Наконец в начале ноября механик, с которым Святой успел сдружиться, увез его на железнодорожный вокзал Кутулика и, «раздавив» в ожидании поезда на Читу бутылочку водки с шоферюгой, крепко обнял его.
— Пару месяцев отдохнешь, и давай назад, мы тебя ждем!
***
Воровать стало намного труднее, чем раньше. Сторожа и менты до того оборзели, что иногда шмонали на выезде из базы ОРСа не только Лехину машину, но и его самого. «Собаки красные» — в одних трусах вышел он в прихожку, где стоял телефон и, сняв трубку, закрутил диск.
— Лена? Здравствуй. От Олега ничего нет? Как дома? Неделю назад припылил! А почему мне не позвонил — обиделся Ветерок. Спит без задних ног, говоришь. Буди его, волка, я минут через десять подбегу.
Святой кое — как добрался до ванной и, сунув под струю ледяной воды не совсем еще проснувшуюся голову, через минуту немножко одыбал, а за пузырем «Советского шампанского», что припер Леха, пришел в себя окончательно.
— Ври скорей, торопил его приятель, что да как в стране Лимонии. Внимательно выслушав ответ Олега, он стал жаловаться.
— Не хило ты пристроился, а я с базы сматываюсь. Заработки фуфловые, а красть, сволочи, не дают. Словно с ума все посходили, подсматривают друг за другом, да подслушивают. С товароведшей одной недавно сплелся, так не поверишь, официантка с кабака жене моей, которая в кассе управления сидит, об этом натрекала. Прикидываешь? База, ресторан, касса. Вот это связь.
— Чем кончилось?
— Не убацал еще.
— Понятно теперь, почему тебе Настя чемодан собрала, донеслось из зала.
— Хороший у твоей жены слух, — не то похвалил, не то удивился Ветерок, поплотнее затворяя на кухне дверь.
— Послушай, айда со мной. На этот сезон как раз бензовоз без водилы остался. Я помогу тебе на него сесть. Выход, по-моему. Пока батрачишь, здесь все по тихой само собой утрясется.
— Подумать нужно, хотя вроде все и логично. На всякий случай скажи, когда примерно готовым быть?
— Новый год справим и рванем, раньше меня Ленка все равно не отпустит.
Ноябрь с декабрем Святой заслуженно бездельничал. Ходил с Игорем и Максимом в спортзал и бассейн. Морозил уши на катке, где сыновья гоняли шайбу. Шарился по друзьям, знакомым. Просиживал часами у жены на работе, слушая, как она стрекочет на пишущей машинке. Резался с Котом в шахматы и помогал Лехе чинить его государственный драндулет.
Пятого января межгородом запел телефон.
— Папа, тебя, — подал отцу трубку Максим.
Звонили с Кутулика.
— Здорово, Олег!
— Здравствуй, Николаич — узнал его голос Святой.
— Хватит расслабляться, я на базе…
— Еду, еду — сразу заскучал по бичам Олег — дня через три прикачу.
— Можно другана с собой притаранить?
— Специальность у него есть?
— Шофер.
— Судимый?
— Как я.
— Горькую шибко глычет?
— Как я.
— Тогда вези, — глухо рассмеялся Грибов, — но под твою ответственность.
— Спасибо, Николаич. До свидания.
Подождав пока в трубке послышатся гудки отбоя, Святой перебрал номер.
— Ветерок, привет. Если надумал со мной ехать, готовь мешок. Восьмого отчаливаем.
— На стреме я, на стреме. Скорей бы сквозануть.
***
Каждый день из отпусков прибывали старатели и, собираясь по вечерам у телевизора в столовой, с удовольствием ржали, вспоминая, как, сваливая, зарекались сюда возвращаться. Всех или почти всех тянули сюда уже не длинные деньги, а тягло работы, мужская дружба и черт знает, что еще. Постепенно Олег вновь втянулся в лямку по-прежнему бешеного ритма работы. Леха от такой житухи был не в восторге, но возможность прилично отхватить капусты, заставляла его пахать, как все, а уж денежки-то он любил.
Три с половиной месяца проскакали махом и в конце апреля вместе с пригревающим весной солнышком, Святому подканала телеграмма. Серый телеграфный бланк с приклеенными к нему печатными буквами сообщал, что едет Эдик. По времени выходило, что сто восемьдесят четвертый прибывает через час и, отпросившись у шефа сбегать до вокзала встретить брата, Олег завел машину.
— Стой, стой! — тормознул его выскочивший из окна барака Ветерок — ты не в Кутулик?
— Туды.
— Вот и славненько. Забросишь меня по дороге в одно место, — влез в кабину вкованный приятель.
— Это по какому такому случаю вы так принарядились, моншер? — подозрительно окинул его Святой.
— Втюрился. Барышня, скажу тебе по секрету — огонь!
— Пьяница, что ли?
Леха юмора не понял.
— В банке служит, соображаешь? В него шаромыг не пускают. Татарка, правда и ребятенок есть, а так, баба — ништяк!
На центральной улице райцентра он спрыгнул, а «верблюдица» торопливо пошла на вокзал. До подхода пассажирского оставалось целых десять минут и, приткнув вездеход в тень, наверное, столетнего тополя, Олег приготовился покемарить, как вдруг открылась дверца, и в салон следом за залетевшей объемистой спортивной сумкой полез Эдька.
— Здорово! — обнял он старшего брата накачанными руками боксера.
— Привет! Где поезд-то, не пойму?
— Ушел, минут пять уже.
— Нежданчиком значит, решил нагрянуть?
— Надоело по Чите дерьмо пинать. На работу устроишь?
— Так ты не в гости?
— Нет.
— Молодец. Родичи как?
— Путем все — пригладил Эдик растрепанные волосы русого чуба — батя вкалывает на машзаводе. Мать дома, как всегда сидит, вяжет да книги читает. Носки шерстяные тебе отправила, в сумке где-то лежат.
— Погорбатить значит надумал?
На территории базы, день и ночь, громыхая, вращались заляпанные гудроном огромные барабаны двух асфальтно-бетонных установок. На одну из них Святой запихал братана оператором и спустя всего неделю, тот уже смахивал на бывалого старателя. Чумазый, в порванной майке и американской бейсболке, натянутой на самые брови, он самостоятельно варил асфальт и грузил машины, а в узкие минуты затишья, тягал самопальную штангу и дорывал болтающуюся еще с прошлого сезона грушу Олега.
В дружно стучащую ложками столовую, выискивая кого-то, заглянул Грибов.
— Старшего Иконникова никто не видел?
На экране цветного телевизора в дамских подштанниках летал над ареной цирка Казанова Леонтьев, поворотом звуковой фишки Святой заткнул ему рот и, допив компот, встал из-за стола.
— Здесь я, Игорь Николаич.
— Олег, собирай бригаду дорожников. Пусть лопаты берут, и вези их прямо сейчас в Средний.
— Это военный поселок, что на трассе на Иркутск стоит?
— Да. На КПП вас будет ждать комендант, он покажет рабочим, где асфальтировать. Я за вами шесть «КРАЗов» отправлю, когда они разгрузятся, в кузов последнего ураловский двигатель бросите и назад все, ясно?
