— Я могу почувствовать это, — подтвердил Джаред, радуясь, что я начинаю кое-что понимать.
— Это ты говорил тогда по телефону с моей матерью? — Я вскинула бровь.
— Да. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты ударилась сильно. Я бы очень удивился, если бы у тебя не осталось после этого синяков, — сказал Джаред и прикоснулся к тому месту, которым я ударилась об стол Джека.
— Синяк есть. Ты же вроде говорил, что в родительском доме установлены камеры. Разве ты не видел, что я в порядке?
— Кабинет твоего отца — единственное помещение, где нет ни камер, ни прослушки. Когда ты там, я могу полагаться только на свои ощущения. Я бы предпочел, чтобы в будущем ты не проводила там так много времени.
Я кивнула, занятая новой пришедшей в голову мыслью.
— А… если у меня месячные?
Джаред закрыл глаза и кивнул. Очевидно, он не хотел углубляться в эту тему.
Я хихикнула. Как в такое поверить?
— Тебя это мучает?
Джаред поперхнулся и вытаращил глаза:
— У меня не бывает месячных, Нина, нет. Я в этом уверен.
После такого ответа мои сдавленные смешки переросли в раскатистый хохот. Тут явно сказывалось утомление. Я попыталась вспомнить, на чем мы остановились перед моей недолгой истерикой, и спросила:
— А когда ты узнал, что я твоя? — Брови Джареда взлетели вверх, и я подкорректировала вопрос: — Когда ты узнал, что я твой талех?
Он понимающе кивнул, но на губах играла улыбка.
— Архам назначают подопечных, а вот полукровки…
— Гибриды… — перебила я. Мне не нравилось, что он употребляет такой унизительный термин по отношению к себе.
Джаред улыбнулся:
— Гибридам приходится дознаваться самим. Вот еще одна причина, почему архи отвергают нас: наши подопечные на какое-то время остаются уязвимыми. Архи не согласны с таким положением вещей.
— Многое против вас, — вздохнула я.
— Но есть и за, — уверил меня Джаред. — У нас имеется несколько преимуществ перед архами, наиболее существенное проистекает из того, что мы наполовину люди и поэтому можем убивать обычных людей, если это необходимо для защиты наших талехов. Мы способны видеть архов, даже если они остаются не явленными для людей, а также обладаем частью их знаменитой силы, прозорливости, мудрости и целительских способностей. Архов нельзя уничтожить, они не могут истечь кровью; пули от них не отскакивают, а пролетают насквозь.
Я посмотрела на заживающий след от раны на щеке Джареда.
— Но у тебя кровь течет.
— Да, но наши раны заживают очень быстро.
— Значит, крылья… — Я зевнула, борясь с усталостью.
— Можешь не бояться, что я вдруг покроюсь перьями, — засмеялся Джаред. — Архи не летают. Они просто появляются там, где им нужно быть. Я сам всегда находил эти картинки довольно глупыми.
— А мне они нравятся, — не поддержала я Джареда.
— Значит, ты разочарована? — Уголок его рта пополз вверх.
Джаред оперся на спинку моего стула и наклонился ко мне.
— Вовсе нет. Я лучше буду сидеть напротив моего ангела без крыльев, чем любоваться на изображение крылатого ангела.
Я ощущала дыхание Джареда на своих губах и придвинулась к нему поближе. Джаред в изнеможении опустился на стул напротив.
— Я знал, что разговор будет непростой, но он оказался трудным по совершенно другой причине. — Джаред вздохнул и провел рукой по волосам.
— Почему же? — спросила я, удивившись его внезапному отступлению.
Он иронически посмотрел на меня:
— Я думал, мне придется удерживать тебя от панического бегства на улицу, а вместо этого вынужден тратить все силы на то, чтобы успеть сказать, что хотел, пока ты не довела меня до состояния, когда я вообще не смогу говорить.
Кровь прилила к моим щекам. Джаред слегка прикоснулся к ним большим пальцем и провел линию до губ.
— Это приятный сюрприз, — сказал он, и палец соскользнул с моего подбородка.
Я выкатила глаза:
— Постараюсь сдерживаться.
— Предоставь это мне, а?
Я изогнула бровь и посмотрела на него, а он прыснул со смеху. Я с улыбкой отметила, что по сравнению с началом разговора его манера поведения улучшилась на сто процентов.
Джаред гладил мои пальцы, словно обводил по контуру, а я сладко зевала; его прикосновения были мне очень приятны. Он неодобрительно посмотрел на меня:
— Нина…
— У меня есть еще вопросы, — откликнулась я. — Ты сказал, что никогда не болеешь. Это правда?
Джаред покачал головой с довольной улыбкой; он явно наслаждался этим интервью.
— А вот еще, насчет смерти вслед за талехом, ты…
— Да.
Я открыла рот от возмущения:
— Но это нечестно!
— Нина, не забывай… Я решительно намерен дожить до старости вместе с тобой. — После этих слов Джаред заключил меня в объятия и посадил к себе на колени. — Я не могу жить без тебя в буквальном смысле слова. Но даже если бы мог, не хотел бы этого.
Я мучительно подыскивала слова для ответа, но на ум ничего не приходило. Лицо Джареда стало напряженным, как будто он почувствовал, что сказал лишнее. Надо было вывести его из затруднения, и я стала придумывать новые вопросы.
— Это ведь очень удобно, правда? Что талехи твоего отца и твой оказались отцом и дочерью? — спросила я в надежде стереть с лица своего друга расстроенное выражение.
— Удобно для поездок в одной машине.
Я старалась не улыбаться.
— Серьезно.
Джаред прислонился лбом к моей щеке и втянул ноздрями запах моих волос.
— Это довольно обычное дело. Архангелы — они вроде семейств или подразделений, как в армии. Их отправляют охранять людей, которые тоже друг с другом как-то связаны. Так образуется более тесный контакт с людьми.
Искреннее желание Джареда дожить со мной до старости, высказанное так откровенно, заставило мое сердце учащенно забиться, и вдруг я снова остановила взгляд на его губах. В конце концов, он ведь решил, что мы будем ждать, пока он не расскажет мне все.
И мы были так близки…
— А сколько таких, как ты? — спросила я, чтобы отвлечься. Не хотелось давать ему повод указывать мне на постыдный недостаток самоконтроля.
— Не так много, как ты могла подумать. Я уже говорил: сходиться с людьми слишком близко — табу. Еще хуже влюбиться в кого-то одного, то есть предать всю ангельскую семью ради отдельного человека.
— Как же они могут оберегать нас, если презирают? — гневно спросила я.
— Это не так, Нина. Они испытывают почти материнскую любовь к людям; относятся к вам как к невинным, наивным детям. Влюбленность архангела в человека вызывает недовольство других архов так же, как людям не нравится, если старик сходит с ума по пятилетней девочке. Это социальное табу, это неприемлемо не потому, что такие чувства отвратительны людям, хотя некоторых они откровенно возмущают, а потому, что подобные эмоции ведут к падению гораздо ниже, чем на землю.
