ещё его, в отличие от тебя, постоянно что-нибудь раздражает.
Вот уж действительно.
– А ещё у меня есть шрам на щеке, – сказал Саймон, касаясь пальцами тонкой полоски, которая до сих пор не пропала – и вряд ли должна была. За последний год она стала светлее, и Саймон редко замечал её, когда смотрел в зеркало. Но он знал, что друзья и семья всегда ориентируются на неё, когда не понимают, с кем именно разговаривают.
Вздохнув, Суюки оглядела пустую гостиную.
– Мы же не за пиццей пойдём, да?
Саймон покачал головой, а потом тихо пересказал разговор, который услышал.
– Ивонна хочет защитить обычных анимоксов, – добавил он. – Так что я притворился Ноланом и уговорил её помочь всем, включая Наследников.
– И она даже ничего не потребовала взамен? – вскинула брови Суюки.
– Да, – соврал Саймон. Ему было стыдно, но что ещё он мог сказать? Что от лица Нолана пообещал найти Камень Судьбы? Он всё равно бы не смог это сделать, потому что понятия не имел, где Камень, да и знать не хотел. Кому он был нужен, кроме Хранителей? Саймон бы точно не поехал на другой конец света искать очередной капризный кристалл.
Дверь в спальню Джема и Нолана приоткрылась, и оттуда с любопытством выглянул брат. Ну хотя бы не стал выходить – уже хорошо, учитывая, что их могли заметить вместе.
– Сходи, пожалуйста, к Нолану, попроси его не высовываться, пока мы не уедем, – сказал он. – И… предупреди его, что я говорил с Ивонной.
– Может, сам сходишь? Твоя ведь была идея, – заметила Суюки. Она была права, но он боялся реакции Нолана – Саймон ведь сильно подставил его, когда решил им притвориться.
– Пожалуйста, – попросил он тихо, заметив, что один из мальчиков – тот, который первым продемонстрировал свои силы, – вышел из комнаты и идёт к ним. – Мне надо вовремя всех увести.
Суюки недовольно нахмурилась.
– Без меня не уходите, – проворчала она и пошла к Нолану.
К счастью, все ребята, включая Тини, отнеслись к новостям о пицце с большим энтузиазмом, и через десять минут уже стояли у двери, выходящей в сад. Суюки тоже присоединилась к ним; она явно злилась, но Саймон не мог просто подойти и спросить, как прошёл разговор с Ноланом. Да и зачем? Он понимал, что брат не обрадуется, но отступать было поздно – если бы они сознались, им обоим пришлось бы несладко.
Когда все собрались, то направились к петляющей тропинке, ведущей сквозь тропические цветы. Саймон делал вид, что смеётся вместе со всеми, пытаясь разогнать малейшие возникающие сомнения. Но сам он не расслаблялся – не удивился бы, если бы из-за кустов внезапно выскочил Вадим с арбалетом наперевес и расстрелял бы их прямо на месте. Но нет, он не был настолько глупым. Пусть Наследников среди отобранных детей было немного, они всё равно могли постоять за себя. А уж те, кого затронул последний дар Хищника, и вовсе легко бы справились с рысью.
И всё же расслабился Саймон только у пристани, когда заметил там одиноко стоящую Ивонну, белая мантия которой развевалась на ветру. Всего двадцать минут назад выглядела она мрачно, но теперь Саймон заметил на её губах тёплую улыбку. Может, она радовалась, что у них получится сбежать – что Вадим не доберётся до них и все останутся живы.
Но он не успел ничего сказать, потому что внезапно заметил кое-что важное. Точнее, отсутствие этого важного. Парома нигде не было видно.
– Мы готовы ехать за пиццей, – сказал он с напускной лёгкостью, выходя на песчаный пляж. – А где паром?
– Боюсь, планы изменились, – сказала она, и тело Саймона моментально сковало льдом.
– Что, пиццы не будет? – спросила Тини, и остальные расстроенно зашептались.
– Нет, нет, не волнуйтесь, мои дорогие, – сказала Ивонна. – Пицца будет. Только, боюсь, придётся ждать доставки – наш автобус сломался по дороге.
Саймон покосился на Ивонну, пытаясь понять, что у неё на уме. Что случилось? Она что, передумала? Видимо, да, но что тогда будет делать Вадим? Неужели и правда просто перебьёт всех детей, которых ей доверили родители?
– Возвращайтесь к себе, – сказала Ивонна. – Пиццу доставят прямо в гостевое крыло. А, да, Нолан… – Саймон встретился с ней взглядом, но лицо её оставалось нечитаемым. – Задержись на минуту. Надо поговорить.
Он кивнул, отчаянно пытаясь понять, почему она могла передумать, а остальные направились обратно в сад и вскоре скрылись из вида. Не ушла только Суюки, встревоженно хмурящая брови, но Саймон едва заметно качнул головой. Он не знал, что будет дальше, но не хотел втягивать ещё и её.
Наконец она тоже исчезла за поворотом, и Саймон обернулся к Ивонне.
– Что происходит? – спросил он. – Мы же договорились?
– Да, – легко согласилась та. – Но, боюсь, я получила более выгодное предложение.
Неожиданно кто-то схватил Саймона за руку, удерживая его на месте. Остолбенев, он резко повернул голову – и лицом к лицу столкнулся с Вадимом Сергеевым.
– Он согласился отпустить невинных детей, – сказала Ивонна. – В обмен на тебя, Саймон Торн.
И тогда Саймон всё понял. Ивонна сразу узнала его и даже не думала помогать. Просто воспользовалась им, как разменной монетой.
Ногти Саймона вытянулись, заострились, и тело начало увеличиваться в размерах, покрываясь бурой шерстью пумы. Но он не успел превратиться – не успел даже понять, что происходит, – потому что в следующее мгновение шеи коснулась игла, и по венам побежал холод.
А потом мир погрузился во тьму.
18. Как орешек
Что-то мешало Саймону двигаться.
Он сам не знал, когда это понял; просто в один момент окружающая чернота расступилась, и он осознал, что парализован.
Парализован! Адреналин выплеснулся в кровь, и он распахнул глаза, задыхаясь, словно вынырнул из-под толщи воды.
Свет тут же ударил в глаза, ослепляя. Он чувствовал, что лежит на столе, а прямо над головой светит яркая лампа. Но постепенно зрение пришло в норму, и он выровнял дыхание, медленно втягивая в себя затхлый воздух. Попытался пошевелить пальцами, но они не послушались. Как и сами ладони, и ступни, и руки с ногами. Только грудь вздымалась от дыхания – и ничего больше.
– Проснулся наконец.
Знакомый голос отдался во всём теле страхом, и когда Вадим склонился над ним, перекрывая свет, на губах его играла насмешливая улыбка.
– Гд… где я? – выдавил Саймон. Голос у него дрожал, но он хотя бы мог говорить. Это радовало.
– А ты не помнишь? – легко поинтересовался Вадим. – Ты же был тут вчера.
Вчера? Где Саймон вообще был? У Ядовитого пролива. На пароме. С Лео в микроавтобусе. На дороге, когда дрался с кенгуру. Никакой тёмной пыльной комнаты он не помнил.
Но пока он пытался разобраться в спутанном клубке воспоминаний, взгляд зацепился за что-то по правую сторону от него. Там стояли деревянные полки. И тогда пришло медленное осознание, где именно он оказался.
Затхлый воздух.
