А тут еще и Онуфрий Ильич подкинул хлопот.
- Нам нужна корова, - как-то утром заявил он.
- Чего? - поперхнулась Надя.
- Того самого, - аккуратненько похлопал ее по спине домовой. - Глянь, как оне кашу молочную лопают, ажно за ушами трещит, - кивок в сторону девочек.
- Еще чего не хватало, - отодвинулась от него Надюшка. - Скажи, что ты шутишь, - понадеялась она.
- Какие тут могут быть шутки? - даже обиделся Онуфрий. - Деткам нужно молочко! И творожок со сметанкой! И сырок. И сливочки! Свежие сливочки, прошу заметить! Потому как у них организмы растущие! Скажи, хозяин.
Давно прислушивающийся к разговору Магнус согласно кивнул. Мол, да, растут девки как трава.
- Вот, - обрадовался Онуфрий Ильич. - А это значит что?
- Что? - переспросил Доу, не сводя с жены смеющихся глаз.
- Надо покупать коровушку кормилицу! Вот что! И такая коровка имеется в наличии. И, между прочим, совсем недалеко. Мне местные духи донесли, еще когда огородик обихаживали, грядочки делали. Они хоть и диковатые тут у вас, но расторопные, а главное если уяснят задание, выполнят все тютелька в тютельку.
- Уговорил, - рассмеялся Магнус. - Берем. Деньги есть, сарай есть, трава уже пошла…
- Эй, - не выдержала Надя, - вы с ума что ли посходили? Какая мне корова? Я их вообще боюсь. И доить не умею, и навоз выгребать не собираюсь. Так и знайте.
- Навоз - прекрасное удобрение, - очнулась от каких-то своих дум Поленька. - Он нам пригодится.
- Правильно говоришь, умница моя, - обрадовался поддержке домовой. - К тому же навоз хозяину и по работе нужен. Что смотрите? Не знаете как им знающие люди радикулит лечат? Так я расскажу, слухайте.
- А можно после еды пообщаться на такую ароматную тему? - наморщила хорошенький носик Лаванда, и Надюшка впервые была ей благодарна.
- Уж доели все акромя тебя, Ромашечка, - Онуфрий Ильич Лаванду откровенно недолюбливал, а потому на ее просьбу внимания не обратил. - Значит так… Узнал я о чудодейственной силе коровьего навозу годочков двести назад от одного свойственника. Тот с семейством перебрался из Сибири-матушки к нам в Ногинск. Вот хозяин его и пользовал народишко таким способом. Огромное множество людей излечил, причем бесплатно. Единственное условие ставил: о подробностях навозного метода не распространяться. Ну оно и понятно… Да…
- Ближе к делу, - азартом блеснули глаза Доу.
- Так я и говорю, - увидев, что завладел всеобщим вниманием, Онуфрий Ильич огладил рыжую бороду и приосанился. - В Сибири нашей по зиме морозы стоят трескучие. Птицы на лету замерзают! Реки льдом сковывает. Насквозь прям! Что уж говорить о навозных кучах. Вот… А по весне, стало быть, все таять начинает…
- И реки, и птицы, и кучи! Мы поняли уже, не тяни, - поторопил Магнус.
- Само собой, - подтвердил домовой. - И вот промерзший за зиму навоз начинает таять, и такой он дает жар, что над кучами этими пар столбами взвивается. Чисто гейзер получается. Так этот целитель, разгребал навоз и туда, в самое пекло, сажал болящего. Прям по самую шею зарывал и камнями обкладывал, чтоб вылезти нельзя было.
- В одежде? - деловито уточнил Магнус.
- Голого, - последовал незамедлительный ответ. - И должен энтот больной часов шесть в дерьме, то есть в навозе по самые уши просидеть. А ведь мало того, что воняет, так еще и печет от жара так, что сил никаких нет у людев. Кажется им, что сварятся сейчас заживо! Испекутся в навозе. И принимаются они кричать и на волю рваться. Тут и начинается для лекаря самая работа. Нельзя болящего слушать. И отпущать нельзя. Ибо…
- Это я понял. Дальше что?
- Дальше все, - развел руками домовой. - Проорется больной, проплачется да и засыпает. И спит аки младенец до конца лечебного сеансу. Потом его и не добудишься.
- И сколько таких сеансов надо? - полюбопытствовала Надюшка, которой в качестве болящей представилась мадам Одетта со своим люмбаго. Так и виделась ее голова в крахмальном украшенном кружевами чепчике, торчащая из навозной кучи.
- Штук тридцать, - прикинул Онуфрий. - Не меньше. Но помогает железно. Даже самый застарелый ревматизм проходит. Вот какая полезная корова, - весьма неожиданно закончил он. - Хозяюшка, краса ты ненаглядная, сердце доброе, ручки золотые, ну давай коровушку заведем, а. Я ее и доить буду, и чистить. А ты только в стадо отгоняй, - домовой молитвенно сложил ладони да еще и темно рыжие бровки домиком сдвинул. Манипулятор.
- Может и правда заведем? - робко спросила Вайолет. - Будем ее угощать хлебушком, а она нам молочка даст.
- А на пастбище я ее могу отгонять, - предложила Лаванда, которой только дай возможность из дома улепетнуть.
- Что скажешь, цветочек? - последнее слово в этом вопросе Магнус оставлял за женой.
- Да делайте, что хотите, - сдалась она. - Только чур, корова чтоб не бодливая была!
- Ура! - обрадовался домовой!
- Уля! - поддержала его довольная Ягодка.
Так у них в доме появились солидная рыжая словно облитая солнцем Маргаритка и ее дочка Морковка.
А еще дюжина рыжих же кур и красавец петух.
- Горласт до невозможности, - хвастался Онуфрий Ильич. - И хорош необыкновенно. Гребень огнем горит, шпоры как у кавалериста, хвост пистолетом, изумрудный то исть хвост. Такой красоте любой павлин иззавидуется!
- Про кур разговора не было, - возмутилась было Надюшка, но быстро умолкла, видя радость Аполлин и девочек. - Ладно, - махнула она рукой. - Проживем как-нибудь.
- Не грусти, цветочек, - обнял ее Магнус. - Животные не будут тебе в тягость. Ими займутся домовые. Аполлин тяжело без зверья, вот муж для нее и расстарался. Ведь белая дама попала в совсем другой мир.
- Как и я.
- Да, - согласился он. - Только тебе пришлось тяжелее, но я старался помочь тебе. Может быть недостаточно. Да и характер у меня…
- Нормальный у тебя характер, - прижалась к мужу Надя. - Ты оказался на редкость хорошим садовником.
- Не понял, - озадачился Доу.
- Ну как же, - лукаво улыбнулась она. - Дал дочкам цветочные имена, меня зовешь цветочком даже корова у тебя Маргаритка.
- Кхм, - откашлялся Магнус, скрывая смех. - уела ты меня, Надин. И не поспоришь ведь.
***
Несмотря на все уверения близких появление домашней живности добавило Надюшке хлопот правда совсем иного рода, нежели она ожидала. Молоко и яйца… По скромному Надиному мнению их было слишком много. Три ведра молока и дюжина яиц ежедневно это через чур. Даже если делать творог, а потом и сыр, как предлагал хозяйственный Онуфрий Ильич.
- Не вижу никакой проблемы, - заявил поставленный в известность Магнус, с удовольствием поглядывая за тем, как его дочки уписывают творог со сметаной и вареньем.
Услышав папу, Бэрри и Вайолет подняли довольные мордашки, украшенные розовыми молочно сметанными усами и синхронно улыбнулись, а безусая и верно от того злющая Лаванда наоборот нахмурилась и промокнула салфеткой губки.
- Вкуснотища, - стянув с блюда ватрушку, похвалил Доу. - А почему бы тебе не продавать излишки, цветочек? Та же Марджери с удовольствием купит. Она, кстати, уже спрашивала меня об этом.
- Можно конечно, - задумалась Надя. - Особенно если не в ущерб семье. Заодно будет лишняя возможность пообщаться с народом. А то я кроме Поленьки и вас никого не вижу, сижу дома как колода замшелая.
- Глупости какие, - скривился Магнус и стал похож на себя прежнего. - Была б моя воля… - не договорив, ревнивец досадливо взмахнул рукой и отвернулся, даже ватрушку отложил.
- Ты же сам предложил, - обняла его Надюшка. - И потом я же только к соседям схожу ну и может быть в храм еще, и…
Лаванда, и прежде тяжело переносившая всякие нежности между мачехой и отцом громко фыркнула, отбросила ложку и демонстративно отодвинула от себя творог.
- Чего кривишься? - переключился на старшенькую Доу. - Сметана тебе не угодила или еще что? Или ты в блюстительницы нравственности записалась, а мы и не заметили? Может расскажешь тогда, откуда слухи пошли, что ты за Гарри бегаешь?
