– Разговаривать в более подходящей для того обстановке, – отозвался он.
– Если ты надеешься таким образом уйти от ответа на вопросы, вынуждена тебя разочаровать.
– Уже можно начинать бояться? – ехидно уточнил он.
– Ну, не все же мне, – спокойно парировала я.
– Барышня, вернулись уже? Что случилось? – раздался за спиной Одержимого, когда тот подошел к лестнице, встревоженный голос Савельева в сопровождении цокота собачьих когтей.
– Да, Матвей Степанович, вернулась, – я метнула на ротмистра недовольный взгляд, но тот и не подумал ставить меня на ноги, так и развернулся на месте, кивком поздоровавшись со стариком. – Ничего не случилось, просто господину Ветрову захотелось заняться физкультурой. Поднятием тяжестей, если быть точной.
– Ты к себе слишком критична, какая тут тяжесть, – насмешливо фыркнул Одержимый. – Бараний вес. А теперь прошу извинить, у нас срочные дела. Если кто-то будет спрашивать, Веты нет. Где-то до завтра, – резюмировал он, опять разворачиваясь на месте.
– Игорь! – возмущенно воскликнула я. Но Одержимый даже ухом не повел, а спокойно начал подниматься по лестнице. – Матвей Степанович, не обращайте… – начала я, через плечо мужчины обращаясь к старику.
– Вета, ты же не хочешь, чтобы я сейчас подробно объяснил, какое именно у меня к тебе срочное дело в твоей спальне? – насмешливо уточнил он.
– Игорь! – я захлебнулась словами, не зная, как можно назвать этого мужчину, а потом холл первого этажа вместе с Савельевым исчез из вида. Одно меня утешало: старик выглядел удивленным и озадаченным, но никак не напуганным и встревоженным. – Ты так и планируешь вести себя в дальнейшем?! – наконец нашла я слова, когда Ветров донес меня до упомянутой комнаты и аккуратно поставил на ноги.
– А что не так? – насмешливо уточнил он, невозмутимо расстегивая на мне платье.
– Все не так! Прекрати немедленно! – Я вывернулась из его рук. – Не надо меня раздевать, когда я на тебя ругаюсь!
– А то что? – Выражение лица Одержимого стало насмешливо-заинтересованным.
– Это отвлекает, – машинально откликнулась я, за что тут же и поплатилась, опять оказавшись в охапке мужчины.
– Так я, может, того и добиваюсь.
– Игорь, брось дурачиться, пожалуйста! – почти взмолилась я, пытаясь втянуть голову. Потому что он не просто спустил мне платье с плеч, но начал увлеченно эти плечи целовать. – Давай сначала закончим разговор, а потом уже все остальное, хорошо?
Мужчина со вздохом остановился, опустился на край кровати, боком усаживая меня к себе на колени.
– Ладно, давай закончим разговор. Я не знаю, что тебе посоветовать, и никаких вариантов предложить не могу. Я не успокоюсь, пока не пойму окончательно, что ты не сбежишь, что ты моя…
– Вот! – с облегчением уцепилась я за главное. – Вот именно это слово меня и настораживает. По каким критериям ты планируешь оценивать это состояние? Сейчас ты напоминаешь мне ребенка, который получил желанную игрушку: он давно ее выпрашивал и теперь жадно не хочет ни с кем делиться, прячет под подушку и не выпускает из рук. А я все-таки живой человек, ты не сможешь постоянно таскать меня с собой за ручку. У тебя есть служба и обязательства, и у меня они есть. Понимаешь?
– Прости, – ответил он, тихо смеясь, крепче обнял меня и прижался лбом к виску. – Я, кажется, в самом деле дорвался до своей внезапно воплотившейся мечты и просто не способен думать. Мне повезло, что ты у меня такая рассудительная.
– Уже неплохо, – облегченно вздохнула я. Тот факт, что Одержимый и сам признавал некоторую неадекватность собственного поведения, вселил надежду не только на благополучный исход разговора, но и на возможность приведения к человеческому виду того запутанного клубка, в который сплелись наши судьбы и взаимоотношения. – Дальше, единственным вариантом более-менее понятного и объяснимого «моя» я могу назвать только супружество, то есть разумно расценивать все это как довольно экзотическое предложение руки и сердца. Точнее, скорее, ультимативное требование, да?
– Пожалуй, – согласился он.
– Хорошо, – я позволила себе еще один глубокий вздох. Я всегда считала, что конструктивный диалог способен прояснить любую проблему; кажется, правильно считала, и работает это даже с Одержимыми. – Если я соглашусь, это как-нибудь поможет твоему спокойствию?
– Если прямо сегодня, то шансы есть, – опять засмеялся Одержимый.
– Вот, собственно, в этом я вижу единственный выход из ситуации, – спокойно кивнула я. – Полноценная официальная помолвка.
– А без этого…
– Нет, Игорь, без этого не получится в любом случае, – вздохнула я. – Не меньше месяца. Я, если ты не забыл, княгиня, а прошения о браках титулованных особ и наследников родов проходят через императорскую канцелярию, и это не быстро. Поводом для ускорения процесса могут служить только внезапные роды или какая-то подобная весомая причина, и «я так хочу» сюда не относится. А за это время я постараюсь разобраться в происходящем и немного привыкнуть. Ах да, еще один важный вопрос, без которого ничего не получится. Ты понимаешь, что станешь князем, и это потребует от тебя выполнения определенных обязательств?
– Имеешь в виду, будут говорить… – начал он, заметно напрягшись, но я поспешила уточнить:
– Говорить может кто угодно и что угодно, меня это волнует меньше всего, не заводись. Титул не имеет смысла. Важно, что это – награда отца. Надеюсь, ты не считаешь ее незаслуженной и будешь относиться так, как и положено относиться к боевой награде достойного офицера, – с уважением. Я не прошу ничего экстраординарного – в конце концов, отец и сам все это воспринимал с определенным скепсисом, – но ты точно умеешь вести себя значительно более достойно, чем любишь демонстрировать. Пожалуйста, держи себя в руках, хотя бы на людях, ладно?
– Кхм, об этом твоем недостатке я как-то не подумал, – насмешливо качнул головой Одержимый.
– Ты первый, кто посчитал это недостатком, – задумчиво ответила я. – Это дорогого стоит.
– Что именно?
– Подобное отношение. По крайней мере с тобой я могу быть уверена, что нужна тебе именно я, а не… что-то еще, – я неопределенно повела плечами. И в следующее мгновение оказалась лежащей на кровати, а сверху нависал буравящий меня тяжелым взглядом Ветров. Я даже вскрикнуть не успела от неожиданности – так быстро все перевернулось.
– А с кем не была уверена? – с ленивой угрозой уточнил он.
– Какая разница? – растерялась я.
– Хочу спасибо сказать, что он такой идиот и оставил тебя мне, – сказано это было таким тоном, будто благодарственную речь он собирался произносить по меньшей мере на могиле несчастного.
– Это неважно, – поморщилась я. Стремление защитить меня, конечно, невероятно льстило, но сейчас он явно перегибал палку. – Иначе я буду вправе требовать от тебя симметричного ответа, а наблюдения подсказывают, что ты не захочешь делиться некоторыми подробностями своего явно гораздо более богатого опыта личных отношений.
– Ну, со мной-то ясно, – насмешливо отмахнулся он. – Уже очень много лет я предпочитал личным отношениям отношения товарно-денежные, так проще. А с тобой все явно интереснее…
Пару секунд мы играли в гляделки, а потом я все-таки решила закончить этот странный разговор большой жирной точкой.
– Из-за них ты, стало быть, не любишь танцевать, хотя делаешь это безупречно? Или так звереешь от обращения на «вы»? И про то, что устал терять, ты тоже говорил исключительно о них. Охотно верю, что ты никогда не врешь: у тебя это получается из рук вон плохо.
Пару мгновений выражение лица мужчины балансировало между раздраженной гримасой и насмешливой ухмылкой и в конце концов остановилось на втором варианте.
– Мне нравится, когда ты такая решительная и грозная, – проговорил он, поцеловал плечо, провел языком вдоль ключицы, вызвав волну мурашек.
– Ты все проблемы предполагаешь решать подобным образом? – вздохнула я, тем не менее сдаваясь без боя и запрокидывая голову, подставляя горло под поцелуи.
– Хороший надежный способ, – со смешком отозвался он, невозмутимо стягивая с меня одежду. – И попробуй сказать, что тебе не нравится.
Врать не любят не только Одержимые, поэтому я предпочла промолчать, помогая мужчине выпутать меня из платья и избавиться от собственного комбинезона. И снова от соприкосновения обнаженных тел у меня захватило дух, а все мысли разом вылетели из головы. Желание вспыхнуло мгновенно, с одного поцелуя, с одного взгляда глаза в глаза.
Вот только когда мужчина перекатился на спину, усаживая меня верхом, я вдруг смутилась под его горячим взглядом.
– Игорь, я не… – начала я виновато, и сама не понимая, что именно «не». Зато это, кажется, понял он. Осторожно перехватил мои руки, которыми я, даже не заметив этого, пыталась прикрыться, положил ладони себе на грудь, аккуратно прижимая одной рукой, а второй начал ласкать меня, с жадным вниманием разглядывая мое лицо.
