— Можешь снять руну, я уже согрелась, — разместившись на одном из кресел-мешков, сказала Селетта.
— Я уже. Минут пять как.
Она удивилась, но поспорить не могла: воздействия магии, действительно, не чувствовалось, но тепло осталось. Хэйс почти лежал и смотрел вверх, а вскоре и вовсе закрыл глаза. Девушка завозилась, устраиваясь удобнее.
— Хватит шуршать, — пробормотал Хэйс.
Селетта только и ждала повод высказаться:
— А ты хватит дрыхнуть! Зачем попросил остаться, раз собираешься спать?
Альфариец приоткрыл один глаз.
— Ну, вот, я опять активировал посланницу Пустоши.
Девушка схватила валявшуюся рядом подушку и шлепнула его по лицу. Промычав что-то нечленораздельное, Хэйс отобрал ее и ударил в ответ.
— Ах так? — возмутилась староста.
Она быстро сползла с кресла и, подняв его, навалилась сверху на Хэйса. Он попытался отбрыкиваться, но, когда понял, что это бесполезно, применил беспроигрышную тактику. Селетта взвилась и повалилась рядом. Больше плохой отметки она боялась только щекотки!
— Хэйс! Ай! — между вздохами визжала Селетта, пока Хэйс безжалостно хохотал над ее терзаниями. — Хва-тит!
— Хорошо-хорошо! — посмеиваясь, закончил он. — Хотя ты не заслужила такой быстрой пощады.
Староста тяжело дышала и прожигала его убийственным взглядом.
— Нужно было тебя придушить этой подушкой.
Хэйс опустился на один локоть рядом, продолжая слабо улыбаться. А когда наклонился за поцелуем, она не стала возражать. Прямо на полу, под летающими светлячками и девятью полными лунами. Они даже забыли поставить заглушку, а остальным не было никакого дела до таких же влюбленных идиотов.
Наверное, Хэйс так и не смог бы остановиться, если б Селетта его вдруг не оттолкнула, выпалив совсем неожиданное:
— Кажется, меня тошнит!
***
— Триста… у него такие руки! Такие пальцы… Дли-инные, краси-ивые! И взгляд такой… глубокий. Представляешь?
— Вряд ли… — пробормотала Триста, подтянув ее вверх.
Оста периодически теряла равновесие, что значительно усложняло их перемещение в сторону медицинского блока. Стоило ее оставить на час, и вот результат!
— Куда мы идем?.. Я хочу домо-ой! Или к Трою… — заплетающимся языком лепетала подруга.
— Обойдешься.
Триста нашла Осту свернувшейся калачиком на полу раздевалки и едва не заработала сердечный приступ. Благо, подоспевшая свидетельница заверила, что Оста добралась без чьей-либо помощи и никого с собой не приводила. Что было до этого, история умалчивала, но, судя по довольной лыбе соседки, ей все понравилось.
— Он сказал, что у меня красивые у-уши. Представляешь? Он та-акой хоро-оший!
Триста тяжко вздохнула.
В медпункт они прибыли не первыми, это девушка поняла по приглушенным голосам еще в коридоре. А, зайдя внутрь, застала Селетту и Хэйса.
— Что случилось? — удивилась староста, спрыгивая с кушетки. Хэйс уже подорвался в их сторону, помогая доволочь безвольную тушку до освободившегося места.
Оста с радостью улеглась, сладко причмокнув и подложив ладони под щеку.
— Надеюсь, ничего, кроме сильного алкогольного опьянения, — разминая затекшее плечо, ответила Триста. Посмотрела на них с подозрением. — А вы почему здесь?
— Не поверишь, но по той же причине, — захохотал Хэйс под неодобрительным взглядом старосты. — Кстати, я уже и настойку нужную нашел. Поэтому по глоточку и баиньки.
Домой они шли все вместе. Хэйс не побоялся рискнуть и ступить на запретную территорию, а девушки были только рады — не пришлось волочь на себе вырубившуюся Осту.
— Я уверена, Рейта видела, что я убежала, но даже не попыталась меня найти! — негодовала Селетта, шагая спиной вперед. — А если бы мне понадобилась помощь? Они все просто остались танцевать!
— Я тебе давно говорил, что они тебе не подруги.
Триста шагала рядом с Хэйсом, засыпая на ходу.
— Очень-то ты разбираешься в женской дружбе!
— Судя по всему, лучше тебя.
В очередной раз глянув на насупившуюся Селетту, она удивленно вскинула брови:
— На тебе что, мой свитер?
Селетта остановилась и посмотрела вниз. Категорично замотала головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ничего не знаю, я его вызвала руной.
— Руной? И какой же?
— Тебе лучше знать, не я же обучаюсь у Аттури.
Триста вдруг улыбнулась непонятно чему и, прыснув со смеху, весело захохотала. Селетта непонимающе глянула на нее, посмотрела на Хэйса, подхватившего веселье, и вставила:
— Какие же вы… — а потом, не удержавшись, засмеялась вместе с ними.
Вдруг тишину леса прервал едва слышный свист, и в воздухе раздались сотни хлопов. Замолчав, они удивленно обернулись и подняли глаза вверх. В небе, искрясь, взрывались фейерверки.
Глава 20. После затмения
Оста поскреблась в дверь и заглянула внутрь.
— Ты выйдешь? Там обед принесли.
— Минутку, — задумчиво пробормотала Триста и перевернула страницу.
Их эксперимент в тайной комнате не давал покоя. Раньше она слабо интересовалась душами некромагов — ну, сказали ей, что ее бракованная, чего там еще копаться? А теперь стало интересно, но больше за Рэйнера, чем за себя. В одной из книг, притащенных из Ной-Тона, как раз был целый раздел, посвященный анализу душ.
Оста решила, что отведенную ей минутку она может подождать и здесь. Соседка прошмыгнула внутрь и села рядом на кровати, заглянув в открытые страницы. После праздника она вела себя тихо: не интересовалась, куда пропала Триста, как они добрались до дома и что, вообще, там произошло. Оказалось, что память Осте отшибло вместе с чувством меры.
— Готовишься к затмению?
— Я-то? — хмыкнула Триста и закрыла книгу, поднимаясь. — Я сегодня неуязвима, забыла?
По иронии, самая мрачная ночь в году наступала на следующие сутки после самого радостного дня. Если во все другие затмения Туманная долина пускала к себе ближе обычного, то во время затмения девяти лун граница закрывалась полностью, отрезая некромагов от своих душ. Приходилось туго даже тем, у кого в арсенале была одна мелкая душонка.
— Забыла. Везет тебе, — искренне отозвалась Оста.
Ага, хоть в чем-то Тристе повезло.
Эйберли выглядела совсем неважно — видимо, не догадалась выпить настойку антипохмелина. Она уперлась виском в ладонь и вяло ковыряла салат, проигнорировав приветствие. Лея с Наони выглядели чуть лучше, а Шанти даже не вылезла из своей комнаты. Триста заходила к ней еще после завтрака, заносила топ, но соседка спала без задних ног.
— Пожалуйста, скажите, что завтра воскресенье, — протянула Эйберли безжизненным голосом.
— Завтра воскресенье, — послушно повторила Оста, хотя завтра значилась лишь пятница.
Эйберли подняла на нее взгляд.
— Ну, ты же попросила.
Ночью все закрылись по своим комнатам, переживать затмение в одиночку. Триста тоже не могла уснуть, зарядившись всеобщим волнением, а в полночь, как и все, замерла у окна. Одна за другой, луны растворялись в темноте неба, а, появившись обратно, окрашивались в алый. Триста неосознанно затаила дыхание, а, придя в себя, втянула воздух. Пробормотала так, чтобы не нарушить тишину:
— С днем рождения, Рэйнер, — и отправилась спать.
Триста встала с утра пораньше и взялась за готовку печенья. Не потому, что считала, что никто другой в академии Фолльта поздравлять не станет, а из искреннего желания сделать приятно своему… другу, даже если сам Рэйнер таковым себя не считал. До обеда его выловить не удалось, а в столовой альфариец почему-то не появился. Может, а Альфаре разрешали пропускать учебу именинникам? Весь оставшийся учебный день Триста думала о том, что Хэйс без проблем зашел на женскую территорию и ничего ему за это не было, потом вспоминала, что ее отчисление висит на волоске, и почему-то снова возвращалась к глупым мыслям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она нагнала его после занятий уже на улице и заговорщически заглянула в глаза:
— Сможешь провести меня на мужскую территорию?
