Его, естественно, сделала Огородникова. И вообще в августе звонила именно она. В сентябре картина изменилась. В среднем на четыре звонка Огородниковой приходился один звонок Рогутского. А вот зато последние две недели до убийства Рогутский сам звонил своей бывшей пассии. Огородникова звонила ему лишь однажды, а его звонков обнаружилось целых пять. Правда, ни в день убийства, ни за день до того ни одного звонка от Рогутского не зафиксировано. Хотя… Что это за неопознанный номер?
Саша нахмурилась и еще раз сосредоточенно изучила распечатку. У Рогутского перечень абонентов был весьма велик, зато у Огородниковой, кроме звонков родителей, встречалось еще три-четыре номера, один из которых принадлежал Рогутскому. И все. И вдруг накануне убийства четыре звонка от неопознанного абонента. Случайность? Или Рогутский, решившись на крайние меры, сообразил, наконец, что оставлять свидетельства их связи опасно, и завел себе новый номер? Не исключено.
Но в любом случае ясно одно. Контакт между Рогутским и Огородниковой был. Эх, жаль, содержание разговоров никак не выяснить, пригорюнилась Саша. А может, эсэмэски? Интересно, можно заказать распечатку их содержания?
И тут сыщицу осенило. Какая же она дура! Аленин телефон до сих пор у ее родителей! Она могла давным-давно забрать его и спокойно изучить содержимое, даже распечатки заказывать не надо!
Саша шагала к дому в отличном настроении, покачивая коробочкой с пирожными в руке. У нее сегодня случился такой прорыв в деле, что не грех себя и побаловать, и родители будут рады, а то в последнее время они как-то особенно придирчиво стали ее спрашивать о делах на работе и приобрели нехорошую привычку перешептываться у дочери за спиной.
Саша свернула к себе во двор и, услышав звук приближающейся машины, заранее посторонилась, давая ей проехать. Время приближалось к девяти, прохожих во дворе почти не было. Мамочки с детьми уже давно разбрелись по домам и смотрели «спокушки», на детской площадке, в нарушение всех законов, кучковались собаководы, вокруг носились их питомцы, с неба сыпались мелкие редкие снежинки, едва коснувшись асфальта, они таяли, мгновенно превращаясь из сверкающего великолепия в темную жижу.
Саша энергично вышагивала по тротуару, смаргивая снежинки с ресниц, навстречу ей быстрым шагом двигался высокий длинноногий парень в пуховике с надвинутым на нос капюшоном.
Парень несся прямо на нее, Сашка хотела посторониться, но не успела. Раздался пронзительный женский крик, затем она увидела в руках у парня что-то длинное и блестящее, потом он вдруг рухнул на асфальт, а сверху на него упал еще кто-то.
Саша отскочила, глядя с недоумением на свалку у своих ног.
– Бегите! Прочь!
Саша оглянулась, к ней, размахивая руками и крича, бежала какая-то тетка в полушубке, тетка показалась Саше смутно знакомой. Но разглядеть ее она не успела, потому что длинноногий парень, отбившись от цеплявшегося за него мужика, вскочил на ноги и помчался к арке.
– Александра, вы целы? – подбегая к стоявшей столбом Саше, спросила тетка. Точнее, молодая женщина с темными волосами и пухлыми щечками. Саша снова постаралась ее вспомнить, но та уже отвернулась и помогала подняться с тротуара мужчине. Мужчина был точно незнакомым. В дорогом, испорченном теперь навеки пальто, со сбившимся набок шарфом, он все же производил впечатление добропорядочного гражданина, да вон у него и белая рубашка с галстуком торчит из выреза пальто.
– Быстрее, надо его догнать! – тормошила мужчину пухленькая девица в полушубке.
– Да где уж, – вздохнул он, скептически оглядывая свое заляпанное пальто. – Его наверняка машина за углом ждала, – с досадой проговорил незнакомец и взглянул на Сашу. – Испугались?
– А что это было? – с сомнением спросила девушка, которая не то чтобы испугалась, а как-то выпала из происходящего. Крики девицы и вся эта возня возле ног несколько ее напрягли, но вот испугаться она точно не успела.
– Он же вас убить хотел! – вытаращив серые, скромно подкрашенные глаза, пояснила девица.
– Яна, вы его узнали? Это был тот же самый тип? – перебил ее мужик в пальто.
Яна. Точно знакомая, решила Саша, но сосредоточиться ей не удавалось, мешал разговор.
– Понятия не имею, того я успела разглядеть, а этого нет. Но рост и фигура вроде похожи. Он же в капюшоне был. Вы тоже его не рассмотрели? – Теперь пухлая Яна повернулась к Саше.
– Нет. Простите, кажется, мы раньше встречались? – вглядываясь во взволнованное лицо девушки, спросила Саша, чтобы не мучиться неизвестностью.
Девушка взглянула на нее с удивлением, но тут же ответила:
– Я менеджер из «Рыбного пути», Сорокина Яна Викторовна, можно просто Яна.
Точно! Сашка просто настолько увлеклась своими сегодняшними достижениями, что напрочь забыла про «Рыбный путь».
– А что здесь случилось? Из-за чего вся эта возня и драка? И вообще, как вы здесь оказались? – возвращаясь к нормальному функционированию, спросила стажерка Пономарева.
Парочка недоуменно переглянулась.
– Мы ждали вас, чтобы поговорить, – стараясь избавиться от эмоций, принялась рассказывать Сорокина, то и дело поглядывая по сторонам и на своего спутника. – У вас телефон не отвечал последние часов пять. Мы в машине сидели. – Она кивнула на большую серебристую иномарку, стоявшую ближе к Сашиной парадной, водительская дверца до сих пор была распахнута, и сорокинский знакомый, проследив за их взглядами, оставил попытки вернуть пальто приличный вид и тут же отправился закрывать машину. – Сперва мы увидели вас и уже собирались выходить из машины, когда я заметила этого парня. Даже не знаю, почему так вдруг испугалась. – Яна взглянула озадаченно себе под ноги и пожала плечами. – Но я закричала, выскочила из машины, Тимофей Константинович тут же кинулся парню наперерез, а тот уже нож достал. Вот. – Она вздохнула, словно переводя дыхание. – Они упали на асфальт, а я испугалась, что парень может вскочить и все же вас ударить. Бегаю я плохо, потому и кричала вам, чтобы вы на месте не стояли.
– Извините, я вообще не поняла, что происходит, – виновато пробормотала Саша, которой отчего-то вдруг стало стыдно, что она так плохо думала об этой Сорокиной и из-за того, что так тупила, пока они ее спасали. – А откуда он взялся, и что ему вообще было от меня надо? – вдруг сообразила она.
Он хотел ее убить? У него был нож? Да елки-палки, что ж это делается? Саша почувствовала, как у нее начинают запоздало дрожать поджилки, и она так же пугливо оглянулась по сторонам. Куда этот, как его, Тимофей Григорьевич подевался? Сколько можно машину закрывать?
Сорокина, вероятно, заметила перемену в Сашкином настроении, потому что взяла ее под руку и твердо сказала:
– Пойдемте к нам в машину, нам нужно о многом побеседовать. И вы в себя придете.
Пока они разговаривали, Тимофей, как его там по отчеству, успел выбраться с парковки и теперь остановился возле них. Но Саша отчего-то совершенно не спешила усесться в машину.
– Нет, – твердо сказала она. – Я домой пойду и позвоню на работу, расскажу, что случилось.
– Не стоит, – высунулся из открытого окна Тимофей. – Боюсь, что кто-то из вашего отдела имеет отношение к сегодняшнему… происшествию. И виноват в этом я. Если вы хотите домой, я вас, конечно, провожу до самой квартиры, хотя и не думаю, что они засаду устроили в подъезде. Но главной проблемы это не решит. Пока мы не разберемся со смертью Рогутского и вашей Огородниковой, в безопасности вы не будете, – твердо проговорил он. – Так что выбирайте. Можем беседовать в машине, можем у вас, можем в каком-нибудь кафе. В любом случае я провожу вас до самой квартиры.
Саша недоверчиво, настороженно взглянула на обоих. Мужчина смотрел на нее открытым выжидательным взглядом, а вот в глазах Сорокиной читалась просьба.
«Что мне в принципе может грозить? Только что они отбили меня у убийцы, во всяком случае, они так говорят. Хотят заманить в ловушку? Ну, так проще было бы позвонить мне заранее, попросить о встрече, без всяких там покушений, и я, ничего не опасаясь, приехала бы к ним хоть в ресторан, хоть на квартиру. Нет. Пугать меня смысла им не было. Но все же…»
– У меня телефон сел. Можно, я с вашего позвоню родителям, предупрежу, что задерживаюсь? – решила подстраховаться Саша, уже понимая, что рискнет и поедет с этой парочкой.
Сорокина с радостной улыбкой протянула свой мобильник.
Звонить родителям Саша, разумеется, не собиралась. Чего их волновать? А отойдя в сторонку, набрала телефон Чистикова.
– Сашка, это я, – торопливым приглушенным голосом заговорила Саша, едва приятель ответил на вызов. Она быстренько вывалила недавние события и, воровато оглянувшись, продиктовала: – Н467РВ, 98 регион, серебристый «Мерседес», модель мне не рассмотреть. Девицу зовут Яна Викторовна Сорокина, менеджер из «Рыбного пути». Записываешь? Молодец. Мужик какой-то Тимофей, отчество я не расслышала, а фамилию они не называли. Но Сорокина его хорошо знает.
