Линдой приехал Миша, а Алиса была вынуждена уйти куда-то. Осталась я, Тим, Вазелин и Ян. К слову, Тим снова начал мучить меня щекоткой, которой до жути боялась.
— Отпусти её уже, — твердо проговаривает Ян, а после, взяв меня за запястье, ведёт подальше от парней.
У них это воздушно-капельным передаётся? Постоянно норовят меня утащить в сторону. А Ян так вообще, то весёлый, то злой, как чёрт- хрен поймёшь.
— Что с тобой происходит? — как ни в чём не бывало спрашивает он, когда мы останавливаемся на достаточном расстоянии.
— В смысле? — выпучив глаза, отвечаю вопросом на вопрос.
— Твоё поведение. Ощущение, что ты готова мне внутренности выпотрошить, — его голос спокойный, словно штиль, а пронзительный взгляд ни не секунду не отпускает со своего плена.
— Тебе показалось, — пытаюсь заявить, как можно беззаботнее, но выходит до ужаса плохо.
Ладони невольно сжимаются в кулаки, а лицо кривится. Я зла, очень зла.
— Кому ты врёшь, — скорее звучит утвердительно, чем вопросительно.
— Я, в отличии от некоторых, хотя бы делаю всё искренне, — ощущаю жгучее желание как-то задеть его, чтобы не только меня душила обида и разочарование.
Скрещиваю руки на груди, впиваясь ногтями в нежную кожу предплечья.
— Хм, — Ян ухмыляется. — Типа камень в мой огород? И что же, по-твоему, я делал неискренне? — он буквально испепеляет меня взглядом.
Мне уже абсолютно всё равно, какую чушь нести — злость и отчаяние целиком захватывают в свой плен. Хочется надавать ему пощёчин и убежать, куда глаза глядят. Сердце бушует внутри грудной клетки. Дыхание сбито. Нет, плакать точно не собираюсь, не настолько слаба. Не могу такого позволить.
— Обнимал меня, — твердо отвечаю на его вопрос.
Голос дрогнул, хотя пыталась сказать, как можно грубее.
— Ты попросила — я сделал, что не так? — он пожимает плечами, продолжал пялиться на меня.
С виду Ян абсолютно спокоен, особенно по сравнению со мной. У меня, наверное, пар из ушей идёт.
— Чёрт, — не выдерживаю, дополняя свой лексикон грубым ругательством, — а если бы я попросила меня поцеловать, ты бы потом тоже стоял и зажимался с ней?
Как же сложно и отвратительно признавать свою слабость, но в этот момент мало думаю о собственных словах и поступках. Впрочем, как всегда.
— Так ты значит, — Ян ухмыляется, чем начинает злить ещё сильнее, — ревнуешь?
Словно удар по дых. Чувствую, что голова кругом идёт от переполняющих эмоций, а он ещё смеяться смеет.
— Да пошёл ты! — грубо выплевываю и, развернувшись, начинаю уходить.
Сердце стремительно делает кульбит в груди от неожиданности, потому что в ту же секунду Ян тянет меня за руку и, развернув к себе, впивается в пересохшие губы поцелуем. Я совершенно не соображаю, что происходит и не хочу соображать. Эмоции мгновенно накатывают штормовой волной и накрывают с головой, не оставляя места каким-либо мыслям.
Этот поцелуй совсем не похож на наш первый, их даже сравнивать нельзя. Ян крепко прижимает к себе, одной рукой за спину, а второй, как обычно, за затылок. Трепетно и одновременно грубо исследует мой рот своим языком.
Я не думаю. Совершенно. Поддаюсь и отвечаю на чёртовое безумие.
Чувства, бушующие в груди, поглощают окончательно — хочу, чтобы мгновение длилось вечность. Руки безвольно свисают. Готова поспорить, что, если бы Ян не держал так крепко, обязательно упала. Всё тело стает невероятно ватным и невесомым.
Он покусывает мою нижнюю губу, а после нежно проводит по ней своим языком. Такого страстного и горячего поцелуя у меня ещё никогда не случалось.
Он буквально пытался выразить этим все свои эмоции. Пускай и делал вид, что его ничего не волнует, но теперь я знаю, что это совсем не так. Чувствую. Ян разозлён не меньше, чем я сама, и в поцелуе это выражается невыносимо ощутимо.
Нам двоим не хватает воздуха, но никто не останавливается до тех пор, пока от недостатка кислорода не начинает предательски кружиться голова.
Он отстраняется первым и, нежно приподнимает мою голову за подбородок, внимательно всматриваясь в глаза. После следует очередной поцелуй, от которого буквально крышу сносит. Я не знаю, что чувствую к нему, но одно понимаю точно — мне это необходимо.
31
К огромному сожалению, одного желания, чтобы этот момент длился вечность — мало. И тот факт, что воздуха нам катастрофически не хватает, снова дает о себе знать.
Когда Ян отстраняется от моих губ, не выпускает из своих крепких рук, будто знает, что я нахожусь в такой эйфории, что могу упасть на ровном месте.
Дикое смущение остро охватывает разум от его пристального, заинтересованного взгляда. Странно, но больше не остается никакой злости или обиды. Видимо, потому что все эмоции вложены в поцелуй, что окончательно лишает сил и, в то же время, одаривает небывалой легкостью.
— И что это было? — решаю начать первая, так как его пронзительный взгляд вызывает всё более яркий румянец на моих щеках.
— Ну, ты же сама говорила что-то о поцелуе, — с язвительной ухмылкой произносит Ян.
Следом тут же выпускает меня из своих объятий. С огромным трудом, но мне удается устоять на ватных ногах.
— Я не просила меня целовать! — попытка сказать, как можно грубее, увенчивается провалом: голос продолжат дрожать, впрочем, как и я.
— Ещё скажи, что была против, — говорит, присаживаясь на лавочку, что стоит рядом.
И сказала бы, обязательно, но язык не поворачивается. Я желала этого поцелуя всеми фибрами своей эгоистичной души. Ну как он это делает? Пару минут назад всё было так прекрасно, а сейчас внутри снова поднимается вихрь раздражения.
— Ты меня бесишь, — колко выплевываю, скрещивая руки на груди и сощурив глаза от недовольства.
— Взаимно, — ухмыльнувшись, заявляет Ян.
Его лицо снова выглядит абсолютно безмятежным и не выдает никаких эмоций.
— И зачем же ты тогда меня поцеловал? — а вот я, наоборот, возмущена и не собираюсь скрывать этого.
— Не знаю, — его голос звучит настолько спокойно, что возникает жгучее желание зарядить пощёчину, чтобы разозлить.
— Тебе не кажется, что в наших отношениях слишком много «не знаю»? — сжимая ладони в кулаки, в попытке сдержаться и не сбежать.
Глупо, наверное, будет выглядеть со стороны. Так я точно подтвержу его слова о том, что слишком мала.
— А у нас есть отношения? — восклицает, наигранно удивившись.
— По-моему, взаимную ненависть, можно считать видом отношений, — объясняю, пожимая плечами.
Бред, но по его довольной ухмылке, можно заметить, что он одобряет ход моих дурных, непонятных никому, мыслей.
— Хм, мне нравится, — наконец-то, на его лице, появляются эмоции — он однозначно заинтригован.
— Но мне категорически не
