тебе от них избавиться.
Тело Цунаде с неприятным звуком рухнуло на выросшие из земли черные колья. На черном материале почти не была видна кровь. Но она была видна на белоснежной коже Сенджу. Яркие алые капли текли по безвольно откинутой шее, окрашивая пряди тонких светлых волос в красный, превращая мягкие волоски на затылке в слипшиеся неопрятные клоки.
Волна сакки вырвалась наружу против моей воли.
А Ооцуцуки вновь пропал, едва живая река из белых волос начала оплетать его ноги. Через мгновение враг уже был возле Джирайи. Жабий отшельник смог отвести в сторону удар и даже попытался попасть по противнику Рассенганом, но огромный шар техники пропал, не успев полностью воплотиться. Поток раздуваемого ветром огненного потока, вызванного жабами-мудрецами на плечах Джирайи, заставил на миг его противника замедлиться, и еще один удар Джигена был отбит, скользнув по незримой ауре, создаваемой Кавазу Кумите.
Тенсо!
Частокол волосяных копий ударил вперед, поражая лишь пустоту. С раскатами грома и во вспышке молнии появившись возле Джирайи, я тоже смог нанести удар лишь по воздуху, и, если бы не Корью, мог провалиться вслед за выпадом Кусанаги и налететь на атаку друга. Ооцуцуки появился за спиной отшельника. Вспыхнуло сияние Райго: Сенджусацу, тысячи рук обрушились на того, кто был Джигеном, заставив того отступить, вновь исчезнув.
Эти его исчезновения раздражают! Тенсо!
Чувствуя зуд по телу от регенерирующих тканей, я очутился возле места, где ощущалась чакра Ооцуцуки. Вспышка молний на миг осветила его холодное лицо, раскаты грома от техники Райтона только разносились в стороны. Нужная ручная печать уже была сформирована.
Сенпо: Кучинава!
Сонм призрачных змей устремился к цели, словно реальные хищники на свою жертву. Они впивались в каналы чакры, оплели конечности и сдавили грудь Джигена. Этим аналогом Сенпо: Мьеджинмон можно остановить биджу, но вряд ли он удержит Ооцуцуки надолго.
Гедо но Ин!
Моя объятая недобрым, пурпурным пламенем ладонь обрушилась на грудь временно обездвиженного противника, сбивая того с ног. Джуиндзюцу ворвалось в тело жертвы, пламенем оплетая меридианы, блокируя кеккей генкай, ослабляя чакру. От толчка ладонью Ооцуцуки отлетел в сторону и покатился по земле, пока не был схвачен путами белых волос Джирайи.
На скованное тело Оцуцуки обрушилась стройная женская ножка. Грохот и треск камня сопровождался взметнувшимся облаком пыли. От мощи Цутен Кьяку вздрогнула земля, но и этого было мало. На атаковавшую Джигена фигуру обрушился буквально водопад каменных блоков. Несколько из них она смогла разбить, но вскоре оказалась погребена под завалами камней.
— Я восхищен тобой, Сенджу, — вновь воспарив над землей, ровным тоном произнес Ооцуцуки, лениво отряхивая с одежды пыль. — Я слышал, что ты сильно уступаешь своему деду. Но могу сказать, что это не так. Убить тебя, похоже, не так уж просто.
С кряхтением отбросив в сторону обломки камней, Цунаде метнула полный злобы взгляд на противника.
— Ты как? — переместившись к жене, спросил Джирайя.
— К-ха! Паршиво, Джи, — кашляя, Цунаде пыталась избавиться от сгустков крови, оставшихся в легких после восстановления тела. — Проклятье! Да кто он такой, чтоб его?!
Ооцуцуки это, Цунаде. Твой родственник, в какой-то мере. Сильный и проблемный родственник. На первый взгляд, после нашей атаки у Джигена не было никаких травм. При внимательном осмотре можно заметить небольшие повреждения каналов чакры и царапины на коже. Царапины… Всего лишь царапины. Чувствую свою ущербность.
Он просто не нормален. Поглощает ниндзюцу и гендзюцу, в том числе созданные с применением сендзюцу-чакры. Может устранять не несущие чакру угрозы, как это было с камнями, которые метала Цунаде, и техниками тайдзюцу, применяемыми мною при первой нашей встрече. По всей видимости, он их каким-то образом уменьшает. Так же, как и себя, из-за чего он становится практически не уловим. Чудовищно силен и быстр. Имеет Бьякуган. Просто успешно атаковать его — уже непростая задача, но, кроме этого, атаки наносят до смешного мало урона. Из чего сделано его тело? Даже Кагую можно было ранить. Неужели мы настолько плохи?
Хотя у этого Ооцуцуки есть уязвимости. Похоже, он имеет небольшую практику боевых искусств, привык полагаться на свои способности. Несмотря на наличие Бьякугана, не показал ничего похожего на Джукен. И ниндзюцу не замечены. Скудный арсенал. Он не способен уменьшить живых существ. Кусанаги также не поддается его технике. Судя по движению чакры, техника уменьшения и призыва этих его каменных блоков основана на додзюцу. И это не Бьякуган. Можно попробовать ограничить его поле зрения техникой Киригакуре. Но Цунаде и Джирайя не учились работать в условиях нулевой видимости. Использовать гендзюцу Кокуангьё? Будет поглощено. Уверен, что не смогу поддерживать в таких условиях технику долго.
И самое паршивое, что Ооцуцуки еще не начал драться всерьез.
Так дело не пойдет. Противник абсурдно силен. Нужно прибегнуть к крайним мерам.
— Тагицухиме забирай Цунаде, Тагорихиме — Джирайю, — обратился я к висящим у меня на ушах в облике серег змеям. — Поглотите и уносите их в Рьючидо. Ичикишимахиме, помоги им.
— Орочимару… — раздался в правом ухе боязливый голос молчавшей с самого начала битвы Тагицухиме.
— Выполняйте! — сорвав с себя браслет и серьги, приказал я.
Хоть раз сделаете что-то полезное, мысленно напутствовал я брошенных к моим друзьям змей, которые прямо в полете принимали свою истинную форму.
Тенсо!
Вспышка молнии, я оказываюсь за спиной Ооцуцуки. Бьякко! Левая рука задрожала от напряжения, сдвигая с места массу воздуха. Проявившийся образ тигра сразу же набросился на фигуру противника, унося ее прочь.
Тенсо!
Вновь вспышка молнии. Вновь спина Ооцуцуки. Сузаку! В этот раз взметнувшаяся волна пламени набрасывается на Ооцуцуки, но почти сразу же распадается бессильными лоскутами огня, не успев даже принять облик алой птицы. Направленный поток сакки заставляет противника замешкаться. Вспыхнувший клинок Кусанаги сверкнул в воздухе, рассекая рухнувший из ниоткуда на землю каменный куб в два моих роста высотой. Пинок ногой, и благодаря Корью многотонная каменюка летит вперед, едва не погребя под собой хозяина.
Кусанаги в моей руке вонзается в землю, чтобы прорасти частоколом сверкающих клинков впереди. Несущийся вперед блок врезался в них, рассыпаясь на осколки, разваливаясь на ровные каменные плитки, разрезанные острейшими лезвиями. И уже через мгновение Кусанаги вновь вспорхнул в воздух, отбивая
