и объяснил ситуацию, и по его наводке кончали кукловодов, пытавшихся рядиться под мирных жителей, когда запахло жареным.
С того дня прошёл целый месяц, а пропусковая команда острова, до сих пор работает с утра и до вечера. Уже почти половину пришлых стали гражданами острова. Пропускная система работала по принципу: "Ты его знаешь? А ты из них кого знаешь? А тебя никто не знает, ты не проходишь". Часть пришлых отошли немного вверх по течению, и там строят свой посёлок из брёвен, и постоянно приходят что-нибудь поклянчить, то одолжить инструмент, то попросить оружие, этим мы помогаем чем можем, отдаём самое плохонькое и ненужное, в отличии от тех, кто расселся возле моста, и ничего не делает, а только жалобно просит помощи, и не какие-нибудь женщины и дети, их мы постарались пустить первыми, а здоровенные лбы. А некоторые были дважды изгнанные, их без лишних расшаркиваний выгоняли с острова, это были в основном те, кто не хотел работать на общих основаниях, а начинал громко возмущаться такому произволу. Ещё были и такие, кто уже будучи на острове, пытался организовать переворот, таких деятелей при всём честном народе, отправляли в плавание. Вычисляли таких в основном с помощью "стареньких" жителей острова, услышав о планах революционеров — самоучек, те обо всём рассказывали нашим стражникам, но некоторых вычислила Кира, для неё это было практическое задание от Рика, она уже могла полностью становиться невидимой, но ненадолго, оказывается Рик не только мучил тренировками моих телохранителей, но и помогал им поглощать тварей. Задание у неё было не в том, чтобы под невидимостью подслушивать заговорщиков, а в том, чтобы играть роль бедной уставшей девушки, которая не довольна местным режимом, и эта роль ей хорошо удавалась. Она подходила к группкам новеньких, и начинала жаловаться на жизнь, обвиняя в своих бедах рогатого ушлёпка и зелёного утырка, пуская слухи, что между ними не только дружба, так с её помощью были вычислены несколько заговорщиков.
Через несколько дней, после великого переселения народов, всё немного поутихло, и стройка продолжилась, мы быстро закончили форт, и сразу же приступили к постройке третьей многоэтажки. А когда закончим с ней, то перейдём к следующей. Народу пришло так много, что придётся строить целый микрорайон, а ведь скоро гон, и стену никто строить не начинал. Перед тем как строить стену, собранием длинного стола было принято решение, как говориться: "Потренироваться на кошках", — то есть на многоэтажках, но с учётом новоприбывших, тренировки могут надолго затянуться, потому что только на остров пустили около пяти тысяч человек, и примерно столько же осталось на восточном берегу. На острове уже, как говорится: "Яблоку негде упасть", — а куда деть остальных, я даже не представляю. И ладно деть, можно хоть штабелями уложить, а вот прокормить, хорошо, что в речке, как будто неиссякаемый запас рыбы, которую почти не делая перерывов, вытаскивают мордушками несколько сотен человек. А огороды, уже давно раскиданы по полянкам восточного берега. Но долго так продолжаться не может, на такую кучу народа, уже стягиваются твари со всей округи, как с восточного, так и с западного берега. С восточного уже пропало много людей, у них нет ни стен, ни оружия, и отошедшие в кустики, больше не возвращаются. А с западного берега, уже несколько тварей пытались форсировать реку. И ещё скоро начнётся голод, переходящий в кровавый бунт.
Выход нашёлся там, где не ждали. Прошёл ещё месяц, мы строили пятую многоэтажку, я как обычно напевал песни с Земли, какие смог перевести на местный, мне дружно подпевали строители, ярко светила местная звезда, и мне сильно напекло голову, в глазах начало темнеть, закружилась голова, я оступился и полетел спиной вниз с высоты четвёртого этажа, и как уже было до этого, от страха я врубил способность рыхления на полную. Вместо плотной, утоптанной земли, я как будто упал в воду, вот только при падении с четвёртого этажа, я набрал немалую скорость, и меня по инерции потащило всё глубже и глубже. Я подумал: "Ну вот и всё, Леня, кончилась твоя песня. Сейчас закончится воздух в легких, мана в ядре, и получится, что я сам себя захоронил". И тут удар, я спиной больно ударился о пол, упав с метровой высоты. "Чё за херня?" — подумал я, переворачиваясь на живот, и стряхивая с себя кучу земли, которой меня присыпало. И только потом до меня дошло, что я вообще-то дышу. Радости моей не было предела, ведь если я попал в какой-то воздушный карман, и если мне хватит воздуха хотя-бы на несколько часов, то я непременно выберусь наружу. "Но от куда здесь взяться воздуху с нормальной концентрацией кислорода? Дышится то легко. Значит это пещера с выходом наружу, а раз есть выход, то нужно его нащупать", — сделал я выводы, своей ушибленной головой. И я на ощупь, начал исследовать помещение, в которое я так эпично провалился. Почему эпично? Да потому что, даже не могу представить себе лица всех тех людей, которые остались сверху. Только что, на их глазах, маг земли, их единственная надежда на выживание, к которому представили кучу охраны, которого берегли, как зеницу ока, упал со стены и самозахоронился.
Глава 25
Обследовав помещение на ощупь, я убедился, что нахожусь в круглой пещере, диаметром в метр. И я, на четвереньках, начал продвигаться в случайно выбранную сторону, осторожно ощупывая каждый сантиметр перед собой. Прополз таким образом метров десять, когда увидел впереди тусклое зеленоватое свечение. Сначала подумал, что это галлюцинации, но проведя рукой перед лицом, выяснил, что впереди действительно что-то светилось. Ещё через десять метров, я увидел небольшой кружок светящегося мха. Он совсем мало давал света, но после кромешной тьмы, я и этому был очень рад. Немного отдохнув, я продолжил исследование пещеры, к своему глубокому удивлению обнаружил, что в этом месте пещера разветвляется на две ветви поуже, и из одной такой я выполз. "Это ж-ж-ж неспроста", — подумал я, и пополз в широкую основную ветвь. По этой ветви я полз достаточно долго в полной темноте, несколько раз пещера сворачивала в сторону, ну тут я снова заметил свечение впереди, немного ускорившись, но не теряя осторожности, я полз к зеленому свету. С каждым метром, свечение становилось всё ярче, и я уже мог видеть очертания пещеры. Я остановился поднялся на ноги и отряхнулся, оказалось, что я давно ползу по пещере высотой в полтора метра. Пройдя ещё немного, я огляделся, вся
