и бокам, когда она выбегала наружу.
Калунна была в ярости.
Беата выпустила Пуховку во дворе дома Валери, Ады и Голди, а сама помчалась на вересковые пустоши. В боку кололо, и она хватала ртом воздух, согнувшись пополам.
— Что… что случилось?
Калунна сидела к ней спиной. Она поднялась с земли и пошла к Беате, резко размахивая хвостом. На львиных лапах выдвинулись огромные когти. Беата струхнула и с трудом подавила панику.
— Какой нынче месяц, моя верная жрица? — тихо спросила вересковая богиня.
— Н-ноябрь.
— А день?
— Вторник, тринадцатое.
— Сколько осталось до конца осени?
Беата сглотнула.
— Две недели.
Калунна нависла над ней, так что ее длинные золотые волосы почти касались Беаты.
— Так где же мой осенний праздник? — в ее горле заклокотал гнев. — Ты обещала устраивать их раз в сезон. Нарушать обещания, данные мне — неуважение. Ты забыла, кому служишь? Кто сделал тебя ведьмой и исполнил все твои желания?
Беата отступила на шаг.
— Я… я не забыла, просто у нас проблемы, — запинаясь, ответила она. Лиловые глаза вересковой богини жгли ее, словно раскаленные клейма. — С морландской полицией и тем трупом. Я разберусь с ними и сразу же…
Калунна зарычала и схватила ее за шиворот. Подняла над землей и встряхнула, так что у Беаты клацнули зубы.
— С каких пор твои проблемы стали важнее твоих обязанностей?! Мои желания должны быть у тебя на первом месте! Ты обленилась и занимаешься лишь своими делами! Неблагодарная! Как ты смеешь забывать обо мне?!
В ее чертах стало проявляться все больше львиного и все меньше человеческого. Беате вдруг показалось, что ей сейчас откусят голову, и она испуганно вскрикнула:
— Я не забывала! Я все сделаю! У тебя будет лучший праздник на свете!
Калунна опустила ее на землю и гневно фыркнула. Ее лицо вновь стало нежным и прекрасным.
— У тебя две недели. Если я не получу свой праздник до конца осени, пеняй на себя.
— Я поняла, — у Беаты подгибались ноги, — я могу идти?
— Нет. Еще кое-что: поторопись с захватом Морланда. Обо мне говорят там, оставляют подношения, но мне трудно забирать их из-за давления местной веры. Разберись с тамошним священником. Его церковь должна опустеть.
— Как прикажешь.
Калунна протянула руку и погладила сжавшуюся Беату по волосам.
— Не ленись. Моя главная жрица должна уметь правильно расставлять приоритеты.
***
Голди, впустившая ее в дом, встревожено спросила:
— Что случилось? На тебе лица нет, а твои фамильяры примчались сюда в панике.
— Все плохо. Пуховка, иди ко мне.
Та кинулась ей на руки, испуганно мяуча. Беата уткнулась лицом в ее белую шерсть и замерла, успокаиваясь.
Снизу донесся жалобный мяв. О ее ноги потерлись и робко тронули мягкими лапками.
Беата резко отступила назад.
— Ты чего? — удивилась Валери. — Это же твои кошки.
Мгла вновь тихо мяукнула и принялась тереться еще интенсивнее. Пламя прижала уши к голове и виновато смотрела на нее. Беата рвано вздохнула и присела на корточки.
— Все в порядке, мои хорошие. Она вас заколдовала. Вы не виноваты.
— Кто заколдовал? — удивилась Адалинда. — Выглядишь ужасно. И вся трясешься. Может, тебе успокоительного дать?
— Дай.
Голди прикусила губу.
— Садись за стол и рассказывай, что произошло.
Беата села и каким-то чудом пристроила всех своих кошек на руках. Пламя вспрыгнула ей на плечи и принялась вылизывать ухо. Мгла прижималась к ней всем телом и дрожала. Пуховка заурчала, спеша успокоить. Отвар Адалинды подействовал, и Беата перестала трястись.
Выслушав ее, подруги некоторое время молчали.
— Вот ужас, — тихо посочувствовала Адалинда, — представляю, как тебе сейчас страшно. Быть главной жрицей — тяжелая ноша.
— Да уж, Калунну лучше не злить, — пробормотала Валери, — недаром Джеральд крепко ее опасается. Хотя так-то она добрая и ласковая.
— Займись праздником, а мы возьмем на себя остальное, — сказала Голди, — Джеральд приглядит за морландской полицией и предупредит нас, если труп найдут.
— Я продолжу расследование! — вмешалась Валери. — Я тут кое-что выяснила! Решила собрать информацию о нашем доме, и знаете что? Он принадлежал матери Роджера Бриггса! Они тут жили, этот тип — местный! Был, но в двадцать лет уехал учиться и больше не возвращался. Матери звонил и писал, иногда приглашал к себе, но в деревню не возвращался. Это мне наши старики рассказали, они его с трудом вспомнили. Сорок лет в Хисшире не был, даже когда его мать умерла, не приехал. Он не вступил в права наследования, и дом отошел деревне. Я вот подумала: а вдруг он просто не знал об этом и пришел к себе домой, а не вламывался к нам?
Беата задумалась.
— Это было бы идеальным вариантом, но нам нужно его подтвердить. И это никак не объясняет, с чего он притворялся бродягой. Почему они с напарником разделились, и зачем тот снял себе отдельное жилье? Здесь больше одной комнаты. Почему Бриггс не пригласил его к себе?
Валери постучала по столу ноготками с синим лаком.
— А может, они увидели, что дом занят, и решили остановиться в другом месте? Но сам Роджер Бриггс жилье ни у кого не снимал, из жильцов был тогда только его напарник-полицейский. Да и вообще их никто не видел вместе: они приехали на одном поезде, но сразу разделились, что ли? Как будто скрывали, что знакомы.
— Выясни, что сможешь, но будь осторожна, — велела Беата, — Ада, ты помирилась с начальником полиции Морланда?
— Да. Это оказалось легко: у бедняги такой дурной характер из-за частых мигреней. Я прописала ему хорошее средство и сразу же сняла симптомы. Он обещал, что нас больше не побеспокоят.
— Молодец. Подготовь свое выступление к празднику: у нас очень мало времени.
— Не волнуйся, я все сделаю.
Голди покусала нижнюю губу.
— Я пока не нашла подходящего колдовства для допроса духа Роджера Бриггса. Единственный вариант — устроить сеанс ясновидения. Он покажет, что с ним произошло в нашем доме. Но есть проблема: так как никто из нас не знал этого типа, нам нужен какой-то его предмет. Иначе можно сутками искать, но не увидеть нужную нам ночь.
Беата нахмурилась.
— Он закопан посреди лагеря полицейских.
— Поэтому оставим этот вариант на крайний случай. Не думай об этом, я найду выход.
— Голди, мне нужно поторопиться с присоединением Морланда. У тебя же был четкий план его захвата?
— Да, но он был рассчитан примерно на год, а нам нужно быстрее. Значит так, — Голди потерла виски, — я использую свои связи и организую тебе проповедь в Морланде. Раздадим им мои амулеты и зелья Адалинды: люди падки на подарки и обязательно придут, чтобы получить
