Стучать в ворота пришлось долго, пока наконец Ксюша, держа в руках керосиновую лампу не вышла на крыльцо и не крикнула:
- Кто там?
- Муж приехал, с гостями. Отворяйте.
- Ой, - радостно воскликнула та, и подбежав открыла ворота.
Та уже хотела обнять меня, но заметила, что за мной стоит Марина, дочка спал у неё на руках, снова ойкнула. Ксюша нас сопроводила на кухню, где уже ожидала Ольга, пока та обнималась с Мариной и укладывали девочку на диван, накрывая одеялом, я пояснил что Марина расскажет, что со мной было и почему понизили в звании. Я всего на час, но быстро сводить Ксюшу на сеновал в сарай, успел, пока Ольга с Мариной общались на кухне. Электричества не было, отключили, использовали свечи. Когда мы с Ксюшей вернулись, я сказал Хромцевой:
- Марин, ты черкни мужу письмо, мол, доехали и всё такое. Ему приятно будет. Поторопись, я уже уезжаю.
Ксюша метнулась в свою комнату и принесла тетрадь и писчие принадлежности, так что та накидала несколько строк. Дальше Ольга выделила той спальное место в зале, выдав постельное бельё, а Ксюша проводила меня до ворот, мы там несколько раз крепко поцеловались, после чего я вышел на улицу, а моя вторая жена закрыла ворота, и направилась домой. Автобус я снова использовать не хотел, убрал в Хранилище, достал «Хамви» и погнал за город. Там достану связной «Мессер» и обратно. Пара патрулей, слыша рёв мотора моего мощного бронеавтомобиля, пытались перехватить, но я объезжал их по другим улицам и давил на газ. Дальше сменил машину на самолёт и вскоре уснул под убаюкивающее гудение самолёта. Да, Марина надолго у нас не задержится, у неё родных немало в Ярославе, так что мои жёны ей помогут, а то у той ничего нет кроме платья, хорошо нашла где-то платье не по размеру для дочки. Муж отдал все деньги что по карманам затерялись, но там немного было, соберут их и посадят на поезд до Ярославля. Телеграмму дадут, родные встретят на вокзале.
Прибыл я вовремя, не успело рассвести, совершил посадку в другом месте, потому что то поле где мы взлетали, было занято какой-то стрелковой частью и обозом. Да и вообще мало сводного места было. Пришлось дальше на дорогу садится, доставать мотоцикл-одиночку и гнать к расположению батареи. Мотоцикл убрал на подъезде. Опознавшись у часового, у дежурного по батарее выяснил что всё в порядке, ничего не успело произойти, велел не беспокоить командира, утром сообщит что я вернулся, как проснётся, ну и тоже завалился спать. Нашёл своё хозотделение, постелил плащ-палатку, на неё шинель и вскоре уснул, добирая часы для сна.
Утром после побудки, отдав письмецо Хромцеву от супруги, я искупался в озере, пока мои бойцы кормили батарейцев, свериваясь со списком фамилий. У каждой указана какая норма должна выдаваться тому или иному бойцу, это я по памяти всем выдавал, помню их. У бойцов такой идеальной памяти не было. Выдавали из термосов, молочную кашу на рисе, и кисель с лепёшками. Каша в термосах, сегодня я решил поспать подольше и ничего не готовил, из полевой армейской кухни, некоторые блюда положил в термосы, а утро выдал их бойцам, объявив время завтрака. За этот день ничего не произошло, шесть раз батарея открывала огонь, трижды прикрывая аэродром от налётов, немцам мешал он, и трижды по мимо пролетающим самолётам била. Три накрытия, сбитых не было, но летели дальше с дымами. У лётчиков снова бензин закончился, а им обещанного так и не привезли, обратились ко мне, и я дал топлива, велев не экономить, так что те весь день летали. Хотя ко второму дню истребителей осталось едва два десятка, а до войны было восемьдесят, от бомбардировщиков осталось восемнадцать машин что можно поднять в воздух, их спешно обслуживают, заправляют, подвешивают бомбы и отправляют на задние, заявки от наземных сил так и идут. В этот день по батарее да, ничего особого не произошло, а вот я выделился, как-то неожиданно даже для себя.
Дело было так. Вечер уже, мы общались, были командиры обоих авиационных полков, Хромцев, обговаривали проблемы с топливом, на аэродром его так и не доставали, и машины, отправленные на склады «ГСМ» так и не вернулись, а я обещал, что топливо будет. За этим те и приехали, знали что слово держу, а тут я дёрнулся, и рванул к «полуторке» с «ДШК», крича расчёту:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- От пулемёта!
Наводчик успел дёрнутся в сторону, когда я влетел в кузов грузовика и резко повернув ствол, дёрнув за рычаг затвора, сразу открыл огонь, вылетевший из-за деревьев «мессер» разваливаясь, огненным комком покатился по земле, а я уже бил короткими очередями по ведомому этой пары. Взор показал их атаку, цель наша батарея, мешала она немцам, вот и послали такую группу, ударил-отскочил. Звено истребителей недавно село, так что никто немцам не мешал. Взор уже на четыреста метров пока работал, едва успел. Хорошо машина рядом стояла, пару гигантских прыжков и оказался у её борта. Ведомый пошел вверх и нарвался на мою четвертую очередь по нему. Замер на миг, и выпустив тёмный шлейф дыма, тот устремился к земле и врезался в неё, лётчик убит, мотор был повреждён. А меня внезапно подхватили и с криками радости начали качать. Похоже такого ещё никто не видел, разом сбить двух. Да и чего сложного? Я из земли земляного голема поднял, точнее его голову, и используя его программы для прицеливания и наведения, сам наводил и стрелял короткими и прицельными очередями. Без этого вряд ли бы попал. Только по везению. Хромцев кричал, что я с этой минуты назначаюсь, помимо обязанностей батарейного старшины, командиром этой пулемётной установки. Ещё не хватало. Я сразу отказался, но если буду рядом во время налёта, пострелять по противнику не против. На этом и договорились. Командиры полков похлопав меня по отбитым плечам укатили к себе, я собрался уже было тоже отъехать, надо обеспечить летунов топливом и маслом, оно тоже подошло к концу, как показался кортеж из города, что пылил в нашу сторону. Оказалось, это прибыл командир корпуса. Живьём я его видел впервые. Мигом примчалось и командование нашего дивизиона.
После того как построили личный состав батареи, только дежурные наблюдали за небом чтобы нас врасплох не застали, генерал со свитой выслушал доклад командира батареи, и велел познакомить его с таким выдающимся стрелком.
- Старшина Туманов, три шага из строя.
Чётко отбив положенные три шага, я вскинул руку к виску, у меня пилотка была, и доложился.
- Туманов, Туманов, - явно припоминая, пробормотал генерал. - Это не тебя перед войной чуть под суд не отдали?
- Меня. Был незаконный товарищеский суд, товарищ генерал, и понизили в звании по приказу командира дивизии.
- Кем был?
- Интендантом отдельного зенитного дивизиона. Техник-интендантом второго ранга. Меньше месяца как форму надел. Понизили до батарейного старшины.
- Напомни за что?
- Не выполнил приказ командования. Наплевал на него и эвакуировал свою семью в тыл до начала войны. За это был подвергнут критике и наказанию.
- А сейчас наплевать?
- Ещё как, товарищ генерал.
- Вернитесь в строй.
Я вернулся в строй, и генерал громко говоря поблагодарил батарею за победу, после чего взяли слово по очереди двое политработников, и кортеж укатил. Командование дивизиона тоже взяло слово, сказав речь, но уже без того пафоса что слышался из речи политработников корпусного уровня. Когда те тоже укатили и Хромцев распустил строй, то подозвав меня сообщил:
- Комкор приказал написать на тебя наградной, он подпишет.
- Это ваши дела, - улыбаясь ответил я.
То, что получу эту награду, я не верил от слова совсем, скоро начнётся отступление и окружение, всё это затеряется, но комбатр парень хороший, пусть порадуется. То, что не получу, точно говорю. Монетку кидал, три раза не угадал. Я же вернулся к своим делам, дав задание бойцам, и начал писать рапорты для Борисова, что необоримо батарее и личному составу, и думаете это всё? Моё внимание привлекли криком, на километровой высоте в сторону своих летели две пары немецких истребителей, из тяжёлых орудий по ним смысла бить нет, слишком скоростная и небольшая цель, а вот из пулемёта можно. Я тут же влетел в кузов и прицелившись, голова земляного голема помогала, перед глазами как будто прицельная рамка с траекторией полёта пуль по направлению ствола, как сейчас он стоит, так и начал по-тихому садить. Сбил одного, упал в районе рощи где штаб дивизиона располагался. Ещё один задымил, остальные со снижением ушли. Стоявший рядом Хромцев вдруг сказал, я немного оглушён выстрелами был, но расслышал того:
