Рафаэль и его сыновья тоже работали в доме вместе с Рамоном, и вечером, за ужином, четверо мужчин были бодрыми, но явно усталыми. Хотя Рамон окружал ее вниманием, когда они сидели за дружеской беседой в гостиной Рафаэля, времени и места для того, чтобы «смешать тела и разделить потом, воскреснув к новой жизни», так и не было.
Каждый вечер Рамон провожал ее до дома Габриэлы, где все уже спали, увлекал к дивану и усаживал рядом с собой.
Он нежно освобождал ее почти что от всей одежды, возбуждал так, что она едва могла удержаться от крика, но затем одевал, провожал до спальни и желал ей спокойной ночи, страстно целуя на прощание. И каждую ночь Кэти ложилась под холодные простыни своей временной постели, сгорая от неудовлетворенного желания, чего, как она начинала понимать, и ожидал от нее Рамон. Однако у нее не было никаких сомнений в том, что сам он возбуждался даже больше, чем она, так что не было никакого смысла заставлять их обоих испытывать такие муки.
Прошлой ночью, волнуясь от смущения и желания, Кэти взяла инициативу в свои руки и предложила захватить одеяло со своей постели, чтобы пойти куда-нибудь, где они смогут побыть наедине и где никто им не помешает.
Рамон взглянул на нее глазами, похожими на горячие черные угольки, и его лицо потемнело от страсти. Но он только неохотно покачал головой:
– Нам помешает дождь, Кэти. Он собирается уже целый час.
Когда он говорил, вспышка молнии озарила всю комнату. Но дождь так и не пошел.
Без всякого сомнения, сегодня вечером дождь не помешает им, решила Кэти со сладким томлением.
Кэти остановилась около большого магазина и вышла из машины. Толкнув тяжелую дверь, она вошла в старое здание, которое было переполнено народом, и на миг зажмурилась.
В магазине продавалось все – от муки и консервов до купальников и дешевой мебели. Груды товаров покрывали деревянные полы, оставляя только узенький проход для покупателей. Все прилавки были завалены товарами, впрочем, как и полки, тянувшиеся вдоль стен. Без помощи продавщиц понадобились бы часы, чтобы разыскать путь через завалы вещей.
Испанская девушка, которой Габриэла раньше уже представила Кэти как novia Рамона, радостно улыбнувшись покупательнице, куда-то исчезла. В понедельник с ее помощью Кэти нашла толстые пушистые полотенца под грудой мужских рабочих брюк. Кэти купила все шесть и заказала еще дюжину. Очевидно, девушка подумала, что Кэти пришла узнать, не готов ли заказ. Она подняла полотенце, протянула его и покачала головой, полная сожаления, что прибегает к пантомиме, так как не владеет английским.
Кэти усмехнулась и кивнула на полки с бакалеей, усеянные лопатками для круп, а затем отправилась делать покупки.
Неся свежие фрукты, хлеб и упакованное в целлофан мясо, она пробиралась к прилавку, около которого толпились люди. Кэти копалась в кошельке, разыскивая деньги, когда, взглянув вверх, обнаружила, что невысокая испанка протягивает ей, улыбаясь, два счета, каждый на половину той суммы, на которую она сделала покупки. Девушка была очень горда тем, что запомнила, что Кэти всегда просила оформить свои счета именно таким образом, и Кэти не стала объяснять, что сейчас в этом не было необходимости.
Сцена, открывшаяся перед глазами Кэти, когда машина вынырнула из-под деревьев, покрытых алыми цветами, повергла ее в полное изумление. Двор был заполнен старыми грузовиками, две телеги и грузовик были нагружены строительным мусором, который, очевидно, вынесли из дома и собирались увозить. Двое мужчин крыли крышу черепицей, а еще двое сдирали облупившуюся краску с деревянной отделки. Ставни были починены и распахнуты. В окна вставлены кристально чистые стекла.
Кэти впервые увидела дом с того памятного воскресенья. Снаружи он очень изменился. Ей страстно захотелось увидеть, что было сделано внутри. Она бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида, освежила губы помадой и поправила волосы.
Она выбралась из машины, стряхнула нитку с джинсов и заправила внутрь клетчатую рубашку.
Равномерные удары молотков, доносящиеся из дома, резко приостановились. Мужчины на крыше стали спускаться вниз, когда Кэти пошла по кирпичной дорожке, на которой больше не валялись ни разбитые кирпичи, ни осколки черепицы. Она взглянула на часы: было ровно шесть, и скорее всего мужчины заканчивали работу.
Входная дверь, которую Рамон сломал в то воскресенье, была повешена на петли, облупившаяся краска счищена до гладкого дерева. Кэти посторонилась, когда восемь мужчин прошли мимо, неся деревянные ящики с инструментами. Рафаэль и его сыновья были среди них. «Да здесь работает целая армия!» – в изумлении подумала Кэти.
– Рамон на кухне с водопроводчиком, – тепло сказал Рафаэль, по-отечески улыбнувшись.
А его сыновья усмехнулись, когда проходили мимо нее.
Стены в гостиной, сделанные из резных досок, и пол были уже очищены и оказались приятного светло-коричневого цвета. В доме было солнечно и светло: все окна блестели чистотой, а некоторые из них были распахнуты, впуская ветер, и доносимый им аромат цветов смешивался с едким запахом свежих опилок. Пожилой человек прошаркал из кухни, держа в каждой руке огромные гаечные ключи. Он вежливо приподнял кепку перед Кэти, а затем прошел через гостиную и вышел из дома. «Водопроводчик», – предположила Кэти.
Кинув последний взгляд вокруг себя, Кэти прошла в кухню. Как и все остальные деревянные поверхности, стены там были очищены песком, а отвратительный облупившийся линолеум содран. Резкий лязг металла по металлу заставил ее посмотреть в угол. Кто-то стоял на четвереньках под раковиной. Кэти улыбнулась, узнав эти длинные ноги и узкие бедра.
Очевидно, Рамон не понял, что водопроводчик ушел, потому что знакомый голос резким тоном отдал приглушенный приказ. Кэти нерешительно поколебалась, затем, чувствуя себя ребенком, играющим со взрослым, схватила гаечный ключ и протянула его Рамону, под новую раковину из нержавеющей стали. Она негромко рассмеялась, когда гаечный ключ был грубо выброшен назад и тот же приказ был повторен, правда, теперь вместе с нетерпеливым ударом по дну раковины.
Кэти наклонилась вперед и повернула оба крана. За потоком воды последовала вереница ругательств, которыми сыпал Рамон из-под раковины, когда вода полилась ему на лицо, волосы и обнаженную грудь. Схватив полотенце с пола, он вскочил одним гибким яростным движением и начал вытирать голову и лицо, в то время как Кэти бросилась к кранам и выключила воду. С испуганным обожанием она слушала злые испанские фразы, которые доносились из-под полотенца, а когда он отбросил его и свирепо уставился на нее, приняла самый невинный вид.
Выражение его лица стало озадаченным.
– Я хотела сделать тебе сюрприз, – объяснила Кэти, прикусив нижнюю губу, чтобы удержаться от смеха.
Капли воды блестели на его кудрявых волосах, бровях, ресницах, на жестких волосках широкой груди.
– Надо думать, что один сюрприз заслуживает другого, – свирепо сказал Рамон.
Он вытянул правую руку и открыл кран с холодной водой. Прежде чем Кэти успела сообразить, ее голова оказалась наклоненной в раковину на расстоянии дюйма от водной струи.
– Только посмей! – пронзительно взвизгнула она. Вода побежала еще сильнее, а ее голова стала еще ближе к струе. – Прекрати! – запротестовала она, и раковина отозвалась эхом на ее смех. – Вода бежит по полу!
Рамон освободил ее и закрыл кран.
– Трубы протекают, – заметил он без особого огорчения. Он приподнял бровь и добавил зловеще: – Я припомню тебе этот сюрприз!
Кэти со смехом проигнорировала угрозу.
– А я-то думала, что ты разбираешься в плотничьих работах, – поддразнила она его.
– Я сказал, – сухо уточнил Рамон, – что разбираюсь в них так же, как ты в шитье занавесок.
Кэти украдкой хихикнула и постаралась принять возмущенный вид:
– У меня с занавесками все нормально, чего не скажешь о твоих познаниях в сантехнике. – «Потому что занавески шьют Габриэла и сеньора Виллегас», – мысленно добавила она.
– Неужели? – усмехнулся Рамон. – А ну-ка отправляйся в ванную.
Кэти была слегка удивлена, что он не последовал за ней, а потянулся к полотенцу и чистой рубашке, висящей на гвозде.
Она остановилась перед дверью ванной, мысленно готовясь увидеть ржавую посудину, кишащую насекомыми. Когда она нерешительно открыла дверь, то застыла в удивлении.
Исчезло старое оборудование. На его месте появились современная раковина и просторный душ из оргстекла со скользящими дверями. Ради эксперимента Кэти отвела одну дверь в сторону и заметила с одобрением, что она плавно заскользила. Из душа текла вода – почему же тогда Рамон сетовал по поводу протекающих труб? Стараясь не наступать в скользкие лужи на полу, Кэти осторожно вошла внутрь, чтобы выключить воду. Этого как раз и не получилось. Ее рот распахнулся в немом крике, когда поток ледяной воды хлынул ей прямо в лицо. Кэти повернулась, чтобы выбраться из-под душа, но кожаные подошвы ее туфель заскользили по полу, и она упала прямо под ледяной ливень.
