– А я вот тоже, – зарумянившись, сказала она и взглядом указала на свой живот.
– Ты ждешь ребенка?! Ах, какое же это счастье! Алексей Николаевич, должно быть, очень рад! Постой… – сообразила вдруг Жюли. – Ты приехала одна. Твой муж, конечно, человек важный…
– Он не здесь. Скорее всего, в Москве. А может быть, уже и в Петербурге.
– Как? Ты не знаешь, где твой муж?! – жалобно вскрикнула Жюли.
– А ты знаешь, где твой? – улыбнулась Александра.
– Конечно, знаю! Он уехал смотреть постройки. Оброчные крестьяне строят новый коровник, и Володенька поехал узнать, как идут дела? Он не обходит вниманием каждую мелочь в своем хозяйстве.
– Совсем как Мари.
– Да, она очень изменилась, – сдержанно сказала Жюли. – Я ее очень уважаю, но, признаюсь, не всегда понимаю. Особенно ее обиды. Она все время твердит, что мне даром досталось то, что она годами вымучивает.
– Боюсь, она так же думает и обо мне, – горько сказала Александра. – Но я вынуждена терпеть ее упреки, раз я у нее живу.
– Как? Ты живешь в Иванцовке?! Ты должна мне все рассказать. – Жюли схватила ее за руку и требовательно сказала: – Идем в дом.
Они расположились на веранде, Александра заметила, что свежий воздух в ее положении гораздо полезней, чем духота гостиной, с чем Жюли не могла не согласиться.
– Что ж… Здесь нас никто не слышит, – сказала Жюли, опускаясь в плетеное кресло. В доме у мужа госпожа Лежечева сделала все по подобию родительского, мебель тоже была простой, но удобной. Александре даже показалось, что она никуда и не уезжала из Иванцовки.
– Почему ты думаешь, что я скрываю какую-то тайну? – улыбнулась она.
– Об этом говорит весь твой вид.
– И о чем же?
– О том, что ты счастлива, и одновременно расстроена.
– Ты так проницательна, – с досадой сказала Александра.
– Даже до нашего медвежьего угла дошли слухи о твоих успехах при дворе. О том, что ты вскружила голову самому государю. Говорят также, что осада была недолгой, – внимательно посмотрела на нее сестра.
– Это не так! – вспыхнула Александра. – Я не любовница государя!
– Тогда почему твой муж тебя оставил? – тихо спросила Жюли.
– Все дело в графине Безобразовой. Элен невзлюбила меня, как только узнала, что ее отец женился вновь. Когда мы вернулись в Петербург и Алексей Николаевич получил новую важную должность, Элен выразила желание жить с нами. А приехав в наш дом, тут же начала против меня интриговать.
– И ты уступила? – с насмешкой спросила Жюли. – Вот уж никогда в это не поверю!
– Я поначалу держалась, но… – Александра закусила губу, чтобы не проговориться.
– Я, кажется, начинаю догадываться. Дело тут в мужчине. И есть только один мужчина, из-за которого ты способна наделать глупостей… Не может быть! – ахнула сестра и испуганно прикрыла ладонью рот, сама же испугавшись своей догадки. – Неужели господин Соболинский здесь?! Так вот откуда этот счастливый вид! И этот виноватый взгляд!
– Он спас меня от разбойников, – с досадой сказала Александра. – По дороге сюда на меня напали, и он случайно оказался рядом. Я теперь обязана ему жизнью.
– Нашлась-таки причина, чтобы его отблагодарить, – горько рассмеялась Жюли. – Насколько я знаю этого человека, он никогда и нигде не оказывается случайно. Каждый его шаг продуман и рассчитан. Кроме, пожалуй, непонятной для меня, да и, похоже, для него самого любви к тебе. Вот тут он теряется и даже промахивается на дуэли. Ты его злой рок. А он, похоже, твой. И что вы с этим будете делать?
– Я знаю, ты будешь меня осуждать, – Александра опустила глаза. – Мы хотим бежать за границу.
– И ты с этим пришла ко мне?! – Жюли поднялась и взволнованно прошлась взад-вперед по веранде.
– Ты меня осуждаешь, – Александра тоже не на шутку разволновалась. – Я другого от тебя и не ждала. Ты любишь своего мужа и только его одного. Ты счастлива одной только возможностью находиться рядом с ним, угождать ему всячески, рожать от него детей. Я вижу, что ты просто светишься счастьем. Не знаю, как он, я с ним еще не виделась, но, надеюсь, что Вольдемар любит тебя так же сильно. Но не забывай, что это я устроила твое счастье.
– Зачем ты мне об этом напоминаешь? – побледнела Жюли.
– Я просто хотела, чтобы и ты меня поняла. Ты хорошо знаешь господина Соболинского, знаешь его губительное обаяние, которому ты сама однажды чуть не поддалась, – Жюли из бледной мигом стала красной, как свекла. – Я вполне отдаю себе отчет в своих чувствах. Да, я люблю его. И я не прошу у тебя ничего. Ни денег, ни… – она запнулась. – Прошу только поддержать меня в эту трудную минуту. Не отказывать от дома ни мне, ни… – она опять запнулась.
– Это невозможно, – твердо сказала Жюли. – Я никогда не буду принимать у себя господина Соболинского. Тебе я от дома не отказываю, несмотря на… – она тоже запнулась.
– Не значит ли это, что ты боишься? – с насмешкой посмотрела на нее Александра. – Ты не хочешь его принимать, потому что боишься опять поддаться его обаянию?
– Я не хочу его принимать потому, что это против моих правил, – торопливо сказала Жюли. – Я не принимаю господ, которые так вольно ведут себя с дамами. И потому, что этого вряд ли захочет мой муж.
– А ты наверняка знаешь, чего он захочет, а чего нет?
В этот момент они услышали, как во дворе поднялась суета, слуги кинулись отворять тяжелые ворота, а лицо Жюли пошло пятнами.
– Володя приехал, – сказала она, нервно оглаживая складки своего домашнего платья.
Александра тоже встала, и на ее лице отразилось легкое волнение. Как-то она встретится со своим бывшим поклонником? Почти четыре года прошло с тех пор, как они виделись в последний раз.
Стоя на веранде, она смотрела, как Владимир Никитич идет по саду, на ходу сухо и отрывисто отдавая распоряжения. Хозяин. Вот он мало изменился внешне, разве только огрубел и стал носить более простую одежду. Александра и сейчас не могла понять, за что можно любить такого скучного и внешне малопривлекательного господина? И почему его любит Жюли? А она любит, это видно по ее счастливому и взволнованному лицу.
Владимир легко поднялся на веранду, но на последней ступеньке словно бы споткнулся. Он увидел женщину, которая смутно напомнила ему что-то. Тот же залитый ярким солнцем сад, цветущий жасмин и семнадцатилетнюю восторженную девушку, которая произвела на него тогда столь сильное впечатление, что он чуть было не женился на ней.
– Володенька, у нас гости, – взволнованно сказала Жюли, пытаясь по лицу мужа угадать, что он чувствует.
– Очень рад вас видеть, графиня, – сказал Лежечев довольно сухо, подойдя к Александре и почтительно целуя ее руку. – Как давно вы здесь? И как долго собираетесь пробыть?
Он говорил отрывисто и старался не смотреть ей в глаза.
– Полагаю, что я задержусь до осени, – певуче сказала Александра, невольно с ним кокетничая. Что делать? Женщина, потерявшая поклонника, всегда будет пытаться его вернуть, одновременно страшась, что этого добьется.
– Как? Ваш муж разве не занят строительством железной дороги? – удивился Лежечев. – Разве может он себе позволить все лето пробыть здесь, когда настала самая горячая пора?
– Мой муж не здесь. Он… либо в Москве, либо в Петербурге. Либо там, где проходит упомянутая вами железная дорога.
– Почему же вы здесь?
– Мы теперь живем раздельно, – с вызовом сказала она.
– Ах, вот как!
Он, похоже, ничуть не удивился. «Я всегда знал, что вы дурная женщина, – сказал его взгляд. – И я рад, что не женился на вас. Я поступил тогда правильно и время это доказало».
– Не угодно ли отобедать с нами, графиня? – спросил Владимир Никитич, скорее из вежливости, чем и в самом деле желая ее присутствия за обеденным столом.
– Благодарю, но мне надо ехать. Я только хотела повидать сестру.
– Я завтра приеду к вам в Иванцовку, – поспешно, быть может, даже слишком поспешно сказала Жюли. – Я рада, Сашенька, что ты здесь. Искренне рада, – виновато посмотрела она на сестру.
– Я это вижу.
– Здесь, в деревне, мы живем по старинке, графиня, – усмехнулся Лежечев. – Уж простите нас. Всякие там ваши нововведения нам непонятны. Когда жена уезжает от мужа на три месяца и вообще ведет себя вольно.
– Я вижу, вы меня осуждаете?
– И тогда осуждал, и теперь, – довольно резко сказал Владимир Никитич.
– Володя, я полагаю, не следует напоминать Сашеньке… – вмещалась Жюли.
– Отчего же не следует? – перебила ее Александра. – Мне давно уже не читали морали. Я даже, признаться, соскучилась. Продолжайте же, Владимир Никитич. Тем более, что вы теперь мой родственник, муж моей старшей сестры, весьма мною уважаемой. Я просто обязана вас выслушать. Я, быть может, стану от этого гораздо нравственней. Прошлых ошибок, конечно, не исправлю, но зато не совершу новых.
– Вы всегда будете совершать ошибки, – жестко сказал Владимир Никитич. – И время это только подтверждает.
