рой мельчайших черных штырей.
Внезапный удар в спину я едва не пропустил, отмахиваясь от штырей. Движение природной энергии в этом измерении очень неестественное, я среагировал лишь в последний миг, когда чужая плоть уже почти коснулась моей сендзюцу-ауры. С натугой подхватив воздух, я сумел отбить в сторону прямой удар ногой Ооцуцуки. Второй виток — все же пропустил пару черных штырей, но техника создана. С ревом и треском грома вокруг меня выросла воронка Сейрю. Сотканный из молний дракон, извиваясь, начал крушить все вокруг, расшвыривая камни, валящиеся из ниоткуда блоки и черные колья.
Замерев на секунду я тяжело сделал вдох-выдох, пока всматривался в результат битвы.
Джирайя и Цунаде исчезли. Змеи справились с заданием. Хорошо. Плохо, что вихри вокруг меня начали стремительно распадаться, и Сейрю за считанные секунды рассыпался на бегущие по небу ветвистые зигзаги молний. Мелькнувшая вблизи чужая чакра.
Хататагами!
Хлопок ладоней разорвал воздух оглушительным треском, раскаты которого покатились во все стороны, заставляя трепетать атмосферу. Волны искажения воздуха плыли в стороны, разбивая в пыль камень, пока не затихли с прекращением техники.
В наступившей оглушительной тишине было слышно, как шелестит осыпающийся песок, оставшийся от огромных каменных блоков. Ни дуновения ветра, ни дрожи земли — ничего в этом мертвом мире, кроме шороха песчинок.
— Спасти своих друзей. Как благородно, Орочимару, — вольготно усевшись на обломке скалы в паре десятков метров от меня, нарушил тишину по-прежнему невредимый Джиген. — Теперь попробуешь скрыться сам?
— Я твоя цель. Не думаю, что ты меня отпустишь, — отшвырнув изъятые из тела штыри, ответил я.
— Великолепно. Хорошо, что ты это понимаешь, — пару раз хлопнув в ладоши, изображая аплодисменты, заметил Ооцуцуки. — Приятно, что ты не спешишь доставлять мне неудобства лишней беготней. Теперь у меня уже нет иного выхода, кроме как разобраться с тобой. Не хотелось бы начинать очищать планету от низших тварей, пытаясь выманить тебя. Это слишком хлопотно.
— Беру свои слова назад, кем бы ты ни был, но ты мне не нравишься, — пытаясь воспользоваться передышкой, сказал я.
Использование Шичи Тенкохо выматывает. Глаза жжет от активированного додзюцу. Несколько раз перемещался с помощью Тенсо, организм травмирован и требует времени на полное восстановление. Пока я в норме, но перевести дыхание будет не лишним.
— Исшики, — выхватив из воздуха бокал с красной жидкостью, внезапно сообщил мне противник. — Я Исшики Ооцуцуки.
Сделав глоток, судя по аромату, красного вина, назвавшийся Исшики смерил меня взглядом своих разномастных глаз.
— Немного жаль, что ты все забыл, — заметил Ооцуцуки.
— Опять ты об этом.
Мне даже в самом деле становится интересно, за кого он меня принимает. Понимаю, что это совершенно лишнее сейчас, но все равно любопытно. Этот день просто сводит с ума. Внезапное нападение, этот бред, который несет Ооцуцуки — все это словно какой-то глупый сон, странный поворот судьбы. Разобраться хотя бы в причинах, которые привели к текущим событиям, интересно.
— Знаешь, я на память не жалуюсь, — поведал я Исшики. — Многое из своей жизни хотел бы забыть, но даже этого не могу сделать.
— Похоже, смерть подчистила память и тебе, — покачивая бокал в руках, произнес Ооцуцуки.
— Неужто в одной из прошлых своих жизней я успел как-то отметиться в этом мире? — с усмешкой уточнил я.
— Отметиться? — переспросил с холодной улыбкой Исшики. — О да, ты успел. Успел восстать против Ооцуцуки, уничтожить многих из нас, соблазнить носительницу крови главной ветви, породить ублюдков. Да, ты успел отметиться.
— Да ладно? Совсем не похоже на меня. С чего ты решил, что это я был?
— Я вижу твой рок. Ты тот самый демон.
— Ха…
Похоже, те подозрения насчет Коседжина приобретают новые подробности. Что бы там ни видел Ооцуцуки, но вряд ли он узрел мою душу и прошлую жизнь. Скорее, речь идет о реинкарнации по типу Ашуры и Индры. Я, что, и в самом деле вляпался в какую-то историю, набрав разных геномов? Подхватил чью-то реинкарнацию? Что за гадство…
— А прошлом меня, случайно, не собственная дочь убила? — припомнив передаваемые у Узумаки легенды, спросил я с безнадежностью, уже предвосхищая ответ.
— О, прорезаются воспоминания? Ты вспомнил про Хикаву? — удивленно вскинул бровь Исшики. — Но да, это достойно такого выродка, как ты — быть убитым собственной дочерью. Вся ваша ублюдочная семейка проклята на убийство друг друга. Ты убит Хикавой, Хикава расчленена Кагуей, Кагуя запечатана сыновьями. И потомки Хагоромо и Хамуры бесконечно вырезали друг друга. Хоть одно светлое пятно в этом мире. Думаю, Кагую можно было убить и окончательно, но есть во всем этом что-то прекрасное, да и пригодится она еще. Главное, я доволен духом неминуемого возмездия.
— Кагуя… — непонимающе повторил я за Ооцуцуки, проигнорировав часть его словоблудия. — Кагуя?! Это ее я, что ль, соблазнил?
— Странно, что ты знаешь о ней, но не знаешь, на какую участь ее обрек, — хищно усмехнулся Исшики. — Впрочем, моя сестра не сгодилась даже для такой простой вещи, как быть сожранной Десятихвостым. Я почти погиб от ее рук, настолько она цеплялась за свою жалкую жизнь, что не приняла милость клана стать ростком Шинджу. Но судьба все расставляет по своим местам, сколько бы хаоса ты не вносил в мир, Орочимару. Я верну утраченное с помощью тебя, и Кагуя займет свое место.
Я, если честно, уже просто ничего не понимал. Какой росток Шинджу? Что там собрался возвращать Исшики? Да, проклятье, каким боком меня вообще так навязчиво приплетают к прошлому?! Ничего из этого мной не рассматривалось даже близко.
Ладно, разберусь позже. Пока нужно разобраться с Исшики.
Он собрался действовать. Ему нужно мое тело для восстановления. Его планы, похоже, связаны с Древо-Богом, это расходится с моими планами на будущее. Но он не знает о моих клонах. Нужно попробовать избавиться от него. В крайнем случае, уничтожить это тело. Угроза вряд ли самоустранится, но появится отсрочка. Что я потеряю при этом? Печать с Хакуджа Сеннином и Кусанаги. Очень неприятно, но пережить эту утрату можно.
— Очень интересно было бы узнать больше, Исшики, но в таком состоянии я не располагаю временем для разговоров, — разведя руки и демонстрируя охватившее меня пламя Сеннинка и Шичи Тенкохо, сказал
