в дело пустили.
Бойцы побежали. Рогатки в стороны убирают и ограждения с колючкой разводят в стороны. Теперь самоходки зарычали, и одна за другой начали перебираться по броду на противоположный берег.
Вслед за ними «тачанки» двинулись, ощетинившись стволами стрелков.
– Куда это они? – спросил я у генерала, успевшего с кем-то накоротке переговорить по рации.
– Группы зачистки пошли. А потом трофейщики поедут, – потирая руки, ответил он, – Хотя после ваших пилотов там они вряд ли кого живого найдут.
– Зря вы так, – несогласно замотал я головой, – В тех, кто в руках оружие не держит и сопротивления не оказывает, мои люди стрелять не станут. Вы за извергов-то нас не держите.
– Ну да, ну да. Вшестером целую армию. Какие же вы изверги, – довольно хохотнул генерал, вытаскивая из внутреннего кармана кителя узкую серебряную фляжечку, – Вам не предлагаю. Ночь больших свершений ещё не окончена, – отсалютовал он нам красивой ёмкостью, и запрокинув голову, щедро влил в себя содержимое фляги. Всё, до последней капли.
* * *
Перелёт до Красного Яра у нас занял три часа.
Персы осадили две наши заставы, прикрывающие Астрахань. Сначала пытались взять их штурмом, но получили настолько серьёзный отпор, что откатились зализывать раны и ожидать подкрепления.
Застава в Новоурусовке держится уверенно, а Красный Яр постоянно просит о помощи.
Персы подошли к заставе со стороны Курмангазы, воспользовавшись сохранившимся подобием дорог, и на Красный Яр, стоявший у них на пути, бросили основные силы.
Прилетели мы под утро. Перед посадкой я выглядывал в иллюминаторы, в надежде увидеть с дирижабля восход солнца, но полёт закончился на несколько минут раньше. Жаль. Красивое зрелище упустил.
Настроение у всех магов хорошее, и меня это радует больше всего.
Были у нас с Шабалиным опасения, что люди не выдержат психологически. Согласитесь, не каждому приходилось убивать тысячи разумных, таких же людей, пусть и говорящих на другом языке. В какой-то степени то напряжение, которое витало в воздухе салона нашего дирижабля, мы все как-то сбросили после сообщения о тысячах пленных. Оказывается, многие из тех, кого мы считали убитыми, всего лишь потеряли сознание из-за нехватки кислорода и отравившись продуктами горения.
Что горело? Да всё. Огненный Дождь – это сотни шариков плазмы. Этаких огненных мандаринок, оставляющих при попадании в песок остекленевшую массу размером около полуметра.
К заставе, расположенной у слияния рек Караульная и Кривой Буран мы добирались пешком. Из-за сырости, которая висела в воздухе утренним туманом и падала на траву росой, все мы вымокли, несмотря на вовремя выданные нам накидки.
Персидская артиллерия по нескольку раз в день обстреливала наши укрепления, пользуясь своим преимуществом в количестве стволов и их калибре. Этакие беспокоящие артналёты, производящиеся в разное время.
– Кто такие? – поинтересовался у нас офицер, которого, судя по его виду, только вытащили из постели.
– Подкрепление прибыло. Доложите обстановку, майор, – довольно спокойно обратился к нему генерал, скидывая с себя накидку.
Вот говорил же я, что мы недаром с собой целого генерала возим!
Мне ни за что не удалось бы так этого офицера построить, несмотря на все мои титулы. А тут – чудо из чудес, за пару секунд вместо заспанного майора перед нами возник глуповато – молодцеватый служака, довольно дельно рассказавший обстановку на вверенной ему заставе.
Крепко их персы обложили. Стволов у них как бы не впятеро больше изначально было, так они ещё и половину наших пушек выбили, открывая бешеный огонь на поражение по каждой засечённой ими цели.
– Ваше превосходительство, а в каком количестве подкрепление прибыло? – закончил офицер свой доклад волновавшим его вопросом, – Артиллерия есть?
– Считать разучился? Вот оно, подкрепление, – широким жестом представил нас генерал, – Если что, среди них целых два князя, и не абы каких, – добавил он заметно тише, но мы услышали.
Так-то не годится у генералов голос для приватных сообщений.
– Вы что, серьёзно? – закрутил головой майор, по очереди глядя то на нас, то на генерала.
– Да не переживай ты так, майор. Если что, то они несколько часов назад двадцать тысяч персов уконтрапупили, при ста с лишним стволах артиллерии. Теперь вот тебе решили помочь, – развеселился генерал, глядя на растерянного офицера.
– И это всё? Больше никого не будет?
– А больше никого и не нужно. Ты лучше вот что скажи, сведения у вас верные? На карту всё правильно нанесено?
– Есть у меня умельцы. Через день в разведку ходят, да что толку. У персов аэростат есть. Они своего корректировщика поднимают, и лупят по нам почём зря. А так вряд ли они что меняли. Парни говорят, что лагерь они себе капитально обустроили, и пушки серьёзно окопали.
– Ваше Сиятельство, каково ваше мнение? – обратился ко мне генерал.
– Дождёмся рассвета, поднимем наш дирижабль километра на четыре в высоту, там, подальше за рекой, чтоб его ничем не достали, и поработает мой пилот за корректировщика. Если сведения верны, то особых проблем я не вижу.
– Вот так-то, майор. Пошли, показывай своё хозяйство, мы место выберем, откуда маги работать будут.
На подготовку у нас ушло больше часа, а потом мы ещё минут двадцать ждали, когда мой дирижабль займёт позицию.
Похоже, что заметив дирижабль, персы и заподозрили, что на заставе что-то происходит.
– Аэростат! Они поднимают аэростат! – прокричал один из наблюдателей.
– Поторопитесь, господа маги, поторопитесь, – зачастил майор, – Они вот-вот начнут обстрел.
Его предсказания сбылись на удивление быстро. Скорее всего, у артиллеристов уже были пристрелянные цели, по которым они решили пройтись, не дожидаясь сведений от своего корректировщика.
– Ложись! – свирепо выкрикнул майор и попытался броситься к единственной женщине, стоящей в круге.
Его на удивление ловко, учитывая тучную фигуру, перехватил наш генерал и прижал к бревенчатой стенке бруствера.
Маги же не обратили никакого внимания ни на разрывы снарядов, ни на происходящее за их спиной.
Боевая звезда начала свою работу, максимально быстро и сосредоточенно.
Глава 69
Франция. Париж. Головное отделение банка «Париж Кредит».
– Я разочарован. Сильно разочарован. Никогда финансовые операции нашего банка не терпели столь оглушительного провала. А всё почему? Да потому, что наши специалисты реально оценивали возможности тех или иных проектов. Да, мы старались, очень старались не зарываться, и все наши проекты так или иначе вели к укреплению франка, – отчитывал Эдмонд Ги де Майер трёх высших государственных чиновников, собравшихся у него в кабинете.
– Вам-то что переживать. Вам дано право печатать деньги. Ну, напечатаете себе ещё миллионов десять. В чём проблема? – по-солдатски прямо рубанул министр обороны Франции.
– Вроде и до министра дорос, а солдафонский дух
