь снятая пленка. Однако в ней было что-то такое, что производило впечатление, как будто она происходила как раз сейчас.
Мэрфи снова посмотрел на Турлоу.
— Возможно, это мертвая летучая мышь, — сказал он. — Возможно, кто-то застрелил ее.
— Да? Зачем кому-то могло понадобиться делать это?
— Потому что они омерзительные! — Мэрфи бросил карточку на стол, оттолкнул. Он выглядел загнанным в угол. Медленно-медленно взял следующую карточку, открыл, точно боясь того, что может там обнаружить.
Турлоу проверил секундомер, снова посмотрел на Мэрфи.
Тот разглядывал карточку. Несколько раз, казалось, он хотел что-то сказать, но каждый раз колебался и не произносил ни слова. Наконец он сказал:
— Ракеты четвертого июля, вроде зажигательных, тех, что взрываются в воздухе. Чертовски опасная штука.
— Взрывчатые ракеты?
Мэрфи пристально вгляделся в карточку.
— Да, такие, которые взрываются и пускают звезды. Эти звезды могут устроить пожар.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы от них что-то загоралось?
— Я слышал об этом.
— Где?
— Много где! Людей каждый год предупреждают об этих проклятых штуках. Ты что, газет не читаешь?
Турлоу сделал пометку в блокноте.
Мэрфи бросил на него сердитый взгляд, перешел к следующей карточке.
— На этом рисунке в муравейник бросили отраву и разрезали его пополам, чтобы составить план того, как прорыты ходы.
Турлоу отклонился назад, его внимание было сосредоточено на лице Мэрфи.
— Зачем кому-то мог понадобиться такой план?
— Чтобы увидеть, как муравьи сделали муравейник. Я однажды ребенком упал на муравейник. Они кусаются, точно огнем жгутся. Ма намазала меня содой. Па облил муравейник минеральным маслом и поднес к нему спичку. Ну они и разбегались, скажу я вам! Па скакал вокруг и давил их.
Мэрфи с отвращением положил карточку, взял следующую. Взглянул на руку Турлоу, делающую пометки, затем на карточку. Повисла напряженная тишина.
Глядя на карточку в руке Мэрфи, Келексель вспомнил о флиттерах чемов на фоне закатного неба, о целых флотилиях, плывущих из ниоткуда в никуда. Его посетила внезапная мысль о том, что бы сказал об этом Турлоу. Мысль была пугающей.
Мэрфи отодвинул карточку на длину вытянутой руки, прищурил глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
