Полночи я также качал Хранилище, и только в час ночи отправился на боковую, а в пять утра, уже рассвело, нас подняли, из штаба дивизиона посыльный, с приказом сниматься, и ожидать колонны дивизиона, войдя в её состав. Ну мы и стали сворачивать позиции. Мощные грузовики «ЗИС» брали орудия на прицеп, четвёртого грузовика не было, у нас его ещё позавчера забрали, так что выстроившись в колонны мы встали у дороги, ожидая остальной дивизии. Странно, двадцать шестое, и только сегодня получили приказ на отход. Или произошли изменения, или к нам так поздно он пришёл, то мы теперь точно не выйдем из окружения со всей техникой. Это мы ещё посмотрим. Три орудия прицеплены к трём «ЗИС-6», впереди стоит «полуторка» с «ДШК», я в кузове за наводчика. Часть моих бойцов тут же в кузове, трое на мотоцикле будут осуществлять головной дозор. «Полуторку» нам так и не вернули, так что пришлось постараться чтобы всё имущество взять и про снаряды не забыть. Пришлось часть оставить, и я незаметно его прибрал в Хранилище. Больше часа стояли пока наконец не показалась колонна дивизиона. Всего три орудия на сцепке грузовиков. По два одно тянули, иначе бы не смогли буксировать из-за маломощных двигателей. А так всего одиннадцатью грузовиков, два мотоцикла, и одна пулемётная зенитная установка что всё это прикрывает, так и тронулись. Оказалось, мы вышли следом за штабной колонной нашего механизированного корпуса. Странно, уж эти давно были должны эвакуироваться. Вчера точно. На дороге и на обочинах было множество брошенной и битой техники. Многочисленные воронки, которые приходилось объезжать. А так видно, что тут бульдозер прошёлся, скидывая всё с дороги, освобождая проезд.
Дальность Взора чуть-чуть не дотягивает до восьми сотен метров. Я дважды засекал «охотников», что работали по этой дороге. Когда появилась первая пара, я смог сбить ведомого, уже готовый, ожидая в кузове вставшей как вкопанная машине, ведущий к сожалению, ушёл, у второй пары повредил двигатель ведущего, и тяжело ранил пилота, ему ноги оторвало. Однако тот улетел за верхушки деревьев, и визуально подтвердить сбитого мне никто не мог. Лишь я знал, что тот врезался в деревья в семистах метрах от нас, рассыпаясь на части. Лётчик к тому моменту уже был мёртв. Мы проехали ещё километров пять, когда я кивнул бойцу что у кабины сидел и тот застучал по крыше. Наш грузовик шёл впереди, перед нами только мотоцикл. «Полуторка» встал как вкопанная. Мотоциклисты тоже остановились, да и колонна встала. Я же, развернув пулемёт на правый борт, стал выцеливать врага, там в шестидесяти метрах от опушки в глубине леса трое диверсантов в нашей форме пытали командира, тоже в нашей форме. Эти трое в прошлых жизнях мне попадались, я их ликвидировал, вот и сейчас встретились. Когда колонна встала, я наклонился к младшему сержанту, командиру расчёта этого пулемёта. В кабине санинструктор батареи ехал, сержант с нами в кузове.
- Лавров, бери пять бойцов и беги вглубь леса. Там диверсанты нашего командира в плен взяли, пытают. Сам видел, как его тащили. Я их вижу в глубине леса. Попробую их уничтожить, чтобы вам работы меньше было.
Тот командуя, первым спрыгнул на пыльную дорогу, поправляя «ППД», и с бойцами уходя чуть сторону, чтобы на линии прицеливания не оказаться, побежал в сторону леса. А я дал короткую очередь, пули сбивая листья и ветки, две пробили ствол дерева, всё же настигли диверсантов, двоих буквально разорвало, третий, что сидел на корточках и отрезал пальцы командиру, по званию подполковник, танкист, упал плашмя, с испугом крутя головой. Попытался дёрнутся в одну сторону, я короткой очередью разметал землю в той стороне, припорошив ему глаза, больше тот не дёргался пока бойцы, рассыпавшись цепью, не нашли его и всё что там было. Некоторых бойцов от увиденного затошнило. Тоже мне неженки, обычный военно-полевой допрос. Сам так не раз поступал. Или это они от результатов работы пулемёта сомлели? Командиры уже подошли, узнали у меня в чём дело, и часть углубилась в лес, взяв ещё два отделения бойцов. Постояли мы минут десять, скопив позади немало машин. Дорога узкая, не разъехаться. Диверсанта вывели, командира вынелись, его серьёзно покалечили, им санинструктор занялся, и погрузившись, мы так и поехали дальше. И встали через семь километров, подъехав к замыкающим машинам штаба нашего механизированного корпуса. А там паника, дорога перерезана, мост сгорел. За нами другая колонна, подпёрла сзади. Лебедев и Зиновьев умчались вперёд, получать приказы, а мы ожидали, внимательно наблюдая за лесом. Я только до ветру на опушку бегал. Некоторые бойцы тоже отбегали в лес по нужде, да отнесли вперёд, там был санитарный автобус, спасённого командира. Тот начальником штаба нашей дивизии оказался. Его Лебедев опознал. Да и Зиновьев хорошо знал, но лицо кровью залито сразу и не признал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тут спешно вернулись командиры дивизиона, и поступил приказ, технику бросить, при возможности привести в негодность, забрать личное оружие и прорываться малыми группами в сторону Слонима. Хромцев был изрядно дезориентирован этими событиями и явно не знал что делать. У него в голове не укладывалось, как это, взять и бросить?
- Что? - спросил тот у меня.
- Возьми письменный приказ оставить технику, уничтожив её, - повторил я.
Сам я уже осмотрелся Взором, если проехать метров сто, по обочине можно, хотя там песок, как бы не увязнуть, то через редкие деревья отгоним колонну нашей батареи в сторону. Спрячем под деревьями, и когда бойцы уйдут, я отправлю вооружение и имущество батареи в Хранилище. Есть план. В общем, всё же технику мы бросили, многие машины горели, а свою батарею мы действительно отогнали под деревья, я пообещал капитану, что мои знакомые заберут технику и передадут нам, когда мы выйдем из окружения. Понимаю, что объяснение аховое, я бы сказал наспех придуманное, но тот поверил, я вообще ни разу его не обманывал, оставили мы всё, только личные вещи и оружие забрали, и припасов дня на три. И когда мы догнали пешую колонну дивизиона, что углублялась в лес, я оставил их, пообещав нагнать, и побежал к машинам батареи.
Через четыре часа я нагнал своих. Кроме нашей батареи, прибрал шесть пулемётных зениток на автомобильном шасси, из них четыре счетверённых зенитных пулемётов «Максим», и два «ДШК», плюс батарея «ПВО-ПТО» в тридцать семь миллиметров. Батарея на пять орудий, взял с техникой, они буксируемые. Ну и так пробежался, прибрал то что не уничтожили, и просто бросили. Мотоциклы, легковые машины, и довольно много, несколько броневиков. Танков всего девять. Разные, в основной лёгкие. Всего один «КВ-1» с пустыми баками. Не знаю откуда он там взялся. Мародёров было немало, я Взором уже видел что брать, поэтому делал всё бегом, в физической форме я неплохой, тренируюсь каждый день, даже находясь в воде провожу разные силовые упражнения. Качанию Хранилища это не мешает. Бои на саблях тоже, это уже на суше, так что запыхался не сразу. Бегом перемещался по дороге, касаясь той техники что уже выбрал, и отправлял её в Хранилище. Больше ста единиц авто и бронетехники и двадцать шесть зенитных орудий, от крупных, нашёл две в восемьдесят пять миллиметров, до пулемётных. Во теперь нагнав своих, встал в строй, дивизион шёл обособленной колонной, неся шестерых раненых на носилках. Одним из них и тот подполковник был. Диверсанты серьёзно с ним поработали, рука в трёх местах сломана, двух пальцев нет. Сплошные гематомы на теле. В живых оставлять его явно никто не планировал. Интересно, как выходить будем? Да и получится ли. О, кажется ко мне посыльный. Ну точно, Лебедев вызывает. Уже бегу.
***
Да, этот марафон по оврагам, болотам и буеракам я надолго не забуду. Двигались остатки нашего корпуса три недели, но прорвались, пусть и немногие, в районе Пинска. Многие не понимали, почему идя на Минск мы оказались у Пинска. Командиры ошиблись? Наименования то схожие. На самом деле передовую мы перешли в районе Пинска, но двигались на Мозырь, как я понял. Сам я эти три недели мало спал, много бегал, и стал похожим на скелет, которого ветром шатает. Однако это не так, я усох, не без этого, зато мышцы что канаты. А вы побегайте километров по сорок каждый день, да поспите от силы часов пять в сутки, также выглядеть будете. Всё бойцы моего хозотделения выглядели не лучше меня. Вот батарейцы, в отличии от нас, были здоровыми, откормленными, аж лоснятся. Сытые, форма справная, чистая, даже у некоторых поглажена, оружие блестит. Все побриты. Идеальнее подразделение. Так выглядела только наша вторая батарея, остальные окружённые, что выходили с нами, включая наш дивизион, выглядели узниками концлагерей, худые, грязные, оборванные, многие без оружия. Не понятно кто, а не Красная армия. Почему мои бойцы так выглядели? О, это интересная история.
