Именно в ту секунду, когда Кэтрин подумала, что горло ее больше не выдержит этого мутного, раскаленного воздуха, лошадь рванулась вперед, воспользовавшись растерянностью проводницы, и неожиданно вытащила ее в свежую ночь.
Джейк отодрал ее руку, намертво вцепившуюся в лошадиный недоуздок, и животное поскакало к другим лошадям, которые паслись за домом. Кэтрин, всхлипывая, прильнула к широкой груди Джейка. Она слышала, как лошади в поле за домом ржанием зовут своих товарищей, которые все еще были в ловушке в конюшне. Вырвавшись из уютного убежища на груди Джейка, Кэтрин повернулась и вновь бросилась в этот ад.
К счастью, в конюшне было лишь пять лошадей — те, которые впрягались в фургон, да еще те, которым требовался ветеринарный уход. Второй заход оказался проще первого, поскольку животные были уже с завязанными глазами. Вывалившись еще раз из конюшни, Кэтрин упала на колени, кашляя. Джейк тут же оказался рядом, поднял ее в свои объятия, отбросил ей влажные волосы со лба и сдернул с лица защитную повязку. Внезапно дальняя стена конюшни рухнула. Кэтрин вырвалась от Джейка и побежала к горящему зданию.
Пламя перекинулось с задней части на переднюю стену. Услышав истошное ржание оставшегося коня, Кэтрин бросилась ко входу. На полпути ее остановила рука Джейка.
— Я сам приведу.
Голос у него был хриплым от дыма и жара.
— Нет, это решила я. Мне и действовать. Он стиснул ее еще крепче и потянул назад:
— Я сказал, что сам. А ну, стой тут!
Не успела она хоть что-то еще возразить, как Джейк снова вбежал в здание. Предыдущие заходы в конюшню, казалось, длились вечность, но тогда она, по крайней мере, была там сама. Ждать оказалось еще тяжелее.
Резкий треск привлек взгляд Кэтрин к крыше конюшни, которая стала проваливаться внутрь. Кэтрин закричала и побежала вперед, всматриваясь в затянутую дымом пропасть ворот. Там не было никакого движения, кроме беспорядочно клубящегося дыма и мятущихся языков пламени. Быстро обвязав себе рот, Кэтрин уже была готова войти в конюшню, как оттуда показался Джейк, ведущий остававшегося там коня. Кэтрин быстро попятилась, пропуская их и срывая с лица повязку.
После спасения последнего животного Джейк тоже стянул с себя повязку и, прежде чем смог заговорить, несколько раз глубоко, прерывисто вдохнул в себя воздух.
— Я же сказал тебе оставаться тут. Ты что, плохо понимаешь, что тебе говорят, а?
Пропустив вопрос Джейка мимо ушей, Кэтрин чуть притронулась к его руке.
— Когда крыша рухнула, а тебя все не было, я испугалась.
— Да, смерть гуляла близко, но когда это случилось, мы были уже почти у ворот. Рядом с нами рухнули какие-то бревна, и, наверное, искры обожгли коня: он хотел встать на дыбы. Пришлось применить некоторые убедительные действия, чтобы вытащить его,
Джейк посмотрел в лицо Кэтрин, помолчал и добавил:
— Обо мне беспокоиться не надо. Дьявол сам о себе побеспокоится.
Некоторое время спустя Джейк и Кэтрин прикидывали убытки.
Конюшня сгорела дотла. С окрестных ферм на помощь никто не пришел, а вдвоем справиться с пожаром было невозможно.
— По крайней мере, мы вывели лошадей, — сказал Джейк.
— Да, по крайней мере…
Колени Кэтрин дрожали от усталости. Ночная рубашка была перепачкана в саже и порвана в нескольких местах. Волосы ее, расплетенные ветром, свободно развевались, а глаза слезились от дыма и пепла.
Джейк попытался вывести Кэтрин из оцепенения.
— До зимы с лошадьми ничего не случится. А к тому времени нам, может быть, удастся тут построить конюшню.
Кэтрин посмотрела на него и начала хохотать. Ее хохот становился все громче, и она не могла остановиться. Наверное, у нее истерика. Она словно смотрела на все это со стороны, почти так, как если бы пожар приключился у кого-то другого. Вдохнув пропитанный дымом воздух, она поперхнулась, закашлялась, затем заставила себя сосредоточиться на озабоченном лице Джейка.
— Прости, — сказала она. — Просто при мысли о том, что в Секонд-Чэнсе кто-нибудь станет строить мне конюшню…
Джейк кивнул и внимательно посмотрел на нее.
— Шла бы ты в дом да отдохнула. Завтра придется долго убираться, и надо будет тебе поговорить с шерифом, — сказал Джейк.
— С шерифом? Да он-то при чем?
— Он обязан выяснить, кто поджег твое имущество. В следующий раз могут уничтожить и дом.
В голове у Кэтрин все пошло кругом. Она как-то не задумывалась над тем, отчего возник пожар. С момента, когда она увидела языки пламени, вся ее энергия была направлена на то, чтобы спасти лошадей.
— С чего ты взял, что это поджог?
Джейк посмотрел на нее так, будто зной и дым подействовали на ее голову.
— Кэтрин, единственный фонарь в конюшне находился в моей комнате, а пожар начался с сена. Я уверен, что в той части конюшни никогда и никакой огонь не разводится. Это было бы безумием. Не говоря уж о том, что ворота были заблокированы. Кто-то устроил этот пожар и рассчитывал в нем меня поджарить.
Кэтрин подняла взгляд на Джейка. Сияние уходящей луны осветило его лицо, и она увидела написанные на его лице гнев и нечто такое, от чего она поежилась. В эти последние несколько дней она начала чувствовать себя с ним раскованно, полагаться на него… желать его. То, что Кэтрин увидела на его лице в ночной тени, испугало ее. Никогда нельзя забывать, что Джейк — уголовник, убийца и грабитель. Те чувства, которые уже жили в глубинах ее сознания и сердца, должны быть спрятаны там навечно. Он был опасен и для нее, как и для других.
Джейк резко отвернулся под пристальным взглядом Кэтрин, и она вздрогнула:
— Что такое?
— Не надо на меня так смотреть.
Голос у него был хриплым, но она не понимала, было ли это вызвано дымом или чем-то другим. Кэтрин опустила глаза.
— Как? — спросила она, перейдя на шепот.
— Так, словно тебе хочется, чтобы я тебя поцеловал, но ты этого боишься.
Джейк отвернулся от нее.
Кэтрин не ответила. Ей нечего было сказать, поскольку так оно и было.
— Пойдем в дом, — вздохнула она. — Ты снова можешь лечь в свободной комнате.
Он лишь кивнул, не поворачиваясь. Она некоторое время смотрела в его застывшую спину, потом поспешно вошла в дом и поднялась в свою комнату.
Она остановилась в дверях, и ее поразило, что все выглядит, как прежде, надежно и обычно, как будто не было того, что только что она пережила. Жизнь коротка, а у тех, кому не посчастливилось, еще короче. Она как будто вновь видела пламя и слышала дикое ржание лошадей. В мозгу ее звучало эхо криков Джейка, доносившихся из-за запертых ворот.
Кэтрин решительно стащила с себя грязную от гари ночную рубашку и как можно чище помылась. Вода в тазу стала черной задолго до того, как она завершила свое омовение и переоделась в свежее белье. Чистый, хрустящий хлопок дарил чудную прохладу воспаленной коже. Она ощупала свои спутанные волосы и вздохнула. У нее не было сил расчесывать длинные, густые локоны. Скоро уже наступит утро.
